— Если ты так пытаешься притормозить, то ничего не выйдет. — Она подходит прямо к ассистенту и вручает ему наши билеты. — Твой парень, — начинаю я, обходя ее, чтобы первым залезть в корзину. Ассистент пристегивает меня ремнями и начинает свою речь, которая сводится к следующему: держите руки и ноги внутри кабины, и если это убьет вас, мы не несем ответственности. Впервые за сегодняшний вечер Мак выглядит взволнованной, когда садится рядом со мной. — А что насчет него? Я тщательно подбираю слова. — Я имею в виду, я кое-что слышал. Ни один из слухов не положительный. И для девочки, которая настаивает, что не хочет быть прототипом маленькой принцессы своих мамы и папы, мне интересно, почему ты поступила так, как ожидалось, и согласилась на еще одного клона из Гарнет. Толстая связка шнуров, которая через мгновение поднимет нас в ночное небо, поднимается по рычагам аттракциона, образующим над нами тупой угол. — На самом деле это не твое дело. — выражение ее лица становится бесстрастным, тон враждебным. Я задел за живое. — Да ладно, если у вас двоих безумно хороший секс или что-то в этом роде, просто скажи. Это я понимаю. Ты получила свое, понимаешь? Я бы отнесся к этому с уважением. Она смотрит прямо перед собой, как будто есть хоть какой-то шанс, что она проигнорирует меня в этой жестяной банке шириной в четыре фута. — Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать. — Я знаю, что это не из-за денег, — говорю я. — И тот факт, что ты никогда не говоришь о нем, говорит мне, что твое сердце не там. — Ты далек от истины. — Мак бросает на меня пристальный взгляд, вызывающе вздергивая подбородок. Сейчас в ней есть все виды борьбы. — Честно говоря, мне стыдно за тебя. — О, правда, принцесса? — Я ничего не могу с собой поделать. Выводить ее из себя, в некотором роде возбуждает меня. — Когда ты в последний раз прикасалась к себе, думая о нем? — Отвали. — Ее щеки краснеют. Я вижу, как она прикусывает внутреннюю сторону щеки и закатывает глаза. — Скажи мне, что я ошибаюсь. Скажи мне, что он заводит тебя и беспокоит, просто входя в комнату. Ее пульс заметно бьется на шее. Мак устраивается поудобнее на своем сиденье, скрещивая лодыжки. Когда ее взгляд скользит по мне, она облизывает губы, и я знаю, что она думает о том же, о чем и я. — Есть вещи поважнее химии, — говорит она, и я слышу неуверенность в ее голосе. — Держу пари, ты уже давно себе это говоришь. — Я наклоняю голову. — Но, может быть, ты уже не так уверена в этом, как раньше. — И почему это? — Хорошо, — объявляет ассистент, — Приготовьтесь. Обратный отсчет от десяти. Готовы? О, к черту это. — Ты должна мне, — говорю я ей. — Что? — Восемь. Семь. — ассистент ведет обратный отсчет. — Мы заключили пари, помнишь? В ту ночь, когда мы встретились? Что ж, я выиграл, и я знаю, чего хочу в качестве компенсации. — Шесть. Пять. — Купер… — Четыре. Три. — Поцелуй меня, — грубо говорю я. — Или скажи мне, что ты все еще не хочешь меня. — Два. — Что ты виберешь, Маккензи? — Один. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Купер Нас подбрасывает в воздух, и на несколько мгновений, от которых замирает сердце и сводит живот, мы как бы застываем во времени. Пригвожденные силой броска, когда земля исчезает под нами. Краткий, захватывающий момент невесомости поднимает нас с наших мест, а затем натяжение шнуров слегка ослабевает, и мы подпрыгиваем, раз, другой, выше самой высокой точки. Я поворачиваю голову, и в этот момент губы Мак находят мои. Это как удар током, обжигающий жар от ее губ прямо до моего паха. Она хватает меня, хватает в охапку мои волосы и неистово целует. У нее вкус сахара и бесконечных летних ночей. Я жажду и того, и другого, когда мой язык скользит по ее языку, и мы взлетаем так высоко, что кажется, будто мы можем никогда не спуститься. Ее вздох обжигает мои губы. Я углубляю поцелуй, заглушая ее тихий стон. Корзина снова подпрыгивает, медленно опускаясь при нашем возвращении на землю. Мы расстаемся только для того, чтобы испуганно вздохнуть, и мне приходится вспомнить, где мы находимся, чтобы не сорвать с нее одежду. Я возбужден и голоден. — Нам не следовало этого делать. — Мак поправляет бретельки своей майки и вытирает размазанную помаду с губ. — Мне не жаль, — говорю я ей. Потому что это так. Я хотел сделать это уже несколько недель. И теперь все карты на столе. Мы разрушили притворство, и нам некуда идти, кроме как вперед. Она молчит, когда мы покидаем аттракцион. Может быть, я был слишком напорист. Напугал ее. Когда я понимаю, что она ведет нас к выходу, я подавляю вздох. Да. Она определенно напугана. — Я отвезу тебя домой, если хочешь, — предлагаю я, следуя за ней к тому месту, где мы припарковали грузовик. — Сначала я хочу пожелать спокойной ночи Дейзи. На этот раз я не утруждаю себя тем, чтобы поправлять ее. Думаю, она выиграла эту битву. — Я поймаю такси от твоего дома, — добавляет она. Всю дорогу до моего дома я был убежден, что никогда больше ее не увижу, и я провалил весь план. Моя голова идет кругом, я пытаюсь придумать, что сказать, какой-нибудь способ смягчить последствия. Все, что я придумал — это дюжина способов, которыми я хочу вышибить ей мозги. Что не помогает. — Он приземляет меня. Ее тихое заявление заставляет меня удивленно оглянуться. — Что? — Престон. Есть много причин, по которым я с ним, но это главная из них. Он держит меня под контролем. — Краем глаза я вижу, что она заламывает руки. — Напоминает мне быть более сдержанной. — Зачем тебе это нужно? — мой голос хриплый. — Во-первых, потому что мой отец на виду. — И? Твой отец сделал этот выбор. Тебе не нужно превращаться в пластичного человека из-за его решений. — Я хмуро смотрю на нее. — И тебе не нужно мириться с парнем, который держит тебя на поводке. Ее глаза вспыхивают. — Я не на поводке. — Как ты думаешь, что значит "сдержанный"? — саркастически спрашиваю я. — Я сказала, что он напоминает мне о необходимости сдерживаться. Он не тот, кто сдерживает. Как угодно. Ты не понимаешь. — поджав губы, она устремляет взгляд в окно. — Ты права, я этого не понимаю. Я просто провел последние пару часов, наблюдая, как ты выискиваешь каждый дикий аттракцион на этом фестивале. Ты получаешь удовольствие от острых ощущений. Ты получаешь удовольствие от жизни. В тебе есть огонь, Мак. — Огонь, — с сомнением повторяет она. — Черт возьми, да. Огонь. И ты выбираешь быть с кем-то, кто тушит его? К черту это. Тебе нужен мужчина, чтобы разжечь его.