Угорь с ухмылкой взял бутылку шампанского. — Встряхнуть? Его подружка отчаянно замотала головой: — Лучше бы ты отдал ее официанту. — Шампусик? Халдею?! Я тебя умоляю. Настоящие гусары всегда открывают его сами. Саблей. Жаль, ее у меня отобрали мусора. Придется обойтись подручными средствами, — Угорь начал скручивать проволоку, удерживая большим пальцем пробку. Угорь гордился своим умением открывать шампанское. Он знал один маленький секрет. Если пробке дать выйти из горлышка на определенное расстояние, слегка ее придержать и отпустить палец, пробка вылетит с громким хлопком, ударится в потолок, но при этом не будет того, что какой-то шутник назвал обильным семяизвержением. Подруга Угря этого секрета не знала и, когда он отпустил палец, испуганно отшатнулась в сторону. Угорь притворно огорчился: — Кажись, газика забыли добавить. Девушка растерянно посмотрела на него. Она еще не встречала шампанского без пены. — Давай проверим, — Угорь разлил благородный напиток по бокалам. Впрочем, благородным его можно было назвать с большой натяжкой. Шампанским тоже. Ведь оно было произведено в Италии. Но Угрю нравился его сладковатый привкус с легкой кислинкой. Вообще-то знатоки различают еще какое-то послевкусие. Как по Угрю, так послевкусие — это все, что творится во рту наутро после хорошей гулянки. А начинал Угорь обычным вымогателем мелкого пошиба. На этой почве имел дела с командой, в которую входил Волдырь. Рэкетом Угорь занимался безо всякого удовольствия. Но это занятие приносило неплохие деньги, о которых мог только мечтать пятикурсник физкультурного института, бывший фехтовальщик и будущий тренер по фехтованию. Угрю повезло, что на втором курсе он сошелся с компанией борцов, уроженцев провинциальных городков, живших в общаге. Одурев от хронического безденежья и насмотревшись криминальных новостей, борцы решили заработать денег. Первый опыт вышел боком. Ребята хапнули огромную по их меркам сумму, но потратить успели только малую часть. Они совершили типичную для начинающих вымогателей ошибку: сразу дали работу тренированному телу, забыв предварительно поработать головой. И крупно прокололись в двух из четырех приглянувшихся им точек. Одну из точек крышевали бывалые урки. Уголовники предпочли сначала разобраться, а уже потом открывать военные действия. Борцы в свою очередь сообразили, что подсечки и захваты малоэффективны против огнестрельного оружия или «перышка» в умелых руках. Они вернули изъятые на точке деньги и еще столько же отдали за материальный и моральный ущерб. После чего в их карманах образовалась привычная пустота. Мало того! Хозяин второй точки стукнул ментам. Часть борцов повязали, но они держались стойко и не выдали товарищей. Потребовался год, чтобы потрепанные остатки рэкетирской ватаги превратились в организованную команду. Поначалу борцы вообще хотели отказаться от криминального ремесла. Но они уже почувствовали вкус больших денег, он манил и притягивал. На этот раз борцы не пороли горячку. Они долго присматривались к потенциальным жертвенным баранам. Попутно привлекли к делу Угря, который отличался от большинства борцов сообразительностью и умением анализировать запутанные ситуации. И дело пошло. Гораздо скромнее, чем думали опьяненные первым опытом борцы, но такова жизнь. Все доходные места уже заняли, и маячили оттуда до зубов вооруженные братки, готовые воевать за свой кусок хлеба с маслом и икрой. Откровенно говоря, Угрю и компании тоже хватало на хлеб, масло и порой на икру. Угорь, закончив институт, куда-то сунул диплом и долго о нем не вспоминал. Лишь иногда, встречая бывших однокурсников и узнавая об их заработках, он с ужасом думал: «Блин, ведь и я мог оказаться на их месте!» Но времена менялись, в конце концов у власти дошли руки до мелких вымогателей. На крупных рэкетиров не замахивались, их выбирали в парламент и органы местного управления, зато всякую шушеру принялись дербанить, как нашкодивших котов. Чтобы не мешали развиваться малому и среднему бизнесу. Команду Угря разогнали, сам он чудом избежал ареста. Вот тут он вспомнил о дипломе: мол, в крайнем случае заработаю на кусок хлеба… без масла. Имевшаяся заначка разрешала какое-то время жить безбедно. А образовавшиеся связи и криминальный опыт позволили снова влиться в преступную жизнь. Угорь опять занялся крышеванием, только не бизнесменов, а девочек легкого поведения. Вместе с тремя оставшимися на свободе борцами они устроили притон. Двое борцов отправились в свой родной город. Действуя угрозами и силой, они переправляли девочек в столицу. Справедливости ради надо сказать, что некоторые провинциалки добровольно соглашались на легкий, как им казалось, заработок. Угорь и третий борец остались в Москве. Они контролировали работу проституток и защищали их от некоторых слишком отвязанных любителей клубнички. Со временем притон обзавелся постоянными клиентами. Один из них, каждую неделю приходивший к длинноногой блондинке по прозвищу Мальвина, довольно близко сошелся с Угрем. Они несколько раз выпивали, и клиент, крепкий молодой человек, представившийся Сильвестром, однажды сказал Угрю в порыве откровенности: — У тебя чувствуется хватка. Ты должен заниматься серьезными делами. — Может, и должен. Только где их взять? — грустно заметил Угорь. — Искать надо. Хотя иногда бывает, что они сами в руки плывут. Долгое время разговор так и оставался разговором. Угорь продолжал опекать ночных бабочек, обеспечивая за чужие деньги собственное финансовое благополучие. Финал у истории вышел закономерный. Угорь давно возражал против крайних мер. — Зачем, — говорил он, — похищать девочек и насильно держать их в притоне? У нас хватает тех, кто согласен заниматься развратом добровольно. — Да ты посмотри на этих доброволок! Ни кожи ни рожи! Самые лучшие телки были именно похищены, — возражали ему. В этих словах имелся резон, хотя и среди девушек, добровольно занимавшихся проституцией, тоже мелькали симпатичные мордашки и стройные ножки. Но Угорь чувствовал, что риск перевешивает материальную выгоду. До поры до времени его опасения казались напрасными. Пока одна из красоток не умудрилась обмануть напарника Угря и сбежать. Так завершилась история еще одного столичного притона. Угрю снова удалось выйти сухим из воды. И без дела он сидел гораздо меньше, чем предполагал. Его нашел тот самый постоянный клиент притона, Сильвестр. — Сочувствую, — грустно произнес он. — Я Мальвиночке звякнул на «мобилу», она мне все рассказала. Ты чем собираешься заниматься? Угорь пожал плечами. Он только прикидывал варианты своего криминального трудоустройства. — Отлично. Хочу предложить тебе одну работенку. Пойдет в зачет типа испытательного срока. Если справишься, окажешься под крышей очень крутого мужика. Ему нужны толковые и решительные пацаны. — А мужик реально крутой? — Обижаешь! — Тогда согласен. — Молодец! — Сильвестр хлопнул Угря по плечу. — Ты мне нравишься, братан. Ни одного лишнего вопроса, все по делу. Я переговорю с кем надо, и завтра встретимся снова. Откровенно говоря, новая работа показалась Угрю весьма странной. То есть сначала он принял ее за продолжение только что утраченного бизнеса, только в новом качестве «шестерки». В компании Сильвестра и еще одного братка по кликухе Лунатик они похищали женщин. Первая была вполне ничего, годилась для борделя. Зато вторая! Такую попробуй трахни без ее согласия. Она сама кого хочешь оттрахает. Высокая, плечистая, крепко сбитая. И как спокойно, без малейших колебаний она шла к своему дому короткой дорогой, которой не всякий мужик решался пойти. На том и погорела. Потом была третья женщина и четвертая, запомнившаяся Угрю надолго. Сильвестр умудрился подхватить грипп с температурой под сорок, и Угорь вместе с Лунатиком повез спортсменку к месту назначения, далеко от Москвы. Лунатик сразу предупредил, что пленница еще та. Как говорится, с криком «ки-я!» и ударом ноги… Поэтому за ней нужен глаз да глаз. Хотя Угорь был парнем крепким и на голову выше девушки, он — чего греха таить — маленько сдрейфил. Имелся у него печальный опыт драки с мастером будо. Хотя дракой это форменное размазывание по стенке, которое учинил ему противник, называл только сам Угорь. С тех пор он побаивался знатоков восточных единоборств, даже женщин. Но все обошлось, девушку благополучно доставили на остров. Угорь с Лунатиком вернулись в столицу. Там их ждал неприятный сюрприз. Очередная жертва, готовясь к ответственному выступлению, буквально дневала и ночевала в «Юноне», где похитители уже выслеживали спортсменку под номером три. Опять засвечиваться в фитнес-центре было как-то стремно. И тут Угорь вспомнил о Волдыре. Тот проделал все черновую работу, и похищение прошло гладко. Теперь работа закончилась. Угорь испытывал сомнения насчет так называемого испытательного срока. Кажется, его просто использовали, словно одноразовый шприц, и собираются выкинуть на помойку. Угорь долго колебался, как ему быть: напомнить Сильвестру о данном обещании или тихо-молча сделать ноги? И, как нормальный русский человек, пустил дело на самотек. Шлялся по кабакам, проводил ночи с очередной подружкой и в редкие минуты одиночества обещал себе позаботиться о собственной безопасности. Выйдя из ресторана, Угорь с девушкой направились к машине. Усевшись на водительское место, Угорь потянул руку к бардачку, собираясь достать патентованное средство «антиполицай». Внезапно дверца распахнулась, в машину заглянул крупный мужчина: — Здорово, дружище! У меня к тебе серьезное дело. Вижу, ты с подружкой. Девушка, пожалуйста, оставьте нас вдвоем. Наша беседа не для посторонних ушей. Угорь, подсознательно целую неделю ждавший весточки от Сильвестра, молчал, соображая, какие новости принес незнакомец. Девушка, уверенная, что ее кавалер должен приструнить нахала, обиженно фыркнула и выскочила из машины. — Вот и славненько! — Комбат оттолкнул Угря на пассажирское сиденье, уселся за руль. Тот еще тешил себя иллюзиями, что явился человек от Сильвестра, только действующий слишком решительно. Комбат быстро погасил надежды. — Поговорим, — сказал он, повернув на тихую улицу и оттуда съехав к пустырю. — Хорошо, — ответил Угорь, внимательно следя за движениями Бориса. Если загадочный хозяин Сильвестра дал отмашку на ликвидацию, мужчина сейчас достанет пистолет. Но Борис достал пачку сигарет и щелкнул зажигалкой. — Интересно знать, где сейчас Дарья Демидова? — тихо произнес он. Угорь молчал. — Я, кажется, задал вопрос! — рявкнул Комбат. — Я не знаю никакой Дарьи Демидовой, — ответил Угорь. — Понятно. Это твоя колымага? — Да, — в голосе Угря прозвучала обида за колымагу. — Мне кажется, она будет смотреться гораздо лучше, если ее капот украсить головой хозяина. А все остальное по традиции уложить в багажник. Кстати, по голове тебя сразу найдут. Труп даже не успеет разложиться. Угорь лихорадочно обдумывал ситуацию. Возможно, его так проверяют. Тогда надо молчать, не поддаваясь на провокации. Рублев тяжело вздохнул: — Ладно, не хочешь по-хорошему — будем по-плохому. Через десять минут Угорь забыл о своем решении молчать. Если это проверка, то ну их к черту, садистов! — Да, я знал Демидову! — завопил он, корчась от боли. — Молодец. Теперь главный вопрос: где она сейчас? — На острове. — Каком острове? — Есть одно озеро, а на нем остров. Там, кроме Демидовой, находятся и другие похищенные девушки. — Зачем их там держат? — Не знаю. Я в этом деле чуть больше месяца. Мне Сильвестр предложил денежную работенку, я и согласился. — Кто такой Сильвестр? — Знакомый. Мы когда-то держали интимный салон, он был постоянным клиентом. — Хорошо. Рассказывай. — Что? — Как мне найти Сильвестра? — Сесть рядом со мной и долго-долго ждать. — Это единственный способ? — Да. Сильвестр обещал мне постоянную работу на крутого мужика. Скорее всего обманывал, сволочь. Сейчас я для них типа отработанного ядерного топлива, которое обязательно надо захоронить. — Твой друг Волдырь опасается того же. — Ха, Волдырь! Кого он видел, кроме меня и Демидовой? А я знаю Сильвестра, Лунатика и был на острове, где держат пленниц. Убирать Волдыря — лишняя работа. Они, козлы, меня шлепнут! Тогда и Волдырь никогошеньки не сможет заложить… Блин, я сначала думал, что ты от Сильвестра, проверяешь меня на вшивость. Только проверяющий не стал бы задавать таких идиотских вопросов.