— Как парням Майерса удалось ее найти? — Пришлось поработать ногами, — объяснил Селитто. — Начали с самого верха того бизнес-центра, где Морено ее забрал, а потом проделали путь в двадцать девять этажей. Естественно, им это показалось целой вечностью, поскольку на нее они наткнулись только на третьем этаже. Она работала по договору для какого-то банка. — Я ей сейчас позвоню, — сказала Амелия и, помедлив, добавила: — Лон! Как он сумел к нам подключиться? Не каждый на такое способен. — У этого парня миллион связей, — пробормотал детектив. — И твой номер он тоже знает, — заметила она. — Береги себя. — Вряд ли Линк одобрил бы подобную банальность, — мрачно усмехнулся Селитто. После его слов ей стало еще больше не хватать Райма. — Если что выясню — сообщу, — сказала она. Несколько минут спустя Сакс уже говорила с Лидией Фостер, объясняя причину звонка. — Ах да, мистер Морено. Да, мне крайне жаль было узнать о его смерти. Я переводила для него трижды за последний год. — Каждый раз в Нью-Йорке? — Да, верно. Люди, с которыми он встречался, достаточно хорошо говорили по-английски, но ему хотелось общаться с моей помощью на их родном языке. Он считал, что сумеет лучше их понять. Просил не только переводить их слова, но и рассказывать, как, по моему мнению, они к нему относятся. — Я говорила с водителем, который возил вас двоих по городу первого мая. Он сказал, что вы также общались с мистером Морено на некие отвлеченные темы. — Да, он был очень общителен. Сакс почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце. Эта женщина могла оказаться настоящим кладезем информации. — А сколько встреч состоялось в последний раз? — Кажется, четыре. С людьми из какой-то некоммерческой организации во главе с русскими, с кем-то из Дубая и в бразильском консульстве. Он также встречался с кем-то сам, без меня. Тот человек говорил по-английски и по-испански. Мои услуги не требовались, и я ждала в «Старбаксе» на первом этаже бизнес-центра. Или, возможно, он не хотел, чтобы Лидия слышала, о чем они беседовали. — Я бы подъехала к вам поговорить? — Да, готова помочь чем смогу. Я сегодня дома. Найду свои записи и приведу их в порядок. — Вы храните все копии? — Каждое слово. Вы удивитесь, насколько часто клиенты теряют то, что я им посылаю, или не делают архивных копий. Еще лучше. В это мгновение у Сакс звякнул мобильник — пришло срочное сообщение. — Погодите минуту, — сказала она Лидии Фостер и прочла текст. «Брунс говорит по телефону. Образец голоса совпадает — это он. Отслеживаем в реальном времени. Он сейчас на Манхэттене. Позвони Родни Шарнеку. Рон». — Мисс Фостер, — сказала Амелия, — мне нужно кое-что сделать, но я скоро буду. Глава 37 Едва Райм допил пиво в ресторане «Ураган», как за его спиной послышался голос: — Приветствую. Михал Пуатье. Его голубая рубашка покрылась пятнами пота, черные брюки с королевскими лампасами были заляпаны песком и грязью. За спиной висел рюкзак. Капрал помахал официантке, и та удивленно улыбнулась, увидев, что он сел вместе с инвалидом из Америки. Она приняла заказ, не спрашивая, чего он хочет, и принесла кокосовый напиток. — Я опоздал, потому что, как ни жаль это говорить, мы нашли ту студентку. Она утонула. Прошу прощения, мне нужно отправить рапорт. Достав из рюкзака айпад в потертом кожаном чехле, Пуатье включил планшет, напечатал несколько слов и нажал кнопку отправки. — Так у меня будет немного времени, чтобы поговорить с вами. Скажу им, что нужно было выяснить еще несколько вопросов относительно ее смерти. — Он кивнул в сторону планшета и вздохнул. — Несчастный случай. Его лицо помрачнело. Райм вдруг подумал, что работа в дорожной полиции, а потом в отделе надзора и лицензирования вряд ли давала много шансов на собственной шкуре ощутить те трагедии, которые коренным образом меняли полицейских — либо закаляя их, либо лишая присутствия духа. — Она утонула там, где обычно не опасно плавать, но, вероятно, была пьяна. В ее машине нашли ром и кока-колу. Ах, студенты… Они считают, будто бессмертны. — Можно взглянуть? — попросил Райм. Пуатье повернул к нему экран, и Райм увидел медленно сменяющиеся фотографии. Тело погибшей выглядело чудовищно бледным от потери крови и покрылось морщинами от пребывания в воде. Рыбы или другие существа объели большую часть ее лица и шеи. Возраст трудно было определить. Райм не помнил, что было написано на плакате, и задал вопрос капралу. — Двадцать три года. — Где она училась? — Изучала латиноамериканскую литературу в течение семестра в колледже Нассау. Подрабатывала — и, естественно, развлекалась. — Пуатье вздохнул. — Судя по всему, до упаду. Я позвонил ее семье в Америке. Они прилетят, чтобы забрать тело. — Голос его сорвался. — Мне никогда прежде не приходилось никому звонить по такому поводу. Очень тяжело. У девушки была стройная, атлетическая фигура, скромная татуировка на плече в виде расходящихся лучей, и она любила золотые украшения, хотя шею ее, лишенную теперь кожи, опоясывало серебряное ожерелье из маленьких листьев. — На нее напала акула? — Нет, скорее барракуда. Акулы тут нападают редко. И барракуды объели ее уже после смерти. Они иногда кусают пловцов, но повреждения минимальны. Вероятно, ее подхватило течением, и она утонула. А потом над ней потрудились рыбы. Райм отметил, что сильнее всего была повреждена шея. Сквозь клочья плоти виднелись плотные трубки артерий. Большая часть черепа была обнажена. Райм подцепил вилкой и съел еще моллюска, после чего подвинул айпад обратно Пуатье. — Полагаю, капрал, вы пришли сюда не для того, чтобы нас арестовать? — У меня была такая мысль, — рассмеялся тот. — Слишком уж я разозлился. Но нет, я пришел, чтобы снова вам помочь. — Спасибо, капрал. И будет справедливо, если я также поделюсь с вами тем, что известно мне. Он все объяснил, упоминая НРОС, Мецгера и снайпера. — «Комната смерти». До чего же хладнокровное определение. Уже не сомневаясь, что Пуатье на их стороне, Райм рассказал ему, что Пуласки ждет разговора с горничной в «Саут-Коув инн», чтобы больше узнать о разведывательной миссии снайпера накануне того дня, когда был застрелен Морено. — Полицейскому из Нью-Йорка приходится делать за меня мою работу, — недовольно поморщился Пуатье. — До чего же доводит политика. Официантка принесла еду — острое рагу из овощей и темного мяса, видимо курицы или козлятины, а также поджаренный хлеб. Отломив кусочек хлеба, Пуатье скормил его песику, затем придвинул к себе тарелку и заправил салфетку под воротник рубашки; от верхней пуговицы к нагрудному карману спускалась цепочка. Что-то напечатав на планшете, он поднял взгляд: — Пока буду есть, могу рассказать Тому о Багамах, их истории и культуре. Если он не против. — Да, конечно. Пуатье подтолкнул айпад к Райму: — А вы, капитан, не хотите взглянуть на фотогалерею наших прекрасных пейзажей? Капрал повернулся к Тому, и они завели разговор. Райм начал пролистывать фотографии. Фото семьи Пуатье — очевидно, на пляже. Симпатичная жена и смеющиеся дети. Потом — они же на барбекю, вместе с десятком других людей. Фото закатного солнца. Фото музыкального вечера в школе. Фото первой страницы отчета об убийстве Роберта Морено.