– Не верите? – Крисси усмехнулась. – Да поэтому Дом писателей и пользовался таким успехом. Все новички просто убеждены, что напишут бестселлер. – А он пользовался успехом? – Да, – убежденно ответила Крисси. – Репутация у него была отличная. Пара молодых писателей за время, проведенное в доме, нашли себе издателей. Да и я сама взяла себе одного автора. – Вы вели там лекции? – Да, в прошлом году, весной. И в этом году, конечно, как приглашенный лектор. Я выступала в день смерти Тони Фердинанда. – Что думаете о Миранде Бартон? – Вера ждала ответа, затаив дыхание. Она ценила мнение Крисси и рассчитывала, что ее слова могут помочь расследованию. – Мне кажется, Миранду как писательницу сильно переоценили. Думаю, она уловила настроения в обществе, раз ее книги так хорошо продавались. Одна только рекомендация Тони не обеспечила бы ей успех. Но она быстро устарела. Человеком она мне показалась… со странностями. Жалко ее сына – он хороший повар, мог бы жить своей жизнью, работать где-нибудь в шикарном ресторане. Я пыталась ему это объяснить, но он сказал, что нужен своей матери там, в доме. Может, это только отговорка и он просто не решается начать жить самостоятельно. Вера поднялась, чувствуя разочарование, – от этой встречи она ожидала большего. В общем-то ничего нового она узнать не смогла. Крисси проводила ее до двери; они прошли мимо стойки с зонтиками в прихожей, пары ботинок и дорогих курток. – Я вот подумала. – Голос Крисси впервые прозвучал неуверенно. – Да? – Мне кажется, Дом писателей нельзя закрывать. Как организацию, как сообщество. Я подумала, может, основать фонд для его поддержки? Выкупить дом у Алекса, если он не захочет участвовать. – Это надо спрашивать не у меня. Как я сказала, это совсем не моя сфера. – Нина показала мне, что участники написали за время «Литературного вскрытия». Там есть сильные работы. Мне захотелось напечатать сборник, брошюру с примерами того, над чем работают участники Дома. Вообще-то это была идея Нины. Она заезжала сегодня, вы, наверное, разминулись на подъездной дорожке. Все деньги от продажи сборника «Норт Фарм Пресс» отправим Дому писателей. Что думаете? Я бы не хотела как-то помешать расследованию. Они уже вышли во двор. Вера остановилась и прищурилась, глядя на солнце. – Когда бы вы хотели этим заняться? Крисси, кажется, смутилась: – Как можно скорее. Детектив понимающе кивнула: – Чтобы максимально использовать огласку этого дела? – Думаете, слишком цинично? – Может быть, – ответила Вера. – Но я поняла, что писательство вообще дело не очень благородное. Вы же сказали, все дело в маркетинге, правильно? Я не собираюсь вам мешать. Садясь в «лендровер», Вера улыбалась. Ей в голову пришла мысль, и она опустила стекло, чтобы обратиться к Крисси: – Может, еще устроить вечеринку в честь основания фонда? Глава 28 Вернувшись домой, Вера позвонила Джо Эшворту. – Ну, как этот член парламента? Настоящее чудовище? – сразу же спросил Джо. – Джо, ты же знаешь, я не верю в чудовищ. – Хотя если кто и мог заставить Веру передумать, так это Пол Резерфорд. – И я вполне держала себя в руках, ты бы мной гордился. Она провела пальцем по подоконнику, оставив дорожку в пыли. Сейчас дом выглядел гораздо неряшливее, чем при Гекторе, и это говорило о многом. Конечно, Джо хочет услышать ее рассказ целиком, но она сама еще не поняла, какое мнение составила о Резерфорде. Надо было хорошенько подумать. – Ты чем сейчас занят? – Я все еще в участке. Взял показания у Ленни Томаса в «Кокетке», потом отвез его обратно в Рэд-Роу. – И? Вера считала Эшворта мягкосердечным малым, но этим он ей и нравился. – Да ничего. Мне кажется, он хороший парень. Искренний. Допросы нам мало что дали, хотя Уинтертон рассказал кое-что интересное о Миранде Бартон. Считает, она могла потерять ребенка. Дочку. Никакого подтверждения этому нет, она просто как-то обмолвилась в разговоре. – Это мы можем проверить. – Вера терпеть не могла догадки, если только не строила их сама. – И вот почему я все еще в участке, хотя жена дома уже заждалась, – вздохнул Джо. – Ни одной записи, что у нее была дочь, Алекс – единственный ребенок. Наверное, Уинтертон не так понял. – Мне нужно поговорить с Джоанной, – прервала его Вера, порядком устав от домыслов. – И одна я, конечно, не могу к ней пойти. – Кажется, до утра это не подождет? – Может, и подождет. – Вера была уверена: Джо сильно удивился ее ответу – и ухмыльнулась. Она не собиралась рассказывать, что ждет допроса Джоанны почти с ужасом и не знает, что ей сказать. Пусть Джо думает, будто это забота о его семейном очаге. – Баланс между работой и личной жизнью. Помнишь, месяц назад босс оставлял на столе записку на этот счет? Хотя я тогда подумала, что дело в экономии бюджета на сверхурочные, а не в спасении браков, но ты же меня знаешь. Я всегда принимаю такие послания свыше близко к сердцу. Вера снова ухмыльнулась, наслаждаясь удивленным молчанием на другом конце провода, и повесила трубку. Она еще не доела завтрак, а за окном уже послышался шум машины Джо. Еще один ясный морозный день. Над озером в долине повисла туманная дымка, но скоро она растает. Вера впустила Эшворта и заметила, что Джек уехал – его фургона не было. В Алнике сегодня открывался рынок, поэтому он наверняка уехал рано. Вера надеялась, что Джоанна осталась дома. Она подвинула чайник к Джо и начала искать чашку. – Ты уже позавтракал. Не вопрос, утверждение – жена позаботилась, несмотря на ранний час. – Я бы не отказался от тоста, если есть. – Облом, хлеба нет. Это было не совсем так, но делать тост ей было лень. Джо приехал, и Вере не терпелось взяться за дело. – Резерфорд заявил, что Джоанна его шантажировала, – сказала Вера. Джо медленно поставил чашку на стол: – Вы ему поверили? – Да. Он, конечно, мразь, но я поверила. – Что это меняет? – Тут внимание Джо привлекло что-то за окном, и он заметно встревожился. Эшворт жил в современном двухквартирном доме в тихом районе, и Вера знала, что загородные просторы внушали ему благоговейный страх и некоторое подозрение. – Не могу понять, как это относится к расследованию. У всех свидетелей есть личная жизнь. – Конечно, есть, – согласилась Вера. – Но не все свидетели описывают ее в рассказах и стремятся опубликовать. После этой фразы она задумалась. Отрывок Ленни Томаса, который он зачитывал в вечер убийства Миранды, тоже был очень личным – по крайней мере, так рассказали Вере. – В любом случае, – продолжила она, поднимаясь со стула, – колени снова заныли, – в любом случае мы можем пойти и спросить у нее самой. Когда они подошли к дому, Джоанна развешивала белье. – Оно через полчаса превратится в ледышку, – заметила Вера вместо приветствия. Джоанна улыбнулась: – Мне надоело, что все белье висит на кухне. Хочу немного проветрить. – Ты не против прогуляться? Джоанна перевела взгляд на Джо. – Вера, что такое? Тебе теперь нужен телохранитель? Боишься, я и тебе перережу глотку? – Ты же знаешь, подруга. Я не могу беседовать с тобой один на один. Они прошли по тропинке и свернули на край свежевспаханного поля. Земля была твердой, но Вера заметила, как Джо стал бросать тревожные взгляды под ноги. Сама она наслаждалась свежим воздухом и простором – это расследование с самого начала вызывало у нее приступы клаустрофобии. Оно уже несколько дней протекало в замкнутом пространстве Дома писателей – ощущение, будто находишься под стражей. Поле обрамляла живая изгородь из боярышника, тут и там сновали дрозды, лакомившиеся ягодами. Вера шла за Джоанной и Эшвортом; троица шла вереницей, пока не достигла калитки, от которой начиналась широкая тропа через лес. Тут Вера поравнялась с Джоанной. – Ты не говорила, что недавно общалась с бывшим мужем. – Детектив старалась говорить непринужденно, но Джоанна заметила проскользнувшую в голосе сталь. – Вообще-то, по твоим словам, ты боялась, что Рикард может рассказать ему, где ты. – Ты виделась с Полом, – проговорила Джоанна. – Конечно, я должна была догадаться, что ты будешь с ним разговаривать.