— И думаете о том, насколько хуже сейчас здесь стало, — предположил Борис. — Откуда вы… — начал мужчина и добродушно рассмеялся. — Да, конечно, в молодости и вода была мокрее, и деревья выше, и уксус сладкий. Но от былого очарования острова на самом деле остались только воспоминания, можете мне поверить. — Я верю. Наш человек губит природу с какой-то младенческой безмозглостью. Возможно, бескрайние российские просторы внушают ложную мысль о неисчерпаемости наших природных богатств. Беседуя, Комбат и его новый знакомый спустились к воде. У мужчины была удочка, Рублев вооружился спиннингом, поэтому они отправились в разные стороны. Комбат заякорился на месте, указанном Григорием. Поначалу у него не ладилось. Судак — рыба донная, и вести блесну у поверхности воды не имело смысла, а у Рублева поначалу она так и норовила подняться вверх. Долго Комбат маялся, однако его упорство было вознаграждено. Он почувствовал резкий удар и подумал, что клюнул настоящий гигант. Борис начал энергично подматывать леску, не давая рыбе укрыться между камнями. Очень быстро сопротивление ослабло. «Сошла? Нет, кто-то сидит на крючке. Однако впечатление такое, будто некий обитатель подводного мира подменил мне рыбу, вместо матерого судака подсунул окунька-задохлика», — подумал Рублев. Однако не было ни гиганта, ни задохлика, Комбат вытащил средних размеров судака. Затем последовали безрезультатные забросы. Солнце начало припекать, Рублев скинул куртку и кроссовки. Ему было приятно ощущать босыми ногами деревянную поверхность лодки. А тут и второй судак соблазнился видимостью мелкой подраненной рыбешки. Доставая его, Комбат бросил взгляд на своего нового знакомого. — И не жарко ему в куртке? Интересно, сапоги он снял или так и парится? А чего его вынесло к самому фарватеру? Там же опасно, и шум отпугивает рыб. Хотя как сказать. Я где-то слышал, что рыбы теперь, наоборот, держатся поближе к шуму. Им там безопаснее и достаются объедки, разнообразящие их рацион. Комбат снова занялся рыбалкой, твердо намеренный выполнить установленную им же самим норму — три судака, как вдруг услышал крик. Борис поднял голову: в лодке напротив никого не было. Незадачливый рыбак выпал за борт, сделав неловкое движение. Набравшие воду сапоги и намокшая одежда тянули его на дно, человек прилагал отчаянные усилия, стараясь доплыть до лодки, но из-за течения оставался на месте. И с каждым гребком терял силы. Комбат привык мгновенно принимать решения. Схватив нож, Борис резким движением обрезал якорный канат и уселся за весла. Он едва не опоздал, мужчина уже начал тонуть. Рублев буквально содрал с себя джинсы и прыгнул в воду. Он нырнул, схватил утопающего и вытащил его на поверхность. Но судьба уготовила им новую напасть. Прямо на Бориса с мужчиной надвигалась громадина теплохода. Рублев отчаянно погреб в сторону — так получилось, что не только от теплохода, но и от берега. Корабль, словно скорлупку, раздавил лодку незадачливого рыбака, а его борт оказался в нескольких метрах от Комбата. «Лишь бы не затянуло под винт», — подумал Борис, и тут рядом с ним шлепнулся спасательный круг, а за ним второй. Причем второй был схвачен тонким канатом. Комбат одной рукой ухватился за него, второй продолжая удерживать спасенного. Судно тем временем замедлило ход, останавливаясь. Одновременно моряки быстро спустили шлюпку, в которую ловко загрузили потерпевших. Вдоль леера сгрудились любопытные. Еще бы — такое представление, причем абсолютно бесплатно. У капитана теплохода было несколько иное мнение, что легко читалось на его лице. Пока прибежавший доктор возился с незадачливым рыбаком, капитан подступил к Рублеву. — Какого черта! — гневно начал он, и вдруг ярость сменилась удивлением: — Комбат, это вы? — Наверное, хотя комбатов в Российской армии хватает. — Но вы такой единственный, Борис Иванович! И почти не изменились, хотя уже столько лет прошло! Только усы поседели. — Про усы мне уже такое говорили, — вспомнил Рублев. А вот собеседника он, хоть убей, вспомнить не мог. Тот и сам об этом догадался. — Я — Роман Желтков, служил у вас, когда нас в Афган перебросили. — Наверное, Роман, ты не относился к злостным нарушителям дисциплины, — вроде бы пошутив, Рублев признал, что фамилия Желтков тоже мало о чем ему говорит. — Я понимаю, Борис Иванович, через ваши руки и сердце прошли тысячи человек. Разве всех упомнишь. А я вот никогда не забуду, как вы мне жизнь спасли. И мне, и моим новым друзьям, отказавшись бросать необученное пополнение в самое пекло горной операции. Вас тогда за это хотели отстранить от командования батальоном. Что-то такое Комбат припоминал, хотя чаще всего он заедался с начальством именно из-за стремления последнего выполнить приказ вышестоящего руководства любой ценой. Рублев не уставал повторять: «Даже солдаты, прошедшие «учебку» на Родине, должны приспособиться к местным условиям, побыть рядом с опытными воинами, перенять хотя бы частичку их умения. А пока это лишь пушечное мясо, которое кощунственно бросать на убой. Их отцы и матери нам этого не простят». Строптивость Комбата дорого ему обошлась. Иные его однокашники дослужились в Афгане до генералов, а он заработал лишь погоны майора. Мог бы и вообще оказаться без звездочек, но подразделения Комбата всегда были одними из лучших в афганском контингенте. Начальство приняло соломоново решение: пусть воюет для нашего же блага и остается при этом вечным майором. — Борис Иванович, а как вы оказались в здешних краях? Помнится, вы были из Москвы. — Я и сейчас живу в Москве. А здесь гощу у своего знакомого. — Замечательно! У меня к вам есть одно предложение. Наш теплоход идет в Каспий и возвращается обратно, через двое суток опять будет на этом же месте. Давайте прокатимся с нами. У нас тут вдоль Волги-матушки осело много ваших бывших подопечных, с некоторыми я до сих пор общаюсь. Будет им что рассказать. Да и вы разнообразите ваш отдых. — Неудобно как-то, Рома. И мой знакомый, у которого я тут остановился, будет волноваться. — Так мы ему сообщим, у нас связь работает отлично. Вашу лодку мы сейчас доставим, куда скажете, и поплывем. Договорились? — Договорились, — уступил майор напору капитана. Глава 39 Два года тому назад Завтур упорол солидный косяк. До этого он четыре года занимался мелким бизнесом, а еще раньше вкалывал на заводе, приехав в Астрахань из маленького городка. Жил он тогда в общежитии. Бизнес помог ему скопить денег на скромную однокомнатную квартиру. Завтур даже не успел ее толком обжить. Ему подвернулась соблазнительная комбинация: можно было взять товар за сто тысяч баксов, а продать вдвое дороже. Ста тысяч у Завтура не было, но имелся знакомый, готовый одолжить такую сумму за обычный банковский процент. А дальше Завтура банально кинули. Деньги взяли и растворились в тумане. Вместо ста тысяч прибыли нарисовалось сто тысяч убытка. Кредитору Завтура было плевать на его отчаянное положение. Он забрал в счет долга квартиру, погасившую его лишь частично, и потребовал выплаты остального. Требование было высказано таким тоном, что Завтур быстренько собрал вещи, прихватил жалкие остатки денег и бежал в плавни. Здешние условия его сильно разочаровали, а куда податься? Уехать в один из больших городов и там устроиться на работу? Стремно! Завтур слышал от коллеги по бизнесу, будто при современном развитии информационных технологий найти легально зарегистрированного работника — как два пальца об асфальт. Возможно, приврал коллега, но как-то глупо проверять сие утверждение ценой собственного здоровья, а то и жизни. Встречу с Солдатом Завтур было посчитал компенсацией за свой коммерческий облом. У него затеплилась надежда сорвать по-быстрому куш, рассчитаться с долгом и завести новый бизнес, круче прежнего. Но вскоре червячок сомнения начал грызть Завтура со страшной силой. За годы коммерческой деятельности он научился разбираться в людях. Казалось бы, потеря ста тысяч говорила об обратном, но уж очень ловкие мошенники попались тогда Завтуру. Скрытые же мысли обычных людей ему частенько удавалось разгадывать, анализируя их слова и поступки. Причем это не был какой-то серьезный анализ, с использованием научных методик. Куда до этого Завтуру, выпущенному школой, можно сказать, под залог. Только не денежный, а будущей работы на благо государства. Завтур разгадывал человека инстинктивно, и сейчас инстинкт подсказывал ему, что Солдат хитрит. Он способен заныкать бабки, исчезнуть с ними в неизвестном направлении. Но кому рассказать о своих подозрениях? Балык и Артур слишком преданы Солдату, остальные занимают в команде скромное положение. Исключением являлся Гвоздь, но Гвоздю Завтур не доверил бы даже ржавого гвоздя. Если насчет Солдата у Завтура оставались хоть какие-то надежды, то Гвоздь, по его глубокому убеждению точно присвоит казну островитян. Если сумеет прибрать ее к своим рукам. Дело решил случай. Однажды Завтур остался с Балыком, когда остальные мужики отправились на охоту. И наивный Балык от начала до конца поведал историю вражды Солдата и Водяного. Завтур тут же сообразил, как обернуть ситуацию в свою пользу. Если выдать Солдата с потрохами, то есть с казной, Водяной его щедро отблагодарит, избавит от преследования и поспособствует с бизнесом. Дело осталось за малым — попасть к Водяному. Задачка выглядела куда легче тех, которыми донимала Завтура в школе занудная математичка. После захвата контейнеровоза команда изрядно расслабилась. Уже привычные виски и коньяк лились рекой, до середины ночи мужики шастали к женщинам в палатку. Завтур пил умеренно, берег себя для грядущего бегства. Наутро островитяне дружно похмелялись, Завтур тоже присоединился к ним, хряпнув две по сто для храбрости. Затем он высказал желание порыбачить. Но произошло неожиданное. На хвост Завтуру сел Огрызок. Он даже отыскал десяток беззубок, чью мягкую ткань здешние рыбы считали деликатесом. «Сам напросился!» — подумал Завтур, беря острый нож и при этом совершенно искренне огорчаясь. С Огрызком он познакомился в первые же дни своего появления в плавнях, из всей команды именно ему Завтур меньше всего желал смерти. Мало он выпил. На мясо моллюска рыба клевала, словно у нее минуту тому назад закончился Великий пост. Увлеченный Огрызок частенько подставлял Завтуру беззащитную спину. Тот несколько раз даже примеривался, однако нанести смертельный удар так и не смог. — Ты че? — удивлялся Огрызок. — Сам же захотел на рыбалку и не ловишь. — Да я, блин, тормознул, надо было взять с собой бутылку. Теперь выпить хочется, а нечего, — Завтур решил больше не подвергать себя искушению смертного греха. — Погребли обратно, тут две минуты хода, — абсолютно предсказуемо сказал Огрызок. Так бесславно закончилась первая попытка бегства Завтура. Вторую он предпринял через несколько дней ранним утром, когда все спали. На всякий случай загрузил в лодку удочки, забрал все оказавшиеся под рукой деньги и сел за весла. Лодочный мотор до сих пор не починили, и Завтуру подумалось, что это делалось умышленно, чтобы затруднить его бегство. Как говорится, кто о чем, а вшивый о бане. Завтуру мерещилось, будто не только Солдат, но и другие островитяне смутно догадываются о его коварных планах, хотя на деле все обстояло иначе. У мужиков руки не доходили починить мотор или купить новый. Когда остров исчез из вида, Завтур вздохнул спокойно. Теперь черта с два его догонишь. Шум катера он услышит за версту и заблаговременно спрячется. Оказывается, в гребле есть свои преимущества. Маршрут Завтур продумал заранее, хотя это не очень облегчило ему задачу. Плавни слишком велики; кроме того, маршруты островитян главным образом протягивались на юг и север, беглец же плыл на северо-запад, по незнакомым ему протокам. Риск заблудиться был достаточно велик, но, если отправиться к руслу, вдоль которого стоят деревни и город, можно попасться организованной Солдатом погоне. Причем легко. Встреча с бывшими соратниками в планы Завтура не входила. Он сумел умыкнуть пистолет и теперь чувствовал себя увереннее, когда поблизости раздавались голоса, но старался уплыть от них в сторону. Кто знает, как его встретят местные жители. Хотя очень хотелось расспросить у них дорогу. Через несколько часов, когда Завтур по его расчетам удалился от своих друзей минимум на десяток километров, он выплыл на одно из широких русел дельты, впадающих в море. Течение здесь усилилось, грести стало труднее, зато беглец точно знал, что река выведет его к цели. И Солдат побоится маячить здесь среди бела дня, слишком близко к владениям Водяного. Однако на всякий случай Завтур поднажал и держался берега. На суше шансы беглеца и преследователей уравнивались, мотор от катера себе в одно место не вставишь. Пока Завтур плыл, главное русло становилось все шире, от него то и дело отходили широкие протоки. Беглец устал — немудрено, если гребешь с непривычки много часов. Сейчас бы он многое отдал за самый завалящий лодочный мотор. Лишь к вечеру, бросив лодку и заплатив тысячу рублей частнику, Завтур добрался до восстановленного особняка Водяного. На финише ему едва не намяли бока. При виде дурно одетого, плохо выбритого мужика у охранников сразу зачесались кулаки, и Завтура спасла лишь магическая фраза: «Передайте Водяному, что я знаю, как найти Солдата». Поскольку перипетии борьбы авторитета с бывшим подчиненным невозможно было укрыть от широкой бандитской общественности, слова Завтура предотвратили расправу. О его появлении сообщили хозяину. Водяной даже не стал корчить из себя знатного вельможу, лично решающего, когда ему переговорить со смердом. Решение сходки заметно поубавило авторитету спеси. Он велел позвать Завтура и, окинув его оценивающим взглядом, спросил: — Ты откуда взялся? — Из плавней. — Уже интересно. Чем ты там занимался? — Мы вместе с Солдатом грабили корабли. — Почему ты здесь? Что случилось? Вас раздраконили пограничники или спецназ? — Нет, спецназу мы навешали лапши на уши, они улетели. Мне надоело торчать в глуши, и я боюсь, что Солдат заныкает все бабки. А на мне висит долг, хочу его отдать. — Какой долг? Завтур долго думал, стоит ли рассказывать Водяному о том, как лопухнулся на сто кусков баксов. Часами, лежа в палатке, прикидывал, во что грозит вылиться откровенность. Если Водяной — конченый мерзавец, он после ликвидации Солдата сдаст его кредитору. Но, с другой стороны, честный рассказ объяснит, почему Завтур оказался в плавнях, а заодно раскроет причины его предательства. И назовет цену, которую придется заплатить Водяному. Хотя какое к черту заплатить! Наоборот, авторитет урвет кругленькую сумму, если найдет кубышку Солдата. Часть ее можно отжалеть доносчику. Завтур глубоко вздохнул и начал рассказ. Выслушав его, Водяной криво ухмыльнулся. Еще один предатель. Сколько же он повидал их на своем веку! И тоже хочет денег. Все они хотят денег. Ладно, денег он ему даст. То есть пообещает. А там посмотрим. Зеленый лимон — неплохая добавка к радостному известию о ликвидации Солдата. Круглая сумма всегда красива — и смотрится, и звучит. Если от нее отщипнуть хотя бы кусочек, будет уже не то. Миллион долларов и девятьсот девяносто тысяч — вроде практически одинаковые суммы, а какая между ними огромная разница! Но если в заначке Солдата лежит, допустим, на доллар больше, он целиком достанется предателю. Вот такая замечательная арифметика. «Стоп! — сам себя оборвал Водяной. — Солдата еще надо взять, как и его бабки. И уже потом их делить». Первой его мыслью было немедленно собрать бойцов и ринуться в бой. Тут же Водяной понял, насколько ошибочно такое решение. Завтур дал деру рано утром, сейчас вечер. Времени прошло более чем достаточно, чтобы хватиться беглеца, заподозрить худшее и принять меры. Первые дни враг будет настороже — не лучший момент для сведения личных счетов. Зато потом люди Солдата расслабятся, утратят бдительность — самое то, чтобы с ними разобраться. Конечно, если они не покинут остров. Водяной очень надеялся, что этого не случится. Остались же они на обжитом месте, отразив первое нападение. Почему сейчас будет иначе? Надо забыть о таком варианте и тщательно готовиться к мести. На этот раз авторитет решил задействовать как можно больше своих людей: «Мясо, расходный материал. На место погибших я найду других бойцов. А вот если Солдат вновь ускользнет, Кузнец с Барханом осуществят свою угрозу. Глупо жалеть тупых «шестерок», рискуя при этом собственной жизнью». Водяной оставил только боевиков, охраняющих рыболовецкие артели. Остальных на четырех лодках отправил в плавни… У островитян действительно возникли мысли о смене места, когда отпали всякие сомнения в бегстве Завтура. Оставив женщин, они перебрались на соседний остров, где обсудили создавшееся положение. В конце концов мужчины решили остаться, уверенные, что отразят и новую атаку, если Завтур сдаст их Водяному. Только немного усилили оборону. Используя единственную гранату, Солдат установил растяжку на узкой водной дорожке, которую они сами проторили в тростнике. Эта дорожка тянулась почти до малой протоки, сразу за которой находился остров. — Надо убрать женщин, — в ходе собираловки заметил Гвоздь. — Ты че! Нормальные бабы, пусть живут! — возразил Рубец.