Оставив озадаченного Леню в коридоре больницы, Гуров переоделся в белый халат и в сопровождении медсестры прошел в палату, где лежала Елена. Увидев ее, Гуров отчасти понял Леню – даже на больничной койке, без обычных женских штучек эта девушка казалась удивительно очаровательной – было от чего потерять голову. Приходу Гурова она не удивилась. – Тут уже приходили из милиции, – сказала она. – Спрашивали, что у меня украли и смогу ли я опознать тех двоих. Сказали, если я что-нибудь вспомню – сообщить им. А что я могу вспомнить? Они сзади подлетели, сумку рванули, и я упала. Сознание, кажется, потеряла… Я их вообще не видела! – Да, печальная история, – сочувственно сказал Гуров. – Надеюсь, ваше здоровье не слишком пострадало и вы поправитесь. Но, откровенно говоря, это неприятное происшествие меня не очень интересует. Скажу больше – вряд ли этих двоих разыщут. Насколько мне известно, свидетели не успели их запомнить, а на номер мотоцикла вообще никто не обратил внимания. – Да бог с ними, – сказала Елена. – Я не в претензии. Сама виновата. В следующий раз буду смотреть по сторонам, – она смущенно улыбнулась. – Ну, тут я с вами не согласен, – покачал головой Гуров. – Человек не может быть виноват в чужом преступлении. Я просто реально оцениваю шансы. Однако есть один вопрос, который меня очень интересует. Вполне возможно, вы не знаете на него ответа, но все-таки давайте попробуем ответить. Вам, случайно, не знакомо это лицо? Гуров показал Елене изображение женщины, которую Крячко упорно называл Никита. Гурову не нравилось это имя, не нравился фильм, из которого имя было взято, но, к своему неудовольствию, он все чаще замечал, что мысленно сам так называет эту женщину. Дурной пример, как всегда, заразителен. Он внимательно следил за выражением лица Елены, когда она рассматривала фотографию, но на этом красивом лице не появилось даже ни единой морщинки. Елена вернула фотографию Гурову и доброжелательно сказала: – Нет, эта женщина мне не знакома. Ни разу ее не видела. – А вы где работаете, Елена? – спросил Гуров. – Да, честно говоря, ничего интересного, – улыбнулась она. – Я заведую отделом в магазине-салоне. Мы торгуем мобильными телефонами. Сейчас это выгодный бизнес. – У вас на работе все в порядке? Никаких конфликтов? – Все нормально, – несколько удивленно ответила девушка. – Я вообще человек не конфликтный. – А раньше на вас ни разу не нападали? Может быть, случались какие-нибудь странные происшествия? Припомните! – Н-нет, – растерянно произнесла Елена. – Насколько я помню, ничего такого не было. А почему вы спрашиваете? – Да, собственно, для проформы, – сказал Гуров. – Вполне возможно, все это не имеет к вам никакого отношения. Скажите, а Леню Давыдова вы давно знаете? – Давыдова? – удивилась девушка. – Ах, вы имеете в виду этого настырного молодого человека, который тренирует юных пловцов? Недели две, наверное. Но нельзя сказать, что я его так уж хорошо знаю. Просто с некоторых пор он стал навязываться мне, поджидал каждый вечер в метро, провожал до дому… Вообразил, что влюблен без памяти. – Ну почему вообразил? – заметил Гуров. – Должен признаться, что даже у меня екнуло сердце, когда я вас увидел. Вполне допускаю, что Леня действительно влюбился в вас без памяти. Елена смущенно рассмеялась. – Вы шутите, – сказала она. – Я сейчас страшная, как баба-яга. А этот молодой человек влюбляется, по-моему, по пять раз на дню. Просто его задело, что я осталась равнодушна к его обаянию. Хотя, надо признать, человек он вовсе не плохой. Только в моей жизни совершенно лишний. Не знаю, как ему это объяснить, чтобы он понял. – Вы действительно замужем? – спросил Гуров. – Да, мой муж специалист по нефтедобыче. Сейчас он в долгосрочной командировке в Баренцевом море – помогает осуществлять совместный российско-норвежский проект. Должен вернуться через два месяца. А пока пишет мне письма. – Простите, а у вашего мужа никогда не возникало никаких проблем… скажем так, криминального характера? – неожиданно спросил Гуров. – Ну что вы! – протестующе воскликнула Елена. – Никогда. Он очень интеллигентный и в то же время очень твердый человек. Никогда в жизни не шел ни на какие сомнительные сделки. Предпочитал иметь чистые руки. Да ему это и не нужно – он очень хороший специалист. Такие везде в цене. – Понятно, – сказал Гуров. – Ну, тогда будем считать, что все случившееся с вами – в буквальном смысле всего лишь досадный случай, который больше не повторится. К сожалению, от таких эксцессов никто не застрахован. Просто нужно быть немного внимательнее… А что касается Лени, то все-таки постарайтесь объяснить ему, что он не там ищет свое счастье. В конце концов, попросите, чтобы кто-нибудь из родственников с ним серьезно поговорил – кто-нибудь из мужчин, отец, например… Кстати, просто из любопытства, – я как-то упустил из виду, – а какая у вас девичья фамилия, Лена? – Ямщикова, – сказала девушка. – До замужества я была Ямщикова. Она замолчала и с тревогой уставилась на Гурова, который на секунду тоже потерял дар речи. – Что-то случилось? Гуров опомнился. – Ямщикова? А как имя-отчество вашего отца? – спросил он. – Алексей Петрович, – неуверенно произнесла девушка. – А что? В чем дело? – Алексей Петрович Ямщиков, – повторил Гуров, который никак не мог поверить в такое совпадение. – Вы уж простите за такой вопрос – совсем недавно у вас в родне никто не погиб трагически? Это очень важно. Елена недоверчиво уставилась на Гурова и еле слышно прошептала: – Д-да… У нас погиб троюродный брат папы. Его застрелили, и до сих пор неизвестно – кто. Правда, я его совсем не знала. А папа был очень расстроен. – Фамилия вашего родственника? – Кажется, Гладилин… Да, точно Гладилин. Он занимался чем-то вроде нетрадиционной медицины. А почему вы спрашиваете? Это имеет какое-то отношение ко мне? – Вряд ли, – сказал Гуров. – Но то, что вы сообщили, очень интересно. Мне обязательно нужно это осмыслить. Пожалуй, назрела необходимость встретиться с вашим отцом. Мне известен его домашний адрес, но, честно говоря, не хотелось бы беспокоить людей в домашней обстановке. Не подскажете, где он работает? Елена казалась обеспокоенной. – Даже не знаю, что вам сказать, – растерянно проговорила она. – Папа редко говорит о работе. Практически никогда не говорит. А место работы… Видимо, оно находится где-то в Юго-Западном районе. По крайней мере, однажды утром мы вместе туда ехали… Понимаете, у него… – она понизила голос. – Секретная работа! – Ну что ж, раз секретная, значит, секретная! – сказал Гуров. – Не буду заставлять вас раскрывать чужие секреты. Пожалуй, все же придется зайти к вашему батюшке в гости. В котором часу это удобнее сделать? – В девять вечера он почти наверняка будет дома, – ответила Елена. – Правда, он у меня трудоголик. Частенько задерживается на работе, а иной раз даже ночами там пропадает. Мама даже ревнует его. Но отец, по-моему, не интересуется женщинами. То есть, я имею в виду, он – однолюб. И вообще работа у него на первом месте. – Серьезный человек ваш отец, – заметил Гуров. – Он ведь по образованию физик-электронщик? – А вы, оказывается, знаете не меньше меня! – сказала Елена. – Да, он занимается электроникой, прекрасно разбирается в связи. Забавно, он утверждает, что мобильная связь в нынешнем виде морально устарела, и предлагает мне срочно подыскивать новую работу. – А вы? – Он шутит, – улыбнулась Елена. – И потом, думаю, на мой век хватит… Она вдруг замолчала и повернула голову к двери. На пороге стоял высокий сутуловатый мужчина в накинутом на плечи халате. В руках он держал пакет с фруктами. – Папа?! – обрадованно воскликнула Елена. – Надо же! А мы как раз про тебя вспоминали! Гуров шагнул навстречу мужчине и, наклонив голову, сказал: – Разрешите представиться, старший оперуполномоченный полковник Гуров! Как говорится, на ловца и зверь бежит. А я-то тут придумывал, Алексей Петрович, как мне с вами встретиться! Необходимо побеседовать. Я буду ждать вас внизу, договорились? Ямщиков на секунду застыл, а потом кивнул и сказал неторопливо: – Договорились – ждите. Глава 14 Ямщиков пробыл у дочери совсем недолго. В вестибюле он появился уже без халата и с пустыми руками. Нашел взглядом Гурова, но ничего ему не сказал, не кивнул даже и сразу направился в раздевалку. Лишь надев плащ – тот же самый, что Гуров видел на нем во время похорон, – он еще раз оглянулся и чуть-чуть задержался у дверей, как бы приглашая Гурова следовать за ним. «Этому палец в рот не клади, – подумал Гуров. – Привык все делать по-своему и никому не уступать. И до чего же интересные вокруг тебя, друг, дела творятся! Не в характере ли твоем таится разгадка?» Он спокойно приблизился к Ямщикову и предупредительно распахнул перед ним дверь. – Насколько я понимаю, вы предлагаете беседу на свежем воздухе? – спросил он. Ямщиков поблагодарил, вышел на крыльцо и, насмешливо приподняв одну бровь, сказал Гурову: – Честно говоря, полковник, со временем у меня туго. Вот выбрал минутку заскочить к дочери, а вообще-то я на работе. Может быть, в другой раз? Да и о чем говорить? Неприятно, конечно, с дочкой получилось, но не вижу причин раздувать из всего этого историю. Мало ли сейчас всякой сволочи по улицам шляется? Я даже далек от того, чтобы предъявлять претензии – милиция тут сама в роли козла отпущения оказалась. Ломать легко, а попробуй теперь собери! – Наверное, доля правды в ваших словах есть, – задумчиво сказал Гуров. – А все-таки поговорить нам нужно обязательно, Алексей Петрович! И не только относительно вашей дочери. – Вот как? – уже без тени насмешки сказал Ямщиков. – Это любопытно. И о чем же? – Вопросов у меня к вам много, – признался Гуров. – Но прежде всего я хотел бы спросить о Сергее Николаевиче Гладилине. Вы не знаете, где он? Ямщиков в упор посмотрел на Гурова, нахмурил брови. – Вот, значит, в чем дело, – пробормотал он. – Мне следовало бы догадаться. Значит, с Сережкой тоже что-то стряслось? – Это я у вас хотел узнать, Алексей Петрович, – мягко сказал Гуров. Ямщиков развел руками: – Увы, от меня вы мало что узнаете. Сергей Николаевич мой троюродный брат. В молодости мы были друзьями, вместе ходили на футбол, музыку слушали, за девушками увивались… Но потом жизнь нас разбросала, и в последние годы мы виделись очень редко. Порой годами не виделись. Так что… Я рассчитывал, что он придет на похороны Володьки, но он так и не появился. Ему звонили – домой, на работу. Я в том числе несколько раз звонил. Он как сквозь землю провалился. Честно говоря, следовало бы выяснить, в чем дело, но дела, заботы… Закрутился и забыл! А с ним, видимо, совсем плохо, да? Я понимаю, что старший оперуполномоченный просто так не станет интересоваться человеком. Скажите прямо, что случилось? – Прямо ничего не могу сказать, – ответил Гуров. – Потому что сам ничего не знаю. Но в одном вы правы – дела у Сергея Николаевича совсем плохие. Пока он у нас числится пропавшим без вести. – Да вы что?! – воскликнул Ямщиков. – Час от часу не легче! Вы уверены, что Сергей пропал?