Вопрос задал Том Рестон, подошедший к машине сзади. Помощник закашлялся, потом еще раз. — Ты… ты цел? — ошеломленно пробормотал Райм, подавив собственный кашель. — Ничего серьезного. — Том показал на свои покрасневшие глаза. — Просто слишком уж много в этой воде всякой дряни. «Очень плохая вода. Отходы…» Райм заметил, что одежда его помощника вся промокла, и это давало ответ сразу на несколько вопросов. Во-первых, именно Том спас ему жизнь. И во-вторых — два выстрела, которые он слышал, предназначались Михалу Пуатье. «У меня жена и двое детей, которых мне нужно содержать. Я очень их люблю…» Сердце Райма сжалось при мысли, что капрала больше нет. Видимо, убив его, нападавшие сбежали, а Том нырнул в воду, чтобы спасти Райма. Медик снова послушал его грудь. — Удивительно. У вас хорошие легкие. Я вижу шрам от аппарата искусственной вентиляции легких, но он старый. Вы в хорошей форме. Тренируетесь. А ваша правая рука, система протезов… Я об этом читал. Весьма впечатляет. Но не настолько, чтобы спасти Михала Пуатье. Медик поднялся: — Советую промывать глаза и рот. Водой. Ничем больше. Из бутылок. Три-четыре раза в день. И покажитесь врачу. Когда вернетесь домой. Сейчас приду. Он ушел, хрустя подошвами по песку и гравию. — Спасибо тебе, Том, — сказал Райм. — Спасибо. Ты снова спас мне жизнь, и на этот раз без помощи клонидина. — (Речь шла о лекарстве, снижавшем кровяное давление после приступа автономной дисрефлексии.) — Я пытался включить вентилятор. — Знаю. Он запутался вокруг вашей шеи, пришлось стаскивать. Жаль, у меня не было ножа Амелии. — Но Михал… — вздохнул Райм. — Ужасно… Том снял висевший на стене машины тонометр и сам измерил Райму давление. — Все не столь уж плачевно. — Ты про давление? — Нет, про Пуатье. Тихо. Мне нужно послушать пульс. Райму показалось, что он ослышался, — его уши все еще были заложены. — Но… — Тсс, — предупредил помощник и приставил к руке детектива позаимствованный стетоскоп. — Ты сказал… — Тихо! Мгновение спустя он кивнул: — Давление прекрасное. — И бросил взгляд в ту сторону, куда скрылся медик. — Не то чтобы я ему не доверяю, но хотелось убедиться… — Что значит «все не столь уж плачевно»? Насчет Михала? — Вы же сами видели: его отпинали и побили. Но ничего страшного. — Его застрелили! — Застрелили? Вовсе нет. — Я слышал два выстрела. — Ах вы об этом… — Что значит «об этом»? — рявкнул Райм. — Тот парень в серой рубашке, который столкнул вас в воду, стрелял в Рона. — Пуласки? Господи, с ним все в порядке? — В полном. — Да что, черт побери, случилось? — взорвался Райм. — Рад, что вы чувствуете себя лучше, — рассмеялся Том. — Что случилось? — Рон закончил свои дела в «Саут-Коув инн» и приехал сюда. Вы же сказали ему, где мы будем. Он появился на арендованной машине как раз в тот момент, когда вы отправились поплавать, увидел, что происходит, и на полном газу помчался прямо на того с пистолетом. Парень дважды выстрелил по машине, но сообразил, что Рон первый из подкрепления, а поскольку им ничего больше не оставалось, они прыгнули в свой «меркурий» и смылись. — С Михалом все в порядке? — Я же уже сказал. На Райма нахлынуло огромное облегчение. Какое-то время он молча смотрел на покрытую зыбью воду неподалеку и мерцающую на западе дугу водной пыли. — Что с коляской? Том покачал головой: — А вот с ней как раз далеко не все в порядке. — Сволочи, — пробормотал Райм. Он не испытывал сентиментальных чувств к аппаратуре, ни профессиональной, ни личной. Однако успел привязаться к «Штормовой стреле», поскольку она была прекрасным творением техники, и он приложил немало сил, чтобы ее освоить. Управлять инвалидной коляской — настоящее искусство. Райму хотелось придушить этих бандитов. — Позаимствую какую-нибудь у них, — сказал помощник, глядя на команду медиков. — Без мотора. Вернее, мотором послужит ваш покорный слуга. Появилась еще одна фигура. — Поздравляю, новичок. Ты нас спас. — А вы не так уж плохо выглядите, — заметил Пуласки. — Только весь мокрый. Не думал, Линкольн, что когда-нибудь увижу вас мокрым. — Что ты выяснил в отеле? — Не так уж много. Горничная подтвердила все то, что говорил капрал Пуатье. Какой-то крутой на вид американец спрашивал о Морено и апартаментах номер тысяча двести. Будто они приятели и он хочет устроить для Морено вечеринку. Интересовался, кто с ним, каков его график, кто его друг — видимо, имелся в виду охранник. — Вечеринку… — проворчал Райм, оглядываясь по сторонам. Вернулся медик с плечистыми помощниками, один из них толкал потрепанную инвалидную коляску. — Есть у вас бренди? — спросил Райм. — Ну или что-нибудь в этом роде? — Бренди? — Целебный бренди. — Целебный бренди? — Медик наморщил широкий лоб. — Дайте подумать. Полагаю, здешние доктора иногда применяют нечто подобное, — в конце концов, у нас тут остров третьего мира. Но боюсь, я пропустил тот курс, когда получал сертификат по оказанию неотложной медицинской помощи в Мэрилендском университете. Райм признал свое поражение. Но медик явно развеселился и вовсе не обиделся. Он дал знак помощникам, которые усадили Райма в потрепанную коляску. Капитан не помнил, когда в последний раз пользовался коляской без батарей и мотора, и ему не нравилось ощущение беспомощности, возвращавшее его в дни сразу же после катастрофы. — Я хочу увидеть Михала, — сказал он и инстинктивно потянулся к рычагу управления коляской, прежде чем вспомнил, что таковой отсутствует. Он даже не стал пытаться схватиться за колесо, чтобы проехать вперед. Если он не сумел нажать на тот чертов спусковой крючок, вряд ли он смог бы переместить вес собственного тела по разбитому асфальту и песку с помощью одной руки. Том покатил коляску туда, где в тридцати футах от них сидел на пропитанном креозотом деревянном брусе Пуатье. Рядом с ним были двое офицеров Королевской полиции Багам, принявшие экстренный вызов. Пуатье встал. — Я слышал, что вам ничто не угрожает, капитан. Да и выглядите вы не хуже прежнего. — Просто промок, — сказал Пуласки, заставив Тома улыбнуться, а Райма нахмуриться.