Двое владимирцев выбрали тройную уху и сомятину, третий взял шашлык и для эксперимента решил попробовать бешбармак по-узбекски. Они уселись за стол, между делом наблюдая за другими постояльцами базы. С первого взгляда можно было отличить новичков от людей, чей отдых подходил к концу. Новички были одеты в чистые брюки и отглаженные рубашки. Старожилы не заморачивались подобными тонкостями. Они являлись на обед в трениках и майках, их загорелые лица резко контрастировали с бледными физиономиями вновь прибывших. Приехав одной компанией, владимирцы не искали знакомств. Они сразу же выяснили самый животрепещущий вопрос — насчет рыбалки. Для начала им предложили отправиться с поплавочными удочками на вечернюю зорьку. Владимирцы охотно согласились и взялись уточнять, где им запарить взятую с собой манку, сделать свежее тесто и накопать червей. Ответ привел гостей в восторг: — У нас всегда готовы приманки, на которые лучше всего клюет местная рыба. Но если вы хотите приготовить что-то особенное, мы вам предоставим все необходимое. — Форум, — многозначительно произнес один из владимирцев. Дело в том, что на многих туристических сайтах обсуждались условия отдыха в различных гостиницах и базах низовья Волги. Люди, побывавшие в нескольких местах, давали свои оценки, прикидывали соотношение «цена — качество». Наверняка этот Интернет-ОТК добавлял головной боли владельцам мест отдыха. Теперь нельзя было думать: «В России миллионы рыбаков, вместо одного недовольного приедут десять новых». А фигушки! Люди, у которых имеются деньги на не самый дешевый отдых, могут позволить себе компьютер с Интернетом; затратив час-другой, они забракуют хитрецов, желающих с минимумом хлопот урвать побольше денег, и выберут достойное место отдыха. Поэтому персонал базы старался удовлетворить любые запросы постояльцев. Владимирцев отвезли в широкий рукав, плавно отходящий от основного русла, но дальше предоставили им самим право выбора. А то ерунда получится, если тебя обеспечат всем необходимым да еще приведут на место. Не рыбалка, а какой-то детский сад! Обловив несколько участков и поэкспериментировав с глубиной дна, рыболовы принялись увлеченно таскать знаменитую воблу. Как им сказали по секрету, большинство гостей в первые дни занимаются именно этим. Один чудак, большой любитель рыбалки и пива, умудрился завялить около тридцати килограммов волжской плотвы. Это был своеобразный рекорд базы. Владимирцы, слушая, улыбалась. Они, конечно, не собираются бить достижение этого чудика, но воблы домой привезут достаточное количество. Чтобы потом, попивая пиво с вяленой рыбкой, вспоминать о чудных днях, проведенных на Волге. Плотва клевала регулярно и шла довольно крупная — не сравнить с той мелочью, которая идет на крючок в час по чайной ложке на их родной Клязьме. Уже затемно рыбаки вернулись на базу и вместо того, чтобы как люди отметить день приезда, уложили рыбу в специальную кастрюлю, засыпали солью и придавили сверху гнетом. Потом, конечно, выпили, но в меру, поскольку утром их ждала новая рыбалка. Проснувшись ни свет ни заря, владимирцы захватили с собой спиннинги и спустились к причалу. — Пройдем вниз километров десять, там есть места, где судак хорошо берет, — сказал их провожатый. Однако брать, тем более хорошо, судак в это утро категорически отказывался. За час было всего две поклевки на троих, причем одна рыба сошла, и единственной добычей оказался судачонок граммов на четыреста. Видя, что гости приуныли, провожатый указал на прибрежные заросли: — Там должна стоять щука. Рыбаки сменили место дислокации. Щуки в зарослях не просто стояли, они, затаившись, выслеживали добычу, и серебристая блесна некоторым из них казалась аппетитной рыбкой. Двое рыбаков успели добыть речную хищницу, причем одному из них посчастливилось дважды, и только их товарищ долгое время безрезультатно закидывал снасть. Но вот и у него удилище спиннинга выгнулось дугой. — Ничего себе! — бормотнул он, с натугой крутя катушку. — Здесь киты водятся? — Тут иногда попадаются щуки, которые могут сожрать кита, — явно преувеличил провожатый. Вдруг катушка закрутилась почти без сопротивления, и тут что-то большое быстро всплыло на поверхность воды. К этому времени все наблюдали за поединком своего товарища с речным гигантом, поэтому вопль ужаса вырвался почти одновременно из четырех глоток. Недалеко от лодки, подняв невидящие глаза к небу, медленно покачивался мертвец… Следователь прокуратуры положил на стол начальнику следственного отдела лист бумаги: — Как установила дактилоскопическая экспертиза, отпечатки пальцев принадлежат Молчанову Геннадию Евгеньевичу по кличке Молчун, члену группировки Водяного. Начальник отдела коротко, но от души выматерился: — Только этого нам не хватало! Столько лет Водяной жил тихо-мирно, и нате вам! Интересно, с кем и что он не поделил? — По оперативной информации, около месяца тому назад у Водяного частично выгорел особняк. Членами группировки распространялись слухи, будто поджог совершил бывший боевик Водяного по кличке Солдат. Теперь становится очевидным, что это ложная информация. Поджог и гибель Молчуна — звенья одной цепи. Кто-то предъявляет Водяному свои претензии. — Кто? Чего он добивается? — спросил начальник отдела. — Пока неизвестно, но мы над этим работаем. — Плохо работаете! Ты представляешь, что будет, если начнется резня? Следователь представлял. Икорный бизнес — слишком заманчивая штука, чтобы слабое и коррумпированное государство могло установить над ним контроль. Хотя в центр регулярно шли утешительные отчеты, где перечислялись успехи в борьбе с браконьерством, президентский запрет на ловлю осетровых нарушался ежедневно и ежечасно. Но Водяной, поднаторев в своем криминальном бизнесе, вел дела без лишнего шума и вдали от глаз проверяющих. Если пойдут кровавые разборки, заодно могут вскрыться факты варварского отлова, замалчиваемые местными властями. И тогда полетят чиновничьи головы, много голов. Начальник отдела сурово посмотрел на подчиненного: — Я тебе дам людей, работайте круглые сутки! Мы просто обязаны предотвратить резню! Глава 19 Примерно за неделю до того, как владимирцам достался жуткий улов, Водяной собирался насладиться местью. Выслушав пришельца из плавней, авторитет уединился с Калачом. — Как думаешь, не Сусанин? — Этот? — Калач презрительно усмехнулся. — Да они за свою убогую жизнь цепляются, как вошь за шелудивого пса. — И я так же думаю. Он, хоть и дурак, понимает, что если подставит моих пацанов под пули, то и сам подохнет. Значит, говорит правду. Теперь мы знаем, куда зашился Солдат. — И расквитаемся с ним за все хорошее. — Да, хотя это не так легко, как ты думаешь. По словам этого доходяги, на острове пять человек, вооружены они, как минимум, автоматом, пистолетом и винтовкой. А добраться к острову можно только на лодке. Расшлепать сидящих в ней людей, как два пальца об асфальт. — Сомневаюсь я, чтобы в плавнях на каждом шагу можно было достать патроны для автомата и пистолета. — Но зарядов для ружей хватает, а картечь способна наделать больших бед. — Ружье у них одно, с ним шибко не навоюешь. — Ты думаешь? Среди моих пацанов камикадзе нет. Если их лодку накроет заряд картечи, вряд ли найдутся желающие подставляться под второй выстрел. Они развернутся и смоются. По моим прикидкам есть только один вариант — ночная атака. Подкрасться тихонько и вырезать спящих. Только Солдата взять живым, у меня с этим гадом будет особый разговор. — Погоди, Водяной. Ты сказал, что среди нашей братвы нет камикадзе. А ниндзя есть? — Не понял, ты о чем? — Трудно ночью абсолютно бесшумно подплыть к острову. Обязательно хоть кто-то стукнет веслом о борт или упадет в воду при высадке на остров. — Я понял. У Солдата еще четыре бойца. Надо для верности отправить в плавни человек десять, особенно учитывая, что Солдат дерется, как дьявол. — Десять, — Калач в задумчивости поскреб отросшую щетину. — Сам знаешь, для нас это многовато. — Знаю, но я отправляю их всего на пару дней. Сколько там надо времени, чтобы добраться до плавней? Сущая ерунда. Пойдут на трех лодках. — Зачем так много судов? Почему не взять катер? — Они слишком здоровые. Ты пробовал в катере бесшумно грести веслами? То-то. А лодки маневренные, и не обязательно им всем приставать к острову. В одной бойцы могут страховать высадившихся огнем. Они еще немного обсудили детали операции, и Калач отправился собирать людей. Сусанин, как они с Водяным прозвали доносчика, получил немножко денег и обещание дать значительно больше, если акция завершится полным успехом. Он единственный среди экспедиционеров сиял как начищенный пятак. Бойцов в первую очередь угнетала неизвестность. Им еще не доводилось воевать на воде, высаживаться с лодки на остров. Вот к чему они были привычны, так это к ночным заварушкам. Через несколько часов моторки оказались в плавнях. Сусанин доставил их на остров, куда переселились изгнанные Солдатом люди. Их вид у некоторых из пацанов вызвал рвотный рефлекс. Они встречали бомжей в городе, но чтобы одновременно столько и безнадежно запущенных!.. Из брезгливости бойцы перекусили прямо в лодках, но затем им пришлось сойти на берег. Следовало выспаться перед бессонной ночью. Но мало кому из них удалось задремать рядом с беспокойной компанией. Аборигены на радостях, что их обидчики будут наказаны и освободится удобный остров, достали последнее спиртное и устроили шумную пьянку. Бойцам пришлось следить за Сусаниным, чтобы он не нагрузился до полной утраты дееспособности. Наконец плавни окутала ночь. Мстители для верности выждали пару часов и начали собираться в путь. Почти все они выросли на Волге, умели обращаться с веслами и после короткой тренировки стали грести почти бесшумно. Сусанин заранее детально описал им дорогу, чтобы потом обойтись минимумом слов. Ведь звуки над ночной рекой разносятся далеко. Водяной слишком пренебрежительно отнесся к своему противнику. Для него Солдат был рядовым исполнителем с железными кулаками и одной извилиной на всю голову. А Солдат ожидал коварного нападения. Каждую ночь, даже когда шел дождь, посменно дежурили часовые, и горе было тому, кто засыпал на посту. Если Солдата одолевала бессонница или будили посреди ночи естественные надобности, он тихонько выбирался из палатки и крался к часовому. Если человек спал, утром Солдат раскрывал блокнот и вносил туда сумму штрафа. Артур как-то возбух, что штраф непомерно велик, но Солдат ему немедленно возразил: — Наши жизни еще дороже! Именно Артур сменил Балыка в ту грозную ночь. Он тихо расхаживал вдоль острова, думая об их нынешней жизни. Вообще-то для Артура думать было не самым привычным занятием, но что еще делать одному в ночной темноте? Мысли Артура не отличались философской глубиной, хотя в них имелась робкая попытка заглянуть в будущее. Вид чемоданчика с лежащей в нем кучей баксов надолго лишил его покоя. Работая на Водяного, Артур довольствовался скудными подачками, а вот первое же свое дело принесло ощутимый доход. И ничего сложного в нем не оказалось. Подплыли к яхте, где собрались барыги, показали им стволы и без проблем забрали все ценности. А дальше, как говорит Солдат, заработки станут еще круче. Это хорошо. Артур любил красивую жизнь пока чисто платонически, так как видел ее только со стороны, но скоро и ему будут доступны клевые телки, дорогие машины. Его заманчивые грезы прервал тихий плеск. Артур насторожился, повернул голову в сторону звука. Все было спокойно. «Наверное, рыба играет», — подумал он, но тут плеск повторился, и привыкшие к темноте глаза Артура различили большую тень, разворачивающуюся со стороны главной протоки. Артур разобрал силуэт большой лодки, следом за которой показалась вторая. Тишина, с которой они двигались, вызывала подозрения относительно намерений людей, находившихся в лодках. Явно нехорошие были у них намерения. Суденышки двигались медленно, но им оставалось всего ничего до острова. Пока добежишь до палатки и разбудишь Солдата да тот спросонья примет решение, незваные гости успеют подойти к берегу. Может, окликнуть пришельцев, спросить, что они тут забыли? Но если это люди Водяного, их ответом станет прицельный выстрел. Наверняка их глаза тоже привыкли к темноте. Артур сорвал с плеча автомат и дал короткую очередь. Он не отважился без предупреждения стрелять по людям и взял чуть выше. Пришельцы, застигнутые врасплох, на короткое время смешались. Первая лодка затормозила, вторая с глухим стуком врезалась в нее. Артур на всякий случай залег, держа на мушке чужие суденышки. Сделал он это весьма своевременно. Ударило сразу несколько выстрелов, окончательно разорвавших ночную тишину. Сзади послышался шум, с лодок вновь открыли огонь — заметили людей, выскакивающих из палаток. — У нас гости. Щас мы организуем им достойный прием, — услышал Артур рядом голос Солдата. Казалось, он и не спал вовсе, а с того момента, как улегся в постель, настраивался на смертельную битву. У Солдата тоже был автомат. С другой стороны от Артура коротко и отрывисто несколько раз ударили пистолетные выстрелы. Пришельцы огрызались недолго. Они оказались в крайне невыгодном положении, едва защитники острова худо-бедно наладили оборону. Вторая лодка, не разворачиваясь, задним ходом ушла в главную протоку, передняя врезалась в камыши, причем со стороны острова и в каких-то двадцати шагах от него. Солдат осмотрел залегших бойцов. Их было всего четверо. Новички еще не получили стволы, а Балык имел дурную привычку спать без оружия. — Гвоздь, ты на всякий случай контролируешь протоку, вдруг эти орелики вернутся, Артур и Рубец следите за лодкой. Едва зашуршат камыши, не жалейте патронов. Но только если зашуршат. Хватит шума, мы и так уже все плавни на уши поставили. — Солдат говорил умышленно громко, чтобы его услышали затаившиеся в лодке люди. Артур это понял и тихо спросил: — Нам что, до зимы их сторожить? — Часа три. Потом мы с Балыком и кем-нибудь из новеньких вас сменим. Новички бестолково топтались здесь же, разбуженные перестрелкой. — Все живы, никого не зацепило? — повернулся к ним Солдат. — Мне бок поцарапало, — сказал парень с какой-то приплюснутой левой стороной лица, из-за которой получил кличку Огрызок.