Люди жертвуют собой ради страны, но как же мало она их за это ценит… Волшебнику стоило бы поговорить с Рут, узнать, что она отдала ради страны жизнь одного мужа и здоровье другого. Мецгер обнаружил, что не может сосредоточиться на документах. Мысли его занимала проблема с Морено. «Я уже звонил в несколько мест. Дон Брунс, естественно, знает о расследовании. И некоторые другие тоже. Мы… решаем этот вопрос». Действия, которые они предпринимали, естественно, были полностью незаконными, но все пока шло хорошо. Дым еще больше рассеялся. Мецгер попросил Рут позвать Спенсера Бостона, затем прочитал зашифрованный текст относительно попыток помешать расследованию. Несколько минут спустя появился Бостон — в костюме и галстуке, как и подобало представителю старой разведгвардии. Он инстинктивно захлопнул за собой дверь. Мецгер еще успел заметить взгляд Рут, прежде чем тяжелая дубовая панель с треском закрылась. — Что у тебя? — спросил Мецгер. Спенсер Бостон сел, стряхнул соринку с брюк, которая оказалась катышком на ткани, и потянул было за нитку, но тут же спохватился. Похоже, Бостон почти не спал. Вид у него был осунувшийся, что, впрочем, неудивительно для человека шестидесяти с лишним лет. «А я как выгляжу? — подумал Мецгер, потирая подбородок. — Не забыл ли побриться?» Оказалось — нет. Несмотря на репутацию Мецгера, Бостон не боялся сообщать ему плохие новости. Опыт работы агентом в Центральной Америке придавал ему силу духа, позволяя спокойно себя чувствовать в присутствии любого более молодого бюрократа, сколь бы дурным нравом тот ни обладал. — Ничего, Шрив, — бесстрастно ответил он. — Ничего. Я проверил все обращения к файлам с ордером на убийство. Всю исходящую электронную почту и файловые серверы. Поручил нашим компьютерщикам, — может, они что найдут. И безопасникам в Хомстеде. Никто не получал к этим файлам доступа, кроме тех, кто в списке. А это значит, что кто-то, вероятно, спер документ со стола — здесь, в Вашингтоне или Флориде, каким-то образом вынес его наружу, а потом скопировал или отсканировал — дома или в копицентре. В НРОС и его филиалах автоматически фиксировалось любое копирование документов и вход в систему. — Копицентр… Господи! — Потом я еще раз просмотрел данные о проверке персонала, — продолжил административный директор. — Никаких намеков на какие-либо проблемы с особыми заданиями у кого бы то ни было. Большинство наших людей знали, чем мы занимаемся, прежде чем идти к нам работать. НРОС была создана после событий одиннадцатого сентября в основном для целенаправленного устранения врагов, а также проведения иных радикальных операций, таких как похищения и подкуп. Большинство специалистов конторы имели за плечами военную службу и лишали людей жизни на протяжении своей карьеры еще до прихода в НРОС. Казалось невообразимым, что кто-то из них вдруг мог передумать и расстроить планы организации. Что касается прочего персонала, то Бостон был прав: большинство кандидатов знали, чем занимается организация, прежде чем подписать контракт. Если только, конечно, они не поступили сюда именно ради этого. Презренные кроты. — Придется искать дальше, — сказал Мецгер. — И ради всего святого, нельзя допускать новых утечек. Он и так уже слишком много знает. Волшебник… Бостон нахмурил седые брови. — Они ведь не… — прошептал он. — Нас ведь это не прикончит? Мецгер не имел ни малейшего понятия, что думают по этому поводу в Вашингтоне, поскольку после первого телефонного звонка он больше не слышал от Волшебника ни слова. «В Комитете по разведке начались дискуссии на тему бюджета. Внезапно. Не пойму, с чего бы…» — Господи, Шрив. Они просто не могут. Мы — лучшие, кто способен справиться с подобной работой. Что ж, верно. Но, судя по всему, не самые лучшие из тех, кто способен держать суть этой работы в тайне. Вслух Мецгер говорить этого не стал. — Что ты еще знаешь о расследовании, о полиции? — спросил Бостон. — Немногое, — осторожно ответил Мецгер. — Пока что они сплачивают ряды. Просто для надежности. Он бросил взгляд на свой магический красный телефон, в который была встроена капсула с кислотой, чтобы за несколько секунд уничтожить память устройства. Никаких сообщений на экране не появилось. Мецгер шумно выдохнул. — Собственно, вряд ли расследование движется слишком быстро. Я выяснил имена тех, кто им занимается, и проверил, кто они. Копы собрали небольшую команду, чтобы не особо бросаться в глаза, и работают не под стандартной эгидой Управления полиции Нью-Йорка. По сути, это лишь прокурор Нэнс Лорел, еще двое и некоторая группа поддержки. Главная у них — детектив по имени Амелия Сакс, а второй — полицейский консультант Линкольн Райм. Какое-то время назад ушел в отставку. Они работают из его квартиры в Верхнем Вест-Сайде. Личное жилье, не штаб-квартира. — Райм… погоди. Я о нем слышал, — нахмурился Бостон. — Он знаменитость. Я видел с ним телепередачу. Лучший криминалист в стране. Мецгер, естественно, об этом знал. Вчера ему сообщили, что Райм был тем самым другим следователем, который искал против него улики. — Знаю. Но он полностью парализован. — Какое это имеет значение? — Спенсер, где находится место преступления? — А, ну да. На Багамах. — И что он, по-твоему, станет делать? Кататься в песке, разыскивая стреляные гильзы и отпечатки шин? Глава 26 — Так вот они какие, Карибы! Держа руку на рычаге управления темно-красной инвалидной коляски, Линкольн Райм выехал из дверей аэропорта имени Линдена Пиндлинга в Нассау. Его тут же окутала намного более жаркая и влажная атмосфера, чем он помнил за многие годы. — Аж дух захватывает! — объявил он. — Но мне нравится. — Помедленнее, Линкольн, — попросил Том. Но Райм не собирался его слушать. Он чувствовал себя словно мальчишка в рождественское утро. Впервые за много лет он оказался в другой стране, и его радовала сама перспектива поездки, а также надежда, что это может принести реальные вещественные доказательства по делу Морено. Ему было почти стыдно признаться, почему он решил прилететь сюда. Виной всему была та самая интуиция, о которой постоянно упоминала Амелия Сакс. У него было такое чувство, что получить свою пулю на миллион долларов и прочие доказательства он сможет, лишь подкатив прямо к капралу Михалу Пуатье и расспросив его. Лично. Райм знал, что капрал искренне встревожен смертью Роберта Морено, а также тем, что начальство использовало его как пешку, чтобы задвинуть дело в долгий ящик. «Любой вопрос с инспекциями и лицензиями я решал вовремя, тщательно и честно…» Райм подумал, что вряд ли потребуется много усилий, чтобы убедить капрала помочь ему. В итоге Том взял на себя тяжкий труд по бронированию авиабилетов и отеля, вися на телефоне и слушая скверную музыку, — о чем он несколько раз сообщал. Задачу осложняло физическое состояние Райма. Но все оказалось не столь сложно, как виделось поначалу. Естественно, отправляющемуся в путешествие паралитику приходится решать ряд проблем. Это специальная коляска, чтобы подъехать к креслу, особенные подушки, забота о сохранности «Штормовой стрелы» в багажном отсеке, практические вопросы с естественными надобностями, с которыми, возможно, придется столкнуться во время полета. В конечном счете, однако, перелет прошел не так уж плохо. С точки зрения Службы транспортной безопасности мы все инвалиды, все неподвижные объекты — багаж, который нужно перемещать по любому капризу. Линкольн на самом деле чувствовал себя даже лучше, чем большинство попутчиков, привыкших к подвижности и независимости. Выехав из зоны выдачи багажа на первом этаже аэропорта, Райм подкатил к краю тротуара, заполненного бегущими к автомобилям, такси и микроавтобусам туристами. Он взглянул на маленький садик, часть растений в котором были ему незнакомы. Садоводство с точки зрения эстетики его не интересовало, но флора порой оказывалась крайне полезной при работе криминалиста. Он также слышал, что на Багамах делают особенно хороший ром. Возвращаясь туда, где стоял звонивший кому-то Том, Райм набрал Сакс и оставил сообщение. — Добрался нормально. Я… — Он повернулся, услышав позади пронзительный вопль. — Господи, ну и напугал же он меня. Тут попугай. Говорящий! Местное турагентство поставило здесь клетку, внутри которой, судя по табличке, сидел багамский экземпляр с острова Абако. — Привет! Хелло! Ола! — шумно вещала серая с зеленоватым хвостом птица. Райм записал часть ее приветствий для Сакс. Снова вдохнув влажный соленый воздух, он ощутил кисловатый привкус — кажется, дыма. Что тут горело? Но никто не проявлял ни малейшего беспокойства. — Ваш багаж, — послышался голос позади. Рон Пуласки, худощавый светловолосый молодой патрульный из нью-йоркского полицейского управления, катил на тележке чемоданы. Все трое не планировали пробыть тут долго, но из-за физического состояния Райма ему требовалось множество принадлежностей: лекарства, катетеры, трубки, дезинфицирующие средства, надувные подушки для предотвращения пролежней. — Что это? — спросил Райм, когда Том достал из сумки маленький рюкзак и повесил его на спинку инвалидного кресла. — Переносной дыхательный аппарат, — ответил Пуласки. — На батарейках, — добавил Том. — Два баллона с кислородом. Хватит на несколько часов. — Зачем ты его притащил? — Давление в салоне самолета на высоте семь тысяч футов, — ответил помощник, как будто речь шла о чем-то очевидном. — Стресс. Есть десятки причин, по которым вовсе не помешает иметь его при себе. — Неужели похоже, что я испытываю хоть какой-то стресс? — раздраженно спросил Райм. Он избавился от аппарата для вентиляции легких несколько лет назад, начав дышать самостоятельно, — достижение, которым полностью парализованный человек мог бы гордиться. А вот Том пренебрег этим достижением или попросту о нем забыл.