Здесь наметанный шоферский глаз не ошибся — к такси Алену Игоревну провожал переговорщик Виталий Юрьевич. — А знаешь, братан, передумал я сегодня водку пьянствовать, буду лучше безобразия нарушать, — сказал Андрей и хитро подмигнул водителю. — Поворачивай, попробую-ка я к этой русалке из Левашова Озера клинья подбить — вдруг получится? — Попытка не пытка! — миролюбиво согласился таксист, разворачиваясь на перекрестке. Через пять минут после посадки в такси Андрей вернулся в свое заведение, предусмотрительно отпустив внимательного таксиста чуть не доезжая, чтобы тот, не дай бог, не увидел Алены с Петькой, если у тех разговор с Комбатом будет коротким. * * * Когда Алена спустилась в тир, Петя как раз находился у детского стенда, увлеченно целясь из маленького ружьеца в жестяной, ярко раскрашенный танк. — Сынок! — не вскрикнула, а едва прошептала она, словно не желая мешать мальчишке в таком важном деле. Но Петя услышал. Он уронил оружие, обернулся, бросился к ней на шею. — Пойдем, родной, пойдем скорей, теперь мы не расстанемся! — казалось, она не видела ни Бориса, ни пожилого мужчины, только что занимавшегося с ее мальчиком. — Мама, это дедушка Юра, он меня стрелять учит. А это — дядя Боря, он со мной играл, когда я у тети Гали жил. И дядя Андрюша играл, даже на шее меня катал и кверху подбрасывал. А ты где была так долго? Слабых учеников подтягивала? — мальчик подсознательно исправлял бестактность мамы, которая, не замечая никого из взрослых, видела только его. — Здравствуйте, Алена Игоревна! — Рублев поднялся со стула и протянул ей руку. — Ничего не хотите мне объяснить? — Или мне? — Андрюха неожиданно возник на верху лестницы. Женщина, прижав Петю к себе, недоуменно осматривалась. — Меня с кем-то перепутали и похитили вместо чужой жены, то есть любовницы. Кажется, так… — Слова звучали неубедительно, но не фальшиво, а скорее растерянно. Очевидно, она и сама не очень верила в то, что говорит, но другой версии не имела. — И что потом, когда недоразумение выяснилось? — спрашивал Андрей, невольно любуясь молодой женщиной. — Меня развязали и отвезли в какой-то дом. Там дали поесть, умыться и обещали найти Петю. И вот — мы вместе. Спасибо вам, Борис Иванович! И вам, — она кивнула Подберезскому. Благодарила Алена как-то дежурно, устало. Она, будто игрушка, у которой заканчивается механический завод, с каждой минутой выдыхалась, выцветала, блекла. Было видно, что каждое следующее слово и воспоминание даются ей все с большим трудом. — Да ладно, хорошо все, что хорошо кончается, — процедил Рублев. Алена словно заразила его своим равнодушием. — А кто вас спас, красавица? — вмешался тот, кого Петька, соскользнувший с маминых рук, назвал дедушкой Юрой, старый офицер-отставник. — Их несколько, двое. Доктор и Вано — так он представился. — Грузин, что ли? — усмехнулся Подберезский. — Не знаю. Видно было, что учительница еле держится на ногах от усталости. Она, еще недавно раскрасневшаяся и взволнованная, становилась все бледней и безучастней, все раздраженней дергала Петю за руку. Тот, видя, что мама пока не уходит, порывался вернуться к дедушке Юре и еще раз поразить военизированную мишень. «Да она не в себе!» — сообразил Комбат. — Алена, что с вами? Вы можете идти? — он вдруг почувствовал себя ревнивым идиотом, издевающимся над измученной, вырвавшейся из чьих-то лап жертвы. И тут в сумочке запел телефон — переговорщик, заручившись согласием Ивана Волошко, решил закрепить результат влияния на психику пациентки. После минутной телефонной беседы Алена изменилась, порозовела, выпрямилась. В ее глазах снова читалось холодное равнодушие. «Н-да, — подвел печальный итог Комбат, — здесь не обошлось без бахрушинских коллег по цеху». Он резко выпрямился, взял со стола листок бумаги и написал на нем свой номер телефона. Потом вложил эту бумажку в карман Петиной курточки, резко расстегнув и застегнув молнию. К Алене он подошел очень близко (даже на высоких каблуках она едва доставала ему до подбородка), приподнял ее лицо, постарался поймать взгляд. Когда убедился, что учительница смотрит ему в глаза, четко произнес: — Если у вас будет нужда во мне — звоните. Не забудьте — номер телефона у Пети в кармане куртки. А ты, — он повернулся к мальчику, — записку мою храни и никому о ней не говори. Тогда еще постреляем! Если проболтаешься — не сможем, закроют тир. Понял? Это тайная записка, а ты — главный хранитель тайны. Последние слова Комбат произнес уже вслед поднимающимся по ступенькам маме с сыном. — Может, проводить их? Поздно совсем, и темно, — вмешался Юрий. — Нет, ни в коем случае! — истерично выкрикнула Алена, и Комбат остался сидеть вдавленный в жесткий металлический стул. Ему было очень грустно и досадно, что все так бездарно заканчивается. Но следить за ними он не хотел, не имел душевных сил. В конце концов, она взрослая женщина и сама принимает решения, как жить дальше. Никто из участников встречи в тире не знал, что навязанные, искусственно созданные качества личности, такие, как временное безразличие и эгоизм, скоротечны. И когда нормальная сосредоточенность вернулась и к нему и к Андрею, пускаться вдогонку уже не имело смысла. У входа в метро ожидал Виталий Юрьевич. Алена его не заметила. Она быстро миновала турникет, сбежала вниз по движущимся ступенькам эскалатора, буквально волоча за собой испуганного Петю. Переговорщик следовал поодаль, наблюдая и анализируя поступки подопечной. Пока они укладывались в стандартную схему — женщина не принимала в расчет ничьих слов, кроме повелений «куратора». Она была адекватной лишь внешне: верно отвечала на вопросы, помнила о сыне и последней задаче, поставленной перед ней, — приехать на нужную станцию метро. На этом «кураторство» должно было закончиться — повлиять сильнее переговорщик не мог и не хотел. Даже это воздействие он считал не совсем порядочным по отношению к личности, не связанной с государственными секретами. Но господа Волошко были слишком могущественны, чтобы отказываться от их поручений. Кажется, все, о чем просили богатые братья, он выполнил безукоризненно. Женщина жива, ребенок при ней, официальные власти не в курсе случившегося, никто серьезно не пострадал, за исключением одного парня из охранного агентства. Да и тот, если вовремя покажет руку профессионалам, не станет инвалидом. Сейчас важно передать эту красотку Ивану, и можно отправляться домой. Алена с Петей сидели, плотно прижавшись друг к дружке, и молчали. Переговорщик находился в том же вагоне, расположившись по диагонали и заслонив лицо газетой. Детский прием, не описанный разве что в «Мурзилке», в этом случае сработал безотказно. Услышав о приближении своей станции, Алена Игоревна приготовилась к выходу, предупредила Петю. Они дружно шагнули на платформу, и Иван Волошко лично поприветствовал учительницу и ее симпатичного сыночка. Переговорщик встретился с боссом глазами, прочел в них одобрение и даже не стал выходить из вагона. Он с облегчением снова уткнулся в газету, теперь уже не блефуя, а по-настоящему. С этой секунды его неприятная миссия была закончена. Поезд помчался дальше, а счастливый бизнесмен, смешавшись с толпой, быстро вел спасенную красавицу к эскалатору. Мальчика он взял на руки, и тот, уже не удивляясь, что в их с мамой жизнь снова вмешивается какой-то новый дядя, доверчиво обнял его за шею. * * * Светлана приняла решение о переводе экспериментальной лаборатории в новое место. Причин тому было несколько: во-первых, она искренне боялась, что в Зеленограде Зернова найдут родственники Наденьки; во-вторых — что кто-нибудь обнаружит саму лабораторию. Марина пыталась возразить, что при переезде вероятность обнаружения не слишком уменьшается, а возможно, даже увеличивается — ведь не в подземный бункер хозяйка хочет перевести налаженное дело. Сам процесс перемещения Наденьки — дело рискованное. Личного самолета у них нет, а по-другому долго. Спрятать ребенка, нуждающегося в постоянном уходе, на сутки с половиной практически невозможно — он должен есть, пить, ходить в туалет. Но госпожа Волошко была непреклонна. Ей, что называется, вожжа под хвост попала. Сложный вопрос незаметной транспортировки Нади и оборудования она считала не более чем техническим и рассматривала разные варианты переезда. Вовик из Англии советовал придумать путешествие с друзьями в курортный город и воспользоваться личным самолетом Ивана. Светлана не была уверена, допустит ли тот, чтобы она «голливудила» самостоятельно. До сей поры за ней подобной активности не наблюдалось. Даже в свои элитные путешествия всегда летала бизнес-классом обычных авиакомпаний. — Почему не поверит дядя Ваня? — возмущался Вовик. — Он своим старшим дочкам самолет давал с пилотом. Я точно знаю. Один раз даже моей маме давал — она в Милан летала на два дня. Папе Вите только не говори… Хочешь, я для себя попрошу, отец оплатит, вроде как я в Сочи с друзьями еду… У нас на побережье тоже дачка имеется, я там маленький был два раза… И мама ездит иногда, проверяет… Светлана обратилась к Лизе — дескать, выручай, подружка. Услуга за услугу: «Я тебе когда-то про внебрачную Витину дочку поведала. А ты мне сейчас бывшего мужа с его новой пассией помоги пристроить. Нужно ему год-другой перекантоваться вдали от Москвы, не чужой все-таки…» Лиза демократичности Ваниной жены не одобряла, но снять недорогой коттедж в Красной Поляне помогла. В доме был только один этаж, но помещений несколько — разместились и операционная, и больничная палата, и лаборатория, и жилая комната с кухней. Главным достоинством каменного особнячка была его удаленность от побережья и дорогих вилл, отсутствие таких гламурных прибамбасов, как бассейн и дендрарий. Высокая растительная ограда и наличие всех коммуникаций делали его идеальным местом для дальнейшей реализации проекта. Одинокий полузаброшенный дом не пользовался популярностью у курортников. Пешеходные прогулочные маршруты пролегали вдали от его территории. Удобной парковки рядом не было, внутри, за изгородью, вряд ли поместилось бы больше двух автомобилей. — Домик для прислуги — так охарактеризовала его Лиза, когда Света попросила описать «находку» в двух словах. — Самое то, большую виллу втайне от Вани мне не потянуть. А посвящать его, сама понимаешь, не обязательно. Он неревнивый, но обидчивый — его деньги все-таки. Жены родных братьев могут и вовсе не общаться, а могут, как Света с Лизой, быть в сестринских взаимоотношениях. Лиза, любительница пофлиртовать и разыграть партию из двух-трех невинных интрижек, в душе надеялась, что и Света, должно быть, позволяет себе легкомысленные поступки, несмотря на более зрелый возраст и спокойный нрав. Подыскивая домик для невесткиного «бывшего», она искренне верила, что в той проснулась страсть, не реализованная во время их совместной жизни. То, что Кирилл собирался переезжать с новой пассией, Лизу не смущало — подумаешь, Светка эту малолетку живо спровадит. Даст денег и переселит в дискотеку, казино или пионерский лагерь. Много ли надо девушке зубного врача? А курортный олимпийский Сочи полон мужчин побогаче и поинтересней… Светлана все Лизины телефонные рассуждения поддерживала. Они с Вовкой держали цирковой проект в тайне, особенно после того, как племянник узнал, что опытный экземпляр уже создан. Братья Волошко ничего не имели против совместной поездки своих жен к морю. О том, что у Ивана строится недвижимость в Краснодарском крае, Света знала. Но не догадывалась, что, кроме трех больших апартаментов в «Миллениум Тауэр»[8], имеется одно холостяцкое бунгало в «Катерина Альпик»[9]. О нем, кроме самого Ивана, знал только юрист, осуществлявший сделку. У Виктора среди олимпийских объектов недвижимости не было, зато имелся добротный домище в Лазаревском. «Девочки», захватив Вову, отправились туда на выходные — Лиза из Лондона, Светлана из Москвы. Проверенная компания, забыв о промозглых столицах, проводила время в свое удовольствие. Мама Лиза, как всегда, — на пляже, закутавшись в плед, поставив рядом столик с напитками и десертом. Прислуживал ей некто юный из местных, нанятый заранее и до тошноты смазливый. Этой характеристикой сочинский жиголо был обязан, конечно, сыну клиентки. Тот не хотел смиряться с мамиными наклонностями, однако использовать ситуацию в свою пользу мог идеально. Теперь, совсем как тогда, на Бали, они с тетей Светой взяли джип напрокат и отправились знакомиться с «избушкой чупакабры» — так Вова окрестил снятое мамой помещение. На деле дом оказался даже лучше, чем описывала Лиза. Представитель хозяина, пожелавшего сохранить инкогнито, равнодушный подслеповатый дедок, провел экскурсию по комнатам. Пообещал слегка подстричь колючую растительность и поменять входной замок на калитке — и деньги за работу, и сам замок Света вручила ему по ходу разговора. Они с Вовиком разыгрывали роль обедневших курортников из бывшей партийной элиты. Наняли пожилых родственниц дедка и лично контролировали, как те моют и пылесосят. Постельное белье, имеющееся в хозяйстве, заставили прокипятить, четыре новых комплекта Светлана купила лично. Стиральную машину тоже. Мариночка прибыла первая, с короткой инспекцией. Она одобрила помещения, слегка переставила мебель и улетела за Кириллом и Надюшей, увозя с собой ключи от домика. За день до их приезда Лиза возвращалась в Лондон, а Светлана с Вовиком в Москву: мальчик желал повидаться с папой. На самом деле, скрыв от мамы, он уговорил родителя разрешить им с тетей Светой снова слетать в Сочи на дяди-Ванином самолете для участия в тайной охоте на странного невиданного зверя, объявившегося в окрестностях города. Охота была объявлена вице-мэром Владленом Апанасенковым специально для элитных гостей города, и тетю Свету пригласили лично. Охота была почти правдой, за исключением того, что слухи про страшилище распространяли по Светланиному поручению двое местных репортеров. Она показала в редакции некачественные фотокарточки первых Кирюшиных опытов на собачках и заставила проверить на подлинность. Удивленные журналисты получили свидетельство профессионала, что карточки — не фотомонтаж, а клиентка настаивала, что видела зверя на горных склонах. Вице-мэр, прочтя статейку-другую, понял, что нельзя не отреагировать на запросы супруги одного из крупных инвесторов. Так что возможность взять в руки ружье и побродить на свежем воздухе в армейских ботинках у Светланы Волошко была… Она, как любая серьезная бизнес-леди, попросила не раздувать паники среди местного населения и максимально ограничить количество желающих пострелять за счет средств сочинской мэрии. Местному начальству она обещала прибыть бизнес-классом рейса Москва— Адлер. Но прилетела на частный Ванин аэродром за день до назначенного. Надю везли сонную, на каталке, личико покрыли салфеткой. Пилот, невольно рассмотревший пассажиров, отметил про себя, что у больного очень необычный профиль. И еще: для ребенка он слишком молчалив, а для взрослого чересчур мелок. Ящики и коробки с оборудованием были надежно упакованы и никак не маркированы. Марина уверенно руководила всем мероприятием, словно всю жизнь занималась большими переездами. Качества отличной администраторши идеально сочетались в ней с замашками алчной хищницы. Светлана мысленно смирилась с тем, что именно Марина, а вовсе не Кирилл отвечает за партнерские обязательства со стороны Пигмалионов. Случайные парни, нанятые разгрузить борт, за полчаса снесли скарб в грузовичок, получили стандартную оплату и покинули летное поле. Местные часто прикармливались за счет состоятельных приезжих, и очередная разгрузка ничем не отличалась от многих других, в которых этим ребятам приходилось участвовать. Глава 16 Иван удивился Светланиной просьбе отправить ее в Сочи личным бортом, да еще с племянником. Но Вовик, братов сын, очень нравился ему, папаше двух барышень. Племяннику он не хотел отказывать. Вступая в брак со Светланой, Иван поставил условие — никаких детей, но по прошествии нескольких лет осознал, что был бы рад рождению малыша. Супруга, однако, его первое предупреждение расценила как руководство к действию и приняла радикальные противозачаточные меры. По возрасту господин Волошко-старший годился скорее в дедушки, чем в молодые папаши. Он, собственно, и не пытался молодиться, играть в малолетку. Сорокалетняя Светлана была почти на двадцать лет моложе, но никогда не казалась ему юной или беззащитной. Другое дело — эта украденная учительница. Иван сам себе удивлялся: вроде ненамного младше Светы, а кажется девочкой — растерянной, израненной, беззащитной. И ребеночек при ней такой маленький, совсем птенец. Встретив Алену с Петей в метро, Иван сразу увез ее в «Домодедово», где у него была и оплаченная взлетная полоса, и время, и свой самолет. В особняке, куда он переправлял спасенную, постоянной прислуги пока не было, но подготовить бунгало к приему владельца было кому. Десятки женщин заявили свои кандидатуры на подобный приработок, и управляющему коттеджным поселком было из кого выбирать. За несколько часов роскошное помещение приобрело обжитый вид. Бар и холодильник наполнились соответствующим содержимым — дорогими напитками, фруктами, копченостями. На столе в кабинете владельца «заявочное окно» осталось открытым: прибудет, впечатает пожелания и сроки исполнения.