— Двойной или ничего? Престон никогда не отступает перед вызовом, он слишком нетерпелив. — Ты в деле. Парни отодвигаются от стола, когда Престон на прощание целует меня в щеку. — Одна игра, — говорит он. — Вернусь в мгновение ока. — Не потеряй свою машину, — предупреждаю я. — Мне нужно вернуться в кампус. — Не волнуйся, — бросает Бенджи через плечо. — Я подвезу тебя. Прес просто закатывает глаза, прежде чем неторопливо последовать за своими приятелями. Еще одна вещь, которую я ценю в нем — это то, что он хороший соперник. Я никогда не видела, чтобы он терял форму из-за глупой игры, даже когда в конце вечера его кошелек немного полегчал. Конечно, легко смириться с проигрышем, когда есть, казалось бы, бесконечный запас чужих денег для игры. — Теперь, когда мальчики ушли… — Мелисса, подружка Бенджи, отодвигает в сторону стаканы с водой, чтобы наклониться ко мне и Крисси, подружке Себа. Я ничего не знаю о Мелиссе, кроме того, что она плавает, а о Крисси я знаю еще меньше. Хотела бы я, чтобы у меня было больше общего с этими девочками, кроме размера банковских счетов наших родителей. По правде говоря, у меня не так уж много подруг. И эти последние несколько недель подтвердили, что я все еще не умею налаживать связи со своими сверстницами. Я безумно люблю Бонни, но она больше похожа на младшую сестру, чем на подругу. В старших классах у меня были подружки, но никого из них я не считала бы другом типа до гроба. Единственная, кто ближе всего подходит к тому, чтобы быть моим лучшим другом, — это моя старая подруга из лагеря Сара, с которой я устраивала ад каждое лето, пока мне не исполнилось восемнадцать. Мы все еще периодически переписываемся, но она живет в Орегоне, и я не видела ее уже пару лет. Моя социальная группа теперь состоит из моей соседки по комнате, моего парня и друзей моего парня, которые, не теряя времени, склоняют головы друг к другу, чтобы посплетничать. — Так что ты узнала об этой девушке из Snapchat? — требует Мелисса. Крисси делает глубокий вдох, как будто собирается нырнуть на дно бассейна за парой Джимми Чу. — Это была какая-то второкурсница, которая учится в Гарнет на стипендии. Я нашла лучшую подругу ее соседки по комнате в Instagram и написала ей. Она сказала, что ее подруга рассказала ей, что ее соседка по комнате сказала, что они познакомились на вечеринке на лодке и целовались. — Так они только целовались? — спрашивает Мелисса, как будто она разочарована ответом. Крисси пожимает плечами. — Предположительно, кто-то на вечеринке на лодке наткнулся на кого-то, у кого был минет. Может, это был Себ, а может, и нет. На самом деле это не имеет значения. — Если бы я знала свою мать в колледже, я думаю, она была бы очень похожа на Крисси. Чопорная, собранная и невозмутимая. Ни один волосок или ресничка не выбивались. Поэтому тот факт, что она согласилась на что-то столь грязное, как измена, кажется мне противоречивым. — Подожди, — вмешиваюсь я, — твой парень изменяет тебе, а тебе все равно? Обе девушки смотрят на меня так, как будто я не обращаю на них внимания. — Два бывших президента Соединенных Штатов и наследный принц Саудовской Аравии были на вечеринке по случаю дня рождения своего отца на Сейшельских островах в прошлом году, — категорично говорит Крисси. — Ты не расстаешься с такими парнями, как Себастьян, из-за такой мелочи, как неверность. Он мужчина, за которого ты выходишь замуж. Я хмуро смотрю на нее. — Ты бы вышла замуж за человека, который, как ты знаешь, тебе изменяет? Она не отвечает, просто смотрит на меня, моргая. Неужели ожидание моногамии так банально и старомодно? Я думала, что я достаточно непредубеждена, но, очевидно, мои представления о любви и романтике скандальны. — Вряд ли это даже считается изменой, — усмехается Мелисса, пренебрежительно махнув рукой. — Себ подцепил цыпочку со стипендией? Кого это волнует. Вот если бы это была жена, это совсем другая история. Реальная причина для беспокойства. — Жена? — Я вторю ей. Крисси бросает на меня снисходительный взгляд. — Для таких мужчин, как Себ, Бенджи и Престон, есть два типа женщин. Жена и Мэрилин. Те, на ком ты женишься, и те, с кем ты трахаешься. Разве ты не можешь трахать ту, на ком женишься? Или жениться на той, с которой ты трахаешься? Я проглатываю вопросы. Потому что какой в этом смысл? — Не волнуйся, — говорит Мелисса. Она тянется через стол, чтобы положить свою руку на мою, должно быть, думая, что это успокаивающий жест. — Ты определенно подходишь на роль жены. Престон это знает. Все, о чем тебе нужно беспокоиться — это зафиксировать это и получить кольцо. Все остальное… — Она смотрит на Крисси, подыскивая слово. — Внеклассные занятия. Это самый удручающий совет по отношениям, который я когда-либо слышала. У этих женщин есть свои собственные семейные деньги и маленькие империи — им не нужны стратегические супружеские союзы. Так почему же они продают себя без любви? Когда я однажды выйду замуж за Престона, это будет не из-за денег или семейных связей. Наши клятвы не будут включать в себя оговорку о том, что мошенничество допускается до тех пор, пока цена акций растет. — Я бы не хотела так жить, — говорю я им. — Если отношения не строятся на любви и взаимном уважении, какой в них смысл? Мелисса смотрит на меня, покровительственно наклонив голову и слегка надув губки. — О, милая, поначалу все так думают. Но в конце концов мы должны начать быть реалистами. Крисси ничего не говорит, но ее холодное, бесстрастное выражение лица поражает что-то внутри меня. Это мимолетно и неопределенно, но это тревожит меня. Все, что я знаю, это то, что я никогда не хочу дойти до того момента, когда буду рассматривать неверность как нечто внеклассное. Позже, когда Престон везет меня обратно в Тэлли Холл, я поднимаю эту тему. Поскольку Мелисса и Крисси не клялись мне хранить тайну, я не стесняюсь спросить: — Ты знал, что Мелисса и Крисси думают, что Себ изменяет Крисси? Он не вздрагивает, переключая передачу, пока везет нас по извилистым дорогам вокруг края кампуса. — У меня было такое чувство. Я борюсь с хмурым взглядом. — Это правда? — Я не спрашивал. — говорит он. Затем, через несколько секунд, — Я бы не удивился. Был ли Престон на той вечеринке на лодке или знает о конкретном инциденте, не имеет значения. Он бы не сказал такое о своем друге, если бы не верил, что это возможно. Это говорит мне все, что мне нужно знать. — Она даже не злится из-за этого. — Я недоверчиво качаю головой. — Вообще-то, любая из них. Издержки ведения бизнеса, насколько это их касается. — Я так и думал. — Прес подъезжает к парковке возле моего общежития. Он снимает темные очки и смотрит мне в глаза. — Уже несколько недель ходят слухи. Себ и Крисси предпочли проигнорировать это, насколько я могу судить. Честно говоря, в этом нет ничего необычного. — Измена не является чем-то необычным? — Для меня измена — это так оскорбительно. Это говорит партнеру: я недостаточно люблю тебя, чтобы быть верным, и я недостаточно уважаю тебя, чтобы отпустить. Это худший вид ловушки. Он пожимает плечами. — Для некоторых людей. — Давай не будем такими людьми, — умоляю я его. — Мы не такие. — Престон наклоняется над центральной консолью. Он обхватывает мою щеку и нежно целует. Когда он отстраняется, его бледно-голубые глаза сияют уверенностью. — Я был бы полным дураком, если бы поставил под угрозу наши отношения, детка. Я узнаю материал жены, когда вижу его. Я думаю, он говорит это как комплимент, но тот факт, что он использует точную формулировку Мелиссы, вызывает у меня неприятное чувство в животе. Если я жена, значит ли это, что у него есть Мэрилин? Или несколько Мэрилин? Разочарование подступает к моему горлу. Я ненавижу то, что Мелисса и Крисси посеяли это мерзкое семя подозрения в моей голове. — Я подходящая жена, да? — поддразниваю я, пытаясь подавить свое беспокойство. — Почему? — Хммм, ну… — Его губы путешествуют по моей щеке к уху, где он дразняще покусывает мочку. — Потому что ты горячая штучка. И умная. Хорошая голова на плечах. Сексуальная, конечно. Ты предана мне. Ты горячая штучка. Раздражает, как много ты иногда споришь… — Эй, — протестую я. — Но ты не сопротивляешься важным вещам, — заканчивает он. — У нас схожие цели относительно того, чего мы хотим от жизни. О, и я уже упоминал, что ты горячая штучка? Его губы снова касаются моих. Я целую его в ответ, хотя и немного рассеянно. Список, который он зачитал, был действительно милым. Так сладко, что чувство вины покалывает мне горло, потому что, наверное, это делает меня сукой во всей этой историей с Купером. Дружба — это не обман, даже если другая сторона привлекательна, но, может быть, это рядом с изменой? Нет, конечно, нет. Текстовые сообщения — это не измена. Это не значит, что мы посылаем друг другу обнаженные фото и описываем наши сексуальные фантазии. И после вчерашнего вечера у нас с Купером есть четкое представление о том, где проходит грань. Больше, чем когда-либо, я знаю, что лучше не пересекать ее. Я иду к себе в общежитие, когда появляется сообщение от самого дьявола. К нему прилагается фотография Эвана и щенка, играющих в фризби на пляже. Купер: “Планы меняются. Она остается с нами.” ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Купер — Кто самая красивая девушка в мире? Это ты? Потому что я думаю, что это ты! Посмотри на себя, ты прекрасный маленький ангел. Я мог бы съесть тебя, вот насколько ты совершенна, хорошенькая девочка. Детский лепет, срывающийся с уст моего взрослого брата-близнеца, постыден.