— Долго тянешь! Пора уже! — Не твоего ума! — оборвал ее Козырь. — Я сам знаю, когда пора, а когда нет! Не суйся, когда не просят! По худому телу девушки прошла волна недовольства, она яростно огрызнулась: — Ты для чего тут ее пристегнул! Каждый день на нее зыркаешь, облизываешься! Я не слепая! Хочешь устроить притон в моем гнезде! Ищи для этого другой угол! Нарочно затягиваешь время! Вижу я по твоей морде, Козырь! Хватит вешать лапшу на уши! Шевелись, серый! Глухо угрожающе Козырь распорядился: — Не бузи и не канючь! Укороти свое жало! Будешь выкандрючиваться, пристегну с другой стороны! Вспыхнув, девушка промолчала, знала, что Козырь вполне может привести свою угрозу в исполнение. Он добавил: — Своди ее в туалет! Нехотя девушка встала с дивана, почесала пальцами голову, зевнула, явно не желая выполнять команду Козыря, затягивая исполнение, лениво взяла на столе ключ от наручников, не спеша подошла к Ольге: — Будешь брыкаться, прибью! — пообещала монотонно, но эта монотонность не вызывала сомнения в том, что она, как и Козырь, способна исполнить свое устрашение. Вопросительно оглянулась на него. — Долго она будет дрыгать тут своими голыми телесами? Может, одежонку на нее накинуть? — конечно, про телеса подруга Козыря загнула, ее просто раздирала зависть, когда она сравнивала свое тело с телом Ольги. И она понимала, что такими же глазами на Корозову смотрит Козырь. — Подумаешь, цаца! Царевна Несмеяна! Может, ей еще корону нацепить и парчовый халат на нее напялить? — усмешливо растянул большой рот Козырь. — Обойдется без одежды! В таком виде ей удобней! — гоготнул. Ревниво вспыхнув, девушка пробурчала: — И тебе пялиться на нее тоже удобней, — расстегнула наручники. Высвободив запястье, Ольга поднялась на ноги. Красивая до рези в глазах. Девушка ревностно кулаком, как костяшкой сердито ткнула Ольге под ребра. От злости ей выносило мозг: нежданно-негаданно у нее появилась соперница. И хотя это была невольная соперница, ненавидящая и презирающая Козыря, но все-таки ее конкурентка, которой Козырь вдруг стал интересоваться, хотя так и не смог попользоваться. Ольга оказалась ему не по зубам. И это безумно радовало подружку Козыря. И выводило из себя одновременно. Ибо, оставаясь недоступной, Ольга все сильнее привлекала внимание Козыря. И за это девушка готова была растерзать его. Особенно когда он грубо подминал ее под себя, качался над нею, шалел от удовольствия. А ей в эти мгновения казалось, что он тайком поглядывал в угол, где сидела Ольга. И еще сдавалось, что теперь в присутствии Ольги Козырь не получал с нею такого удовольствия, какое получал прежде. И она начинала яростно кусаться, царапаться и рвать на нем волосы, отчего он шалел и больно хлестал ее по щекам. Сейчас, смотря на Козыря исподлобья, она не противоречила ему, но хотела издеваться над Ольгой. Все это время она не упускала случая, чтобы причинить ей боль. Если не ударить, то ущипнуть, обозвать, унизить, показать свое превосходство. Когда занималась сексом с Козырем у Ольги на глазах, обязательно кричала ей: «Смотри, зараза, ты так не умеешь! Поучись, поучись! Потом заплатишь мне за обучение!» Этот угол, эти наручники, яростная агрессия девушки, собственная беспомощность давили на Ольгу невыносимо. Между тем, всякий раз, когда к ней подступался Козырь, в Ольге пробуждалось невероятное упорство, такое мощное и сильное, что Козырь отступал, отворачивался и уходил в кухню. Он до сих пор помнил ту невыносимую долгую боль, которую получил от Ольги, когда попытался овладеть ею. Ему было неприятно сознавать, что он пасовал перед нею. Но он действительно пасовал. Сводив Ольгу в туалет, девушка спросила у Козыря: — Покормить, что ли? — Пусть пошамкает! — согласился Козырь. — Не то подохнет с голодухи! А мне она пока живая нужна! Проведя Ольгу в кухню, девушка толкнула ее к стулу, сдвинула рукой посуду на край столешницы, открыла холодильник, достала оттуда кусок вареного мяса в широкой тарелке. Поставила на стол и нарезала небольшими кусками. Потом достала хлеб, разрезала, подала Ольге вместе с вилкой. — Ешь! — сказала с раздражением и подвинула ей тарелку с мясом. Все это было как-то не по-человечески. Еда среди грязи на столе не лезла в горло. Но сознание заставило Ольгу взять хлеб и наколоть на вилку кусочек мяса. Она зажмурилась, положила в рот и стала жевать медленно, через силу. Девушка налила в кружку из чайника холодного кипятка и поставила перед Ольгой. Та взяла воду и стала пить, чувствуя, как утоляется жажда. Девушка села напротив, смотря неприязненно, как Ольга пьет, жует и глотает еду. Потом с каким-то злым удовольствием, она протянула к Ольге руку, ущипнула ей грудь, бросив: — Ишь, сиськи выпятила! Вскрикнув от боли, Ольга ударила ее по руке. Приподнялась со стула, готовая дать отпор. Но девушка отодвинулась, сверкнув глазами. Сказала: — Наелась? Топай в комнату, а то мозги вышибу! Выйдя из-за стола, Ольга долго не двигалась с места, вызывая ярость на лице девушки. И лишь когда та подскочила и стала толкать, она направилась в комнату. В дверях встретил Козырь: — Ну, пошамкала? Не ответив, Ольга прошла мимо. За нее с лютой ненавистью выпалила девушка из-за спины Корозовой: — Нажралась, как корова! Козырь остановил Ольгу за плечо, развернул к себе, провел жесткой шершавой ладонью по ее груди, животу, и в ответ получил удар под дых. Козырь не почувствовал сильной боли, но нервно дернулся и хлестнул ее по лицу. Щеку обожгло. Ольга сжала губы, чтобы не вскрикнуть, и опять ударила. Отчаянно, не видя, куда бьет. Козырь схватил ее за запястья, выдохнул с явным удовлетворением: — Дикая кошка! То, что надо! Люблю укрощать непокорных! Пытаясь вырвать руки из его цепких пальцев, Ольга готова была вцепиться в него зубами, как ощутила сильный тычок под ребра. Это ее стукнула девушка, как будто наказывая за упрямство, на самом же деле, ревностно ограждая от Козыря. — Двигай в угол! — крикнула зло. — Ишь, расходилась! Однако Козырь понял мотив своей подруги и не выпустил Ольгу, напротив, грубо прижал к себе. И пропустил ее удар коленом между ног. В эти секунды он не мог объяснить себе, почему второй раз наступил на одни и те же грабли? Боль заставила его перегнуться пополам. Между тем, он все-таки сумел яростно отбросить женщину от себя. И простонал девушке: — Посади ее на цепь! Иначе я не ручаюсь за себя! — его блеклые зрачки заволоклись болезненной мутью. После его команды, девушка с удовольствием набросилась на Ольгу, несколько раз, изловчившись, умело ударила по голове. Увертливая, с деревянным равнодушным лицом, била со знанием дела, без капли жалости, наоборот, с откровенным упоением. Ее умению Ольга не могла противопоставить ничего, кроме внутреннего упорства и попыток защититься от ударов. Наконец, видя, что Ольга, сопротивляясь, выбилась из сил, девушка костлявыми пальцами, как клещами, схватила ее за сосок и потянула в угол. Женщина вскрикнула от боли. Подруга Козыря пристегнула ее к трубе отопления. Козырь в это время корчился возле дивана. Уткнувшись в него лбом, он выбрасывал из горла бессвязные хрипы. Это для Ольги было, как бальзам на душу, отвлекало от собственной боли. Слезы в глазах высыхали, покусанные губы не чувствовали ран. Придя в себя, Козырь сел на диван, долго люто смотрел на согбенное тело Ольги в углу, потом махнул рукой ожидавшей его слов девушке: — Ладно! Черт с ней! Давно бы пришиб, если б не была нужна! По лицу девушки расползлось удовлетворение. Козырь видел, что она ревновала его к Ольге, и это ему было по вкусу. Но все это было второстепенным. Сейчас главное — не это. В его голове мысли кружили, как вороны. Козырь знал, что его подружка права. Он действительно затягивал время. И это могло ему навредить. Он всегда полагал, что ковать железо нужно горячим. Корозову нельзя больше давать время на обдумывание и на подготовку. Пора вплотную заняться им, чтобы посадить на цепочку возле жены. Молча натянув штаны, Козырь вышел в кухню. Девушка надела трусики и последовала за ним, загремела посудой, поставила чайник на плиту, захлопала дверью холодильника, зашумела водой в раковине. Оба все это время безмолвствовали. Наконец, Ольга услыхала ее громкий голос. Девушка сказала: — Нельзя долго держать ее в этом гнезде. Не нравится мне такая волынка. Как бы соседи чего не пронюхали. Визгу от нее иногда много. Решай быстрее, Козырный! Кончай историю с Корозовым! Ищут ее, сам понимаешь. В полиции тоже не дураки работают! Как бы из-за нее нам не пришлось мотать отсюда прежде времени. Глухой раздраженный причмокивающий голос Козыря ответил: — Без тебя знаю! Не дурак! Не только ее ищут. И по мою душу рыскают! Тебя тоже нащупать не прочь. Но только я первый Корозову печать на лбу поставлю! Потом остальным достанется! — Он не сказал, кого еще имел в виду, а девушка не спросила. Опять в кухне наступила тишина. Притихшая Ольга прислушивалась. И вскоре до нее донеслось примирительное мурлыканье подруги Козыря: — Ты смелый! У меня от тебя дух захватывает! — Сказала каким-то слащавым не своим тоном, как будто забрасывала леща. — Я припомню им всем! — глухо пообещал Козырь. — Насмотрятся они кровавых зайчиков! Еще прошло какое-то время без слов, только слышалось шуршание, возня, стук столовых приборов. Ольга догадалась, что они ели. Проглотив очередной кусок, напарница Козыря снова подала голос. На этот раз он был без какой-либо слащавости, как стук деревянной колотушки. Достаточно приглушенный, тупой. Впрочем, напрягаясь, Ольга разобрала заданный вопрос и почуяла, что тот касался ее. По тону ощущалось, что она девушке, как кость в горле. — Что с нею намечаешь сделать? — спросила та. Ответ от Козыря последовал не сразу. Сначала он прожевал, проглотил, запил чаем, довольно громко причмокнул губами. Ольга вся превратилась в слух, ждала. А услыхав ответ, обмякла от ужаса. — Кровь пущу! — пробормотал Козырь. Похоже, для девушки это стало неожиданностью, определенно она предполагала иной поворот в деле, ревнуя Козыря. Потому оторопело спросила: — Здесь что ли? Этого еще не хватало. Здесь не надо, Козырный! Не стоит гнездо пачкать! Последовавшее молчание Козыря еще больше надавило на Ольгу. Сердце защемило. Вжавшись в угол, она закрыла рукой лицо, не плакала, нет, слез не было, но появилась злость на собственное бессилие. Как она могла так нелепо вляпаться? За эти дни и ночи столько передумала. Глаза ввалились, лицо почернело. Мысли притупились. Измучилась от них. Ругала себя последними словами, какие только приходили в голову. И не находила выхода. Но и покорно ждать конца не собиралась. Не из того теста она. Не из того. Из кухни, шлепая подошвами ног по грязному полу, в комнату вошла девушка. Странно, но за все время Ольга ни разу не услышала ее имени. Козырь никогда не называл, а сама она тем более. Сейчас, отняв ладонь от лица, Ольга как-то совсем не ко времени подумала, какое бы имя девушке больше всего подошло? И никакое не пришло на ум. Как будто подобрать к ее образу имя было неразрешимым вопросом. Неприятно смотря на Ольгу, та подошла вплотную. Дотронулась до головы, как бы пытаясь погладить, но тут же получила отпор: Ольга оттолкнула ее. Девушка усмехнулась и безразлично произнесла: — Потерпи, зараза. Недолго осталось! — постояла, подумала, добавила. — Скоро, скоро уже. Скоро с твоей помощью Корозова хомутаем, а там и твоя очередь наступит! — Зубы обломаете, — неожиданно для себя выдавила Ольга. И оттого, что эти слова вырвались у нее из горла, ей стало легче и увереннее на душе. Сразу куда-то ушло бессилие и растерянность. Ольга словно вдохнула в себя глоток свежего воздуха, будто вырвалась из этого спертого кислого комнатного духа, где постоянно наглухо закрыто шторами окно и не открывается форточка. — Ну, ты! — зло прикрикнула девушка и замахнулась, но не ударила, бросила коротко. — Поглядим еще! Вошел Козырь. Уставился на Ольгу, нагнув голову. Постоял, ничего не сказал ей, повернулся к девушке: — Пусть тявкает. Не обращай внимания. Помоги собраться мне. Подмалюй. Сделай мне другую личину! — сел за стол, отодвинул локтем посуду. Вытащив из тумбочки все необходимое для грима, напарница села рядом с ним и принялась за работу. Терпеливо дождавшись, когда все закончилось, Козырь быстро собрался и ушел. 34 Поисками Козыря занимались оперативники, охранники Корозова, люди Фокина, Хичкова. Все известные злачные места взяты под контроль. Такое обилие поисковиков не могло не дать результаты. Первому повезло Вадиму, его людям удалось повиснуть на хвосте у Козыря. Но тот обнаружил хвост быстро. Он не знал точно, сколько людей заинтересовано в его поимке, но чуял, что всем он нужен живым и что оказаться в их руках для него смерти подобно. Попытался оторваться. Долго кружил по городу. Особое чутье уводило от опасности. В какой-то момент подручные Хичкова поняли, что Козырь обнаружил хвост и теперь водит их за нос, и может уйти, как песок сквозь пальцы. Попытались плотно обложить его, чтобы загнать в тупик, прижать к стенке, сквозь которую он не в состоянии будет просочиться. Но Козырь вдруг мгновенно исчез, испарился. Подручные заметались, бросились врассыпную, обнюхивая его след. Крутились, как ошпаренные, рыская по подворотням. И расписались в бессилии. Позвонили Вадиму: — Что делать, Вадим? Потеряли. Он обнаружил хвост. И, кажется, смекнул, кто его пасет! На месте Хичкова любой мог бы сейчас вспылить, но только не он. Хотя он тоже умел взрываться, однако считал это недопустимой роскошью для себя. Взрывной человек легко теряет контроль над собой, стало быть, теряет способность адекватно мыслить. А это в его профессии недопустимо. И если все-таки иногда ему приходилось попирать собственное хладнокровие, он быстро брал себя в руки и его ровный тон становился более убедительным, чем крик. Выслушав доклад, он негромко выговорил: — Я же говорил, что он не дурак! И как видите, он оказался умнее всех вас! Смотрите, не наследите там больше, чем уже сделали. Чтобы полиция не взяла вас на крючок. Уберитесь по-тихому. Рано утром следующего дня Хичкова разбудил звонок телефона. Вадим спал на кожаном диване в своем кабинете. Заснул под утро, поэтому звонок ошарашил его. Он не мог сразу сообразить, где вечером положил телефон. Рука сначала метнулась под подушку, привычно нащупывая рукоять пистолета, потом потянулась к журнальному столику, и уже после упала на пол, где на ковре лежал телефон. Вспомнил, что, ложась на диван, держал телефон в руке и поленился тянуться к журнальному столу, поэтому положил его там, где было проще. Сейчас схватил, не глядя на дисплей, поднес к уху. И неожиданно для себя услышал причмокивающий голос Козыря. Сон как рукой сняло. Он сел, опустив ноги с дивана. Вслушался. Козырь говорил: — Знаю, Вадим, ты всегда избавляешься от свидетелей! Но со мной у тебя осечка. Потому что я не свидетель, Вадим, — говорил он глуховато и размеренно. — Я знаю свое дело. Со мной этот номер не пройдет! Я отдам тебе Корозова, если ты уберешь своих пастухов. В моих руках стимул для Корозова! К тому же мне терять нечего! А тебе не мешало бы позаботиться о собственной голове! Так ты хочешь получить Корозова? — Что ты мелешь, Козырь? — резко прервал его Хичков. — Корозов хвост распушил, открыто гуляет по городу!