— Сильно? — Да ну, только сейчас заметил! Не о том разговор. Ты лучше скажи, когда мы получим стволы. Тут Солдат подумал, что нападение пришлось весьма кстати. На долю новичков выпало суровое испытание. Тех, кто его выдержит, не сбежит, останется, можно будет смело зачислять в команду. Лишь бы только не все разбежались, а то придется искать людей заново, а времени осталось всего ничего. — Тот, кто готов дежурить этой ночью, получит ствол немедленно, остальные попозже. — Тогда я хочу! — одновременно с Огрызком подал голос жилистый сорокалетний мужчина по кличке Налим. — Бросьте на пальцах, чтобы никого не обидеть. Бросили, выпало Огрызку. Солдат вспомнил, что во время испытаний Огрызок был лучшим в стрельбе, и пообещал: — Когда заступим, дам тебе автомат. Он сдержал слово, только автомат был заряжен холостыми патронами. Так, на всякий случай. Солдат, что говорило о его несомненных талантах, предусмотрел все заранее. Зная о грядущем пополнении своего маленького отряда новыми людьми, он попросил посланца Щетины добыть ему один автоматный рожок и несколько пистолетных обойм с холостыми патронами. До рассвета из зарослей тростника раздавались только редкие стоны. В лодке находился раненый. Когда солнце поднялось над горизонтом, послышался громкий голос: — Мужики, не стреляйте, я сдаюсь. — Давай выплывай на чистую воду и греби к нам! — Солдат отчаянно зевнул, борясь со сном. Показалась лодка. Медленно двигаясь, она подошла к острову. — Чего ты так долго ждал? — поинтересовался Солдат, подходя к лодке. — Спал. Парень врал — к гадалке не ходи. Наверняка до рассвета он обдумывал планы бегства, однако ничего путного в его голову не пришло. А когда встало солнце, он окончательно убедился в безвыходности своего положения. Увиденное в лодке наглядно свидетельствовало о том, насколько боец Водяного боялся сделать лишнее движение, которое могло заставить противника открыть огонь. Кроме самого гребца и раненого, чьи стоны регулярно доносились до островитян ночью, в лодке находилось два трупа. Парень не отважился выбросить их за борт. Солдат быстро осмотрел раненого. Одна пуля угодила ему в руку, вторая — в живот. Оставалось удивляться, как он дожил до утра. Но по-любому без грамотной медицинской помощи человек был обречен. — Кто? — взглянув на Огрызка с Балыком, спросил Солдат. — Я же свой, давно проверенный, — поняв суть вопроса, ловко отмазался хитрый Балык. Огрызок молча сдернул автомат, но Солдат его остановил: — Зачем лишний шум. Погоди минуту. Он принес пистолет с глушителем. Лицо Огрызка побелело, но рука не дрогнула, когда, прицелившись в голову, он нажал на курок. — Молодец! — Солдат забрал оружие и саркастически обратился к бойцу Водяного: — Вот ты и на острове, куда так жаждал попасть. Двигай ножками, гостем будешь. Только свяжу тебя хорошенько, чтобы не шалил. Глава 20 Малике только исполнилось шестнадцать. Она была хороша собой, тонкая, стройная, с чуть выдающимися скулами и огромными карими глазами. Она жила в небольшом городке, где многие жители знали друг друга и учтиво здоровались при встрече. Горожане были далеки от политики, но политика сама пришла к ним. Как-то неожиданно городок заполнился вооруженными людьми, возбужденно размахивающими автоматами. Они собирали митинги, где с пеной у рта кляли изменников, решивших узурпировать власть, свергнув демократически избранного президента. Они пытались завербовать в ряды своих сторонников жителей городка, сначала добром, а потом и силой. Отец Малики, известный на весь городок чеканщик, едва избежал принудительной мобилизации, откупившись изумительной работы бронзовым кувшином. Но тот человек, который взял кувшин, увидел Малику, и его глаза загорелись злым огнем. А через несколько дней к городку подошел враг. Или друг — жители городка едва отличали одних от других. Известно одно: люди, захватившие городок, начали отступать под натиском противника. На улицах рвались снаряды. Малика, вместе с семьей забившаяся в подвал, решила, что это худшие минуты в ее жизни. Но впереди девушку ждало куда более страшное испытание. Человек, взявший кувшин, не забыл про Малику. Он с тремя бойцами ворвался в дом чеканщика, нашел подвал и, несмотря на сопротивление родителей, вырвал из их рук дочку. Хорошо еще, что никого при этом не застрелили. Малику без лишних разговоров забросили в фургон автомобиля. Там находилось еще около десятка молодых девушек, живших в городке. Многих из них Малика знала. Автомобиль покинул городок вместе с отступающими. Девушкам ничего не объясняли, ничего не говорили, но и не пытались изнасиловать, лишить девственности. Бойцам человека со злыми глазами удалось оторваться от противника. Долгое время автомобиль находился вместе с воинами, а потом вдруг устремился на запад. Дорога была мучительной, девушкам разрешалось покидать фургон только по ночам, а днем он раскалялся так, что казалась: еще немного — и задымится одежда. Но вот автомобиль остановился, дверцы фургона распахнулись, и пленницы услышали шум моря. Девушкам приказали выстроиться, к ним подошел новый человек. Он был похож на европейца. Но и у него глаза были злые-презлые. Когда человек осматривал девушек, его глаза подобрели, но, повернувшись к сопровождающему девушек, он недовольно поморщился: — Слушай, Фархад, ваш товар с каждым разом становится хуже и хуже. Если так пойдет дальше, ты мне станешь привозить горбатых и слепых уродин! — Побойся Аллаха, Расул! Зачем обижаешь? Я привез тебе замечательный товар! Посмотри, какие девушки! Персики, один к одному. При взгляде на любую из них даже у евнуха слюнки потекут! Сам бы ел, но очень деньги нужны. — Деньги всем нужны, Фархад, но ты запросил слишком много. Уменьши цену на четверть. — Глупо отрицать, Расул, что девушки стоят названной мной суммы. Просто эту партию мне кроме тебя некому продать. Но будут другие девушки, и найдутся другие покупатели. — Это угроза, Фархад? — Ты сам знаешь, Расул, что за девушек тебе заплатят вчетверо больше, чем ты платишь мне. И я узнал об этом с недавнего времени. А твои деньги пойдут на святое дело — борьбу с кровавым режимом. — Плевать мне на ваше святое дело, — откровенно сказал Расул. — А если ты, Фархад, любишь считать деньги в чужом кармане, то прикинь, во что мне обойдется перевозка и риск. — Хорошо, я уменьшу цену. На одну десятую. Учти, что все эти девушки — девственницы. — Ты проверял? — цинично ухмыльнулся Расул. — Я знаю. Они незамужние, — серьезно ответил Фархад. — Ладно, по рукам. — По рукам. Автомобиль уехал. Девушек повели к морю, на берегу которого был устроен маленький лагерь. Там находилось около шестидесяти пленниц, которых охраняли бородатые мужчины с автоматами. Мужчин было всего трое, но их свирепый вид и оружие отбивали всякую охоту к сопротивлению. Недалеко от берега покачивался на волнах корабль, почему-то страшивший некоторых девушек больше Расула с его головорезами. Потянулись часы ожидания. До вечера к лагерю подъехали еще три машины с пленницами. От корабля отчалил катер. Когда он пристал к берегу, Расул отсчитал пятнадцать девушек и велел им загружаться. Малика попала в третью партию. Девушкам не дали задержаться на палубе, их загнали в трюм. Наверное, раньше в нем перевозили какие-то грузы, но сейчас трюм был разделен на большие отсеки с привинченными к полу двухъярусными койками. Койки второго яруса имели выдвижную планку — чтобы не свалиться вниз во время качки. В отсеке размешалось двадцать человек. Малика быстро познакомилась с товарками по несчастью. Далеко не все из них оказались жертвами гражданской сумятицы. Жгучая брюнетка с длинной косой оказалась на корабле по вине брата. В их краях большинство людей выживало благодаря наркотрафику. В такую уродливую занятость населения вылилось правление всенародно избранных новых баев. Они были заняты личным обогащением, прикормкой жестоких нукеров, охраняющих их власть от справедливого народного гнева. Они не знали, что делать с доставшимися после распада Союза предприятиями, выпускавшими продукцию, морально устаревшую уже в момент их закладки, как повысить урожайность хлопковых полей хотя бы до уровня 1913 года. И народ сам нашел себе дело, идя по пути наименьшего сопротивления. К сожалению, брат брюнетки оказался азартным человеком. Он проиграл гигантские для обычного местного жителя деньги — пять тысяч долларов. И расплатился за долг сестрой. Еще одну девушку продал в рабство большой человек — депутат государственного парламента. Такова психология жителя Средней Азии, любой начальник автоматически становится господином. Девушка работала в роскошном доме депутата. Обслугу нанимала его жена и по той же азиатской психологии выбирала только красавиц, чтобы уродины не оскорбляли взгляд господина. Девушка совершила оплошность — уронила дыню на огромный ковер. По закону подлости та разлетелась на мелкие части, и произошло это на глазах депутата. А у депутата в тот день было отвратительное настроение. То ли встал не с той ноги, то ли проголосовал не за то постановление. Но все же демократические веяния отразились на поведении депутата. Он не стал громко орать и топать ногами, не стал звать палача, чтобы отрубил бедняжке ее неуклюжие руки, — за отсутствием такового. Он, как цивилизованный человек, продал девушку торговцам живым товаром. Малика и ее подружки по несчастью не подозревали, что в европейских борделях возникла мода на новую экзотику. Тайки, филиппинки и прочие девушки из Юго-Восточной Азии слегка приелись. Негритянки уже давно намозолили глаза и еще кое-что. Стали популярны девушки из Средней Азии, с необычной внешностью и при этом нежные, ласковые, покорные. Расул вовремя уловил новые веяния. Когда-то он являлся членом группировки, среди многообразных интересов которой числилась и переправка русских девушек в Турцию и богатые страны Персидского залива. Связи с людьми из Таджикистана и Туркмении помогли ему организовать собственное дело. Его успеху во многом способствовала нищета жителей большинства среднеазиатских государств, следствием которой являлись политическая нестабильность и регулярно вспыхивающие конфликты. Не стоит забывать и о продажности лиц, по долгу службы обязанных бороться с нарушениями закона. Расул переправил через Каспий уже несколько партий девушек, и до сих пор все у него шло гладко. Слишком гладко. Малика быстро привыкла к плаванию. Стояла хорошая погода, лишь изредка поднимался ветер, не доставляя особых проблем. Кормили девушек хорошо, давали свежие фрукты и овощи. Расул хотел, чтобы его товар к моменту реализации имел кондиционный вид. Труднее было привыкнуть к расставанию с родителями, унять тоску по родному дому. А тут еще среди девушек распространился слух о том, что их собираются распродать в публичные дома. Конечно, никто из них не мог утверждать это исходя из собственного опыта, но кто-то у себя в городе или поселке слышал о том, как девушек похищают и продают торговцам живым товаром. Да и если поразмыслить логически, куда их могут везти? Уж точно не на конкурс красоты! Малика от такой новости совсем пала духом. Она воспитывалась в традициях своего народа и твердо уверовала, что у нее будет один мужчина на всю жизнь. И после этого узнать, что мужчин у нее будет несколько! И не за жизнь, а в течение одной ночи! И сколько ей доведется провести таких ночей — одному Аллаху известно. Было от чего пасть духом! После долгих размышлений о том, как ему захватить корабль, Солдат решил пойти на блеф. Он направил свой катер наперерез судну и остановился метрах в пятидесяти впереди по курсу, так, чтобы его заметили из рубки. Штурвальный увидел и катер, и человека, выпрямившегося во весь рост. В левой руке человек держал гранатомет, а правой делал красноречивые жесты, требующие остановиться. Штурвальный подчинился и вызвал капитана. Тот, увидев гранатометчика, обреченно выдохнул: — Я так и знал, что дело когда-нибудь кончится именно этим! В рубку примчался взбешенный Расул: — Почему остановились? — А ты посмотри, — капитан указал ему на человека с гранатометом. — Я уже видел. Сейчас мои люди с ним разберутся. Тут, словно подтверждая его слова, ударила автоматная очередь. Но не с корабля, а со второго катера, где зорко следили за происходящим. Стоило одному из бородачей высунуться, и над его головой засвистели пули. — Разобрались? — насмешливо спросил капитан. Расул возмущенно засопел. — Спустить трап! Даю вам три минуты, потом стреляю, — раздалось в наступившей тишине. — Плыви дальше! — вопреки этим словам потребовал Расул. — Нашел самоубийц! Если он точно попадет, то в два счета пустит нашу лоханку ко дну. — А если промажет? Капитан, хватит разговоров, выполняй мою команду. — Хочешь поиграть в русскую рулетку? Это без нас. Мы сейчас быстро спустим на воду шлюпку и уйдем. А вы сами разбирайтесь. Расул выхватил пистолет: