Ему не хотелось показаться перестраховщиком, но и идти на поводу у напарника тоже не хотелось. Для очистки совести он все-таки решил подойти поближе. Его тяжелые ботинки проскрипели песком в полуметре от головы Гурова. Сеня встал к нему спиной и принялся снова таращиться в темноту. Гуров, как змея, метнулся вперед, ухватил Сеню за лодыжки и сильно дернул. Тот охнул и упал плашмя, ударившись грудью о землю. Но прежде чем он успел закричать по-настоящему, Гуров ребром ладони ударил по его тощей шее, и Сеня затих. – Э, ты чего? – изумленно сказал из-за ворот Мосол и сделал несколько быстрых шагов навстречу Гурову. Он не предполагал, что враг может оказаться так близко. Ему вообще ближе была идея насчет крыс, и даже падение Сени он связывал с его неловкостью, а не с нашествием враждебных сил. Поэтому Гуров и его сумел застать врасплох. Он выскочил на охранника из-за воротного столба как призрак. Но удар в челюсть, который Гуров нанес при этом, был отнюдь не призрачный. Не готовый к нему, Мосол утробно крякнул и, откинувшись назад, повалился у ног Гурова. Прежде чем он успел прийти в себя, Гуров обыскал его и вытащил из-под пиджака тяжелый пистолет «беретта» и запасную обойму к нему. Удовлетворенный результатами обыска, Гуров вернулся к Сене и подобрал валяющийся на земле автомат. Вооруженный таким образом до зубов, он приступил к следующему этапу своей маленькой операции. Наклонившись над поверженным здоровяком, который начинал проявлять некоторые признаки жизни, Гуров поднес к его носу холодное дуло автомата и вполголоса предупредил: – Я очень нервничаю сейчас, поэтому могу ненароком нажать на спуск. Соображаешь, что тогда получится? – Тихо-тихо! – заботливым шепотом проговорил в ответ Мосол, не сводя глаз с автоматного дула. – Все будет нормально. Никаких причин нервничать. Может, уберешь эту штуку? – Уберу, – подтвердил Гуров. – Когда ответишь на мои вопросы – быстро и четко. Где Сумской? Мосол быстро стрельнул глазами на темное лицо Гурова. Он силился понять, кто перед ним, но не мог этого сделать, Гуров был ему незнаком. – Кто такой Сумской? – фальшиво прошептал он. – У этого автомата такой ненадежный спуск, – пожаловался Гуров. – Нажмешь ненароком посильнее, и беседовать придется уже не с тобой, а с Сеней. – Если выстрелишь – засветишься, и Сумской сделает из тебя фарш, – сообразил Мосол. – Ага, значит, ты все-таки знаешь Сумского? – обрадовался Гуров. – Теперь осталось только сказать, где он. Понимаешь, я настроен очень серьезно, поэтому не рассказывай мне сказок. Лучше сдай своего шефа, а я в благодарность так тебя отделаю, что никому и в голову не придет, что это ты его слил. – Спасибо, ты очень добрый, – не без юмора сказал Мосол. – Я тоже добрый, поэтому, если ты сейчас же отсюда свалишь, даже не сразу подниму тревогу. Козыри все у меня, чудак! Стрелять ты не будешь, это ясно… – Пожалуй, ты прав, – перебил его Гуров. – Стрелять я не буду. Я сам найду Сумского и тогда уж точно ему скажу, что сдал его ты. Так у кого на руках все козыри? Мосол задумался. Такая задача была для него слишком уж заковыристой. К тому же Гуров держался уверенно, и в руках у него был автомат. А когда у тебя перед носом маячит стальной ствол, очень сложно убедить себя, что тебе ничего не угрожает. – Ну если так, тогда можешь пройти до конца вон того барака, – сказал Мосол. – А там увидишь железную лесенку. Спустишься вниз, и все тебе будет. Только не говори, что я тебя не предупреждал. – Сын Ликостратова тоже там? Даже в темноте было видно, как перекосилось лицо парня. Кажется, до него что-то начинало доходить. Проделав в уме какие-то сложные расчеты, Мосол все-таки выдавил: – Все там. Вниз по лесенке… – Ну, раз по лесенке, тогда вставай и пошли! – скомандовал Гуров. – А то я человек в возрасте, без посторонней помощи в подвалы спускаться не решаюсь. И шевелись пободрее, пока твой дружок в себя не пришел и всю малину нам не испортил! Мосол медленно поднялся, непроизвольно стряхнул пыль с рукавов пиджака. Гуров махнул автоматом: – Вперед! Он пошел следом за охранником. Шел, уже не таясь, – вряд ли в таком глухом месте можно было ожидать несколько уровней охраны. Да и провожатый у него был теперь надежный. Единственное, чего не хватало сейчас Гурову, это присутствия Крячко и других ребят. Подмога ему сейчас не помешала бы. Но сколько он ни всматривался в окружающую темноту, ни одной живой души поблизости не обнаружил. Друзья замаскировались слишком уж хорошо. В одиночку идти в неизвестность было безрассудно. Гуров предпочел рискнуть и связаться с Крячко. Приказав парню задержаться, он достал телефон и, хмурясь, набрал номер. Где-то совсем неподалеку пропел мелодичный сигнал – словно ветер просвистел над пустыней. И ничего не случилось. Никто не выскочил из-за спины, не поднял тревогу. Гуров услышал в трубке спокойный голос Крячко. – Длинное строение видишь? – спросил его Гуров. – Подгребай к дальнему концу. Синицына тоже подключи. Жду. Крячко не стал вдаваться в подробности. Он принял информацию к сведению, и не прошло и минуты, как они с Синицыным присоединились к Гурову. – Есть информация, что все внизу, – объяснил Гуров. – Информация непроверенная. Могут быть любые неожиданности. – А вы бы не нарывались, – предложил Мосол. – И никаких неожиданностей. В натуре. Еще не поздно переиграть. Почувствовав, что жизни его ничего не угрожает, он начинал понемногу наглеть. Крячко поднес к его носу кулак и внушительно сказал: – С тобой до сих пор мой друг разговаривал. А у него есть один большой недостаток – он вежливый. Некоторые кретины вроде тебя принимают это за слабость. А я человек простой, из народа. У меня что на уме, то и на языке. Так вот, запомни, если у нас будут из-за тебя неожиданности, я тебя так отделаю, что дальше тебя всю жизнь с ложечки кормить будут. Мне это ничего не стоит. Так что заткнись и сделай все, чтобы неожиданностей не было. Мосол посерьезнел, опять что-то прикинул в уме, а потом сказал: – Со мной проблем не будет. А уж что дальше – от меня не зависит. За приземистым зданием действительно обнаружился спуск в подвал. Напоминал он спуск в ад – такой крутой и темной была узкая железная лестница. – Ну, дерзай! – негромко сказал Гуров. – И помни, хорошо встречают того, кто входит с улыбкой. Мосол мрачно посмотрел на него и стал спускаться. Лестница повизгивала под его тяжелыми шагами. Оперативники шли следом – Гуров впереди, за ним Крячко, и замыкал цепочку Синицын. – Приготовьте оружие, – тихо сказал Гуров, передавая Крячко «беретту». – Боюсь, без неожиданностей здесь не получится. Неожиданно спуск закончился. Внизу оказалась скрипучая железная дверь, из-за которой доносился ритмичный шум работающего генератора. Сквозь узкую щель пробивался луч яркого света. – С удобствами расположились, – шепнул Крячко. – Что за дверью? – спросил Гуров. Мосол пожал плечами. – Типа коридор, – сказал он. – Дальше еще дверь. – Охрана? – Мы – охрана, – буркнул Мосол. Гуров с сомнением посмотрел на него, но все-таки распорядился: – Открывай! Мосол рывком распахнул дверь. Свет ударил им в лицо. Мосол с криком: «Атас!» – прыгнул вперед и рухнул лицом вниз, подставляя идущих за ним под огонь охраны. Гуров инстинктивно пригнулся и вскинул автомат… И ничего не произошло. Маленький коридорчик, упирающийся еще в одну глухую дверь, был пуст. Лишь распластавшийся, как лягушка, Мосол лежал на грязном бетонном полу. Крячко поднял его, толкнул к двери и звякнул наручниками. Мосол не сопротивлялся. Едва Крячко закончил свою нехитрую процедуру, как раздались шаги за второй дверью, и в коридор ввалился еще один детина – в бежевой замшевой куртке, с небритой круглой физиономией. Видимо, он услышал шум и теперь торопился занять место, которое оставил без разрешения. При виде незнакомых лиц он успел только до предела выпучить глаза, и тут же обозленный Крячко от души врезал ему рукояткой «беретты» по черепу. Вытаращенные глаза детины тут же покорно закрылись, и он рухнул на пол, вытерев спиной плохо оштукатуренную стену. Не задерживаясь, Гуров, Крячко и Синицын ворвались в открытую дверь. Они увидели большое помещение с бетонными стенами и вентиляционной отдушиной под потолком, освещенное несколькими лампами дневного света, и что-то вроде импровизированной клетки в дальнем углу – участок, огороженный сварной стальной решеткой, в которой имелась дверца. Напротив тарахтел передвижной генератор. А за решеткой на засаленной подстилке сидели двое – Маргарита Альбертовна и сутулый небритый парень с изможденным, заросшим щетиной лицом. Одна рука парня была прикована наручниками к металлическому кольцу, намертво вделанному в стену. Маргарита Альбертовна, бледная как полотно, с каким-то даже неистовством обнимала парня за плечи, будто хотела укрыть его своим телом ото всех бед мира. В эту минуту они оба напоминали застывшую скульптуру, а не живых людей из плоти и крови. И больше никого в помещении не было. Глава 15 Гурову стоило больших усилий оторвать Маргариту Альбертовну от ее сына. Она отчаянно сопротивлялась, кажется, не вполне даже понимая, что происходит. Ее обезумевшие от горя глаза не узнавали Гурова. Наконец с помощью Синицына мать с сыном все-таки удалось разъединить, а Гуров отомкнул наручники, которыми был прикован Илья. Тот мутными глазами посмотрел на своего освободителя и уронил голову на грудь. Лицо его сплошь было покрыто кровоподтеками. Видимо, обрабатывали его давно и старательно. Госпожа Вагнер, все еще пребывая в состоянии сильнейшего стресса, едва не устроила истерику, но тут уж на помощь пришел невозмутимый Крячко, который несколькими увесистыми пощечинами привел Маргариту Альбертовну в чувство. Она разрыдалась, но это был тихий плач человека в ясном уме и твердой памяти. Глядя на нее, Крячко шепнул Гурову, словно извиняясь: – Кому-то все равно нужно делать грязную работу… Да и, признаться, вложил я ей, Лева, с удовольствием. Одни от нее неприятности! Ты знаешь, что мы в ловушке? Гуров непонимающе посмотрел на него. Крячко мотнул головой. – Вон там, за генератором, еще одна дверь. Она заперта снаружи. Держу пари, что, пока мы тут возились, нам перекрыли все выходы. Гуров хмуро посмотрел на него и, не говоря ни слова, бросился туда, откуда они только что пришли. Он выскочил в смежное помещение – детина в замшевой куртке уже сидел на полу и, болезненно морщась, тер ладонью разбитую голову. Увидев оперативников, он что-то неразборчиво промычал и ткнул пальцем в направлении выхода. Сердце у Гурова упало. Мосол, которого они оставили висеть на ручке двери, исчез. И скрипучая железная дверь была закрыта так плотно, что, даже не притрагиваясь к ней, можно было понять – она заперта. Разумеется, Гуров подергал ручку, но лишь убедился, что Крячко кругом прав. Они сами сунулись в эту мышеловку и выйти обратно уже не могли. – Люди торопятся, а потому ошибаются, – констатировал Гуров. – Это моя вина. Опасался, что не успеем, и оставил без присмотра охранника. А второй скрыл от меня, что здесь есть еще один выход. В результате мы имеем, что имеем. Единственное, что меня утешает, – живы и госпожа Вагнер, и ее сын. – А меня утешает, что живы мы с тобой, Лева, – заметил Крячко. – Это большая удача. В принципе, нас могли перещелкать здесь, как цыплят.