Им явно было уже нельзя находиться в одной комнате, в одной квартире, дышать одним терпким воздухом, смотреть друг на друга, слышать друг друга. Это было противопоказано для обеих. Замкнутое пространство, где располагались они, атмосфера внутри стен определенно стала ядовитой для них. Но они вынуждены были терпеть друг друга. Казалось бы, девушке стоило собраться и выскочить на улицу, надышаться свежим духом, забыв о своей пленнице, но она не могла сделать этого. Козырь категорически запретил ей выходить из квартиры, а уж, тем более, оставлять Ольгу одну. Целый день прошел в нервном напряжении. Ужасный день. Придирки девушки, толчки и пинки измотали Ольгу. В туалет и в кухню все эти дни, пока не было Козыря, она ходила под дулом пистолета. И глаза у девушки при этом были такими пустыми, что невозможно усомниться в ее желании нажать на спусковой крючок. С пистолетом в руке она менялась, превращалась в деревянное существо. Ольгу напрягало это, и она при виде пистолета старалась не вызывать у девушки приступа бешенства. Это женщине давалось нелегко, но выбирать не приходилось. Наступил вечер. Затем медленно распласталась ночь. Пошли третьи сутки. Лежа на диване, девушка опять не могла заснуть. Ее снова стала бить истерика. Она вскочила, в темноте заметалась по квартире, включила в комнате свет и подступила к Ольге, прищурившейся от не очень яркого света. Уставилась на нее. Смотрела враждебно, продолжительно. Короткие волосы на голове торчали в разные стороны. Плоский живот, плоская грудь и соски. В глазах — злость. И не только на Ольгу, но на все, что окружало их. На диван, на котором отмяла все бока, но так и не смогла заснуть. На мрачные стены, которые с каждым днем становились все мрачнее. На стол с посудой, стулья. На грязный в семечковой шелухе пол. На шторы на окне, которые с появление здесь Козыря перестали раздвигаться. На кислый душный воздух, пропитанный запахами пота и еще какими-то спертыми запахами, скопившимися во всех углах квартиры. На весь мир, который был где-то там, за стенами, и казался уже таким далеким, что даже не верилось, что он был на самом деле. И вдруг, в это самое мгновение щелкнул замок входной двери и в проеме возник Козырь. Он был в теплой осенней куртке, явно с чужого плеча и явно не новой, видимо, в эти дни где-то раздобыл по случаю, или обменял на свою прежнюю, в которой уходил, и гриме, который двое суток назад накладывала девушка. У Ольги, когда она увидела его, даже мелькнула мысль, что он, очевидно, ни разу не умывался с тех пор. В руках у Козыря был белый халат. Ничего не говоря, не раздеваясь, он набросил его сверху на куртку, застегнул верхнюю пуговицу халата, чтобы тот не слетал с плеч. Не закрывая двери, прошел в комнату, ничего не говоря раздул ноздри короткого носа, брезгливо поморщился то ли от запахов, то ли от вида девушки и Ольги, то ли еще от чего. В проеме входной двери показался его подручный, неповоротливый по-медвежьи, тоже в белом халате, накинутом поверх верхней одежды. Прошел внутрь следом за Козырем. В глазах у девушки и Ольги появился один и тот же безмолвный вопрос. Они не понимали, что происходит. Быстро сняв наручники с руки Ольги, Козырь сорвал с дивана покрывало, набросил ей на плечи и закутал женщину в него. Все молчком, словно не желая терять время на объяснения. У девушки в голове шевельнулась мысль, что, наконец-то, история с Ольгой заканчивается. В груди даже екнуло от радости. Однако она ни о чем не спросила, как будто ее это не касалось. У Ольги тоже пришло на ум, что сидение в этой квартире закончилось. Но она не понимала, что все значило для нее: радоваться этому или тревожиться. Она помнила телефонные переговоры Козыря с Глебом и где-то в душе надеялась, что сможет скоро увидеть мужа, однако эта мысль убивалась опасением, что такого не произойдет. Ведь если бы Козырь приготовил им встречу, он не молчал бы глухо и тупо. Наверняка объявил бы об этом во весь голос. А то, что происходило сейчас, никак нельзя было объяснить. Полная неизвестность. И Ольга попыталась сбросить с себя покрывало и стала сопротивляться. Козырь ударил ее, глянул на подручного. Тот подскочил, по-медвежьи сграбастал женщину, бросил себе на плечо, понес из квартиры. — Козырный! — кинулась к нему девушка. — Куда ее? — Сиди, не высовывайся! — остановил Козырь, не отвечая на заданный вопрос. — Жди меня! — шершавой ладонью провел по ее торчащим волосам и шагнул в прихожую, захлопнул входную дверь, вставил ключ и щелкнул замком. На площадке под тусклой лампочкой стоял подручный с Ольгой. Он, поставив ее на ноги, зажимал рот, чтобы она не издавала звуков. Козырь взял приготовленные у стенки носилки, разложил на полу, показал на них Ольге: — Ложись! Та резко воспротивилась этому. Он ударил. Вместе с подручным положил бесчувственное тело на носилки, прикрыл покрывалом. И они быстро вынесли ее из подъезда, возле которого стояла машина «Скорой помощи». Втолкнули носилки с женщиной в машину, подручный уселся рядом. Козырь захлопнул за ними дверь, сам проворно прыгнул на место водителя и «Скорая» покатила. Подготовка к этой операции была тщательной. Козырь заранее определил, где, как, когда и какую возьмет машину. Определил подручного себе, распределил роли. В намеченное время сделал ложный вызов «Скорой помощи». Когда она подъехала, подельники вытряхнули из нее водителя и врача, связали, заткнули рты кляпом, отвезли от домов за блок гаражей, оставили там, неподалеку от места, куда Козырь запланировал привезти Ольгу, чтобы передать в руки Хичкову. В два часа пятнадцать минут ночи Козырь позвонил Вадиму и сказал, куда подъехать. Назвал государственный номер «Скорой помощи». Через сорок минут, быстро надев на себя костюм, Хичков был на месте. «Скорая помощь» действительно стояла там, где указал Козырь. Никого рядом с машиной не было. Это насторожило Вадима. Остановив свой автомобиль на расстоянии, он стал наблюдать, что будет дальше. От Козыря можно было ожидать всякого. Не исключал, что в машине вместо жены Корозова окажется взрывчатка. Точно так же Вадима опасался и Козырь. Как знать, кто в автомобиле Хичкова. Вполне допустимо, что из нее может обрушиться свинцовый автоматный ливень. Потому Козырь до прибытия Вадима залег с подручным в безопасном для них месте. И теперь наблюдал за Хичковым со стороны. Видя, что из машины Вадима никто не появляется, набрал номер телефона: — Жена Корозова в «Скорой», Вадим. Не волнуйся. Никакой свиньи я не подложил. Машина чиста. Забери бабу. Дарю тебе. — Мы же договорились встретиться с тобой, — напомнил Хичков. — Сначала убедись, что я не играю в кошки-мышки! — ответил Козырь. — Отдаю тебе товар в чистом виде! Пользуйся! — и телефон отключился. Водитель Хичкова, стриженый наголо, поглаживая руль руками и часто моргая выпученными глазами, посмотрел на Вадима, сидевшего рядом. Щекастое лицо того в темноте салона было хмурым. Ворот рубахи высоко торчал над воротником пиджака. — Иди, посмотри! — сказал Хичков, повернувшись к одному из охранников на заднем сиденье. — Что в машине? Будь осторожнее. Словам Козыря веры нет! Приблизившись к «Скорой», охранник обошел ее вокруг. Заглянул через стекла внутрь, посветил фонарем. Посмотрел под машиной, тоже посветил фонарем. Затем подступил к задней двери, аккуратно открыл. Свет фонаря упал на Ольгу, лежавшую без движения на носилках. Охранник опасливо залез в машину. Проверил у женщины пульс. Выпрыгнул на улицу, вернулся к авто Хичкова. Доложил: — В машине на носилках голая девка, прикрытая сверху. Лежит без сознания. Пульс имеется. Живая. Я проверил. Больше в машине никого нет. Козырь испарился. Кожа сиденья под зашевелившимся Хичковым заскрипела, как будто сиденье вместо него выражало недовольство сложившимися обстоятельствами. По сути, Козырь обманул его. Впрочем, он и не верил, что тот пойдет на контакт. Между тем, обман на лицо. И это после того, как сам заявил, что хочет восстановить доверие между ними. Странный метод избран для этого. Хотя ничего странного. Обыденное явление. Врут и изворачиваются все люди на земле. Поэтому он никому никогда не верил. Правда, градус недоверия бывал разным. К одному — больше, к другому — меньше. Но это не меняло дела. Даже если бы сейчас Козырь встретился с ним, разве он поверил бы в его искренность, а разве Козырь поверил бы в его непритворность? Разумеется, нет. И появись в этот момент у Козыря хотя бы малейшая возможность поквитаться, он бы, не задумываясь, вонзил нож ему в бок. Но точно так же, увидев незащищенность Козыря, он бы приказал схватить его, или сам вогнал пулю в его лоб. Так устроен мир. Везет тому, кто первым нажимает на спусковой крючок. Печально для многих, но факт. Вадим приспустил стекло на двери, посмотрел на «Скорую», распорядился: — Тащите ее сюда в машину. Аккуратно. Она сегодня наш приз! — а в голове проплыло, что Козырь все-таки пустой человек, если не понял, что передал ему не только хорошую приманку, но и свою страховку. Разумеется, не только полиция, но и Корозов ищет Козыря, потому что знает, что у того его жена. Вот и пускай пока так думает, тратит попусту силы. А он наметит свои действия. Что касается Козыря, естественно, бегать тому недолго. На нем уже поставлен жирный крест. Вскоре охранники перенесли Ольгу в машину Хичкова, посадили на заднем сиденье между собой. И автомобиль скрылся между близстоящими домами. После этого Козырь с подельником, наблюдавший со стороны, протопал к блоку гаражей к связанному водителю и врачу. Ножом разрезал на них скотч, глухо буркнул: — Ваша машина вот за тем домом, — показал направление рукой. — Найдете, — и пропал в темноте. 39 В машине Хичкова, Ольга не сразу пришла в сознание. Но когда очнулась, долго не могла понять, что с нею произошло? Незнакомые люди рядом безмолвно тупо смотрят вперед. За стеклами ночной город. Темный салон авто. Впереди над спинками сидений из-за подголовников торчат две головы. Одна, наголо стриженая, принадлежит водителю. Вторая неизвестно кому. Куда-то везут ее. У нее в сознании все плывет, в ушах шум. Сосредоточиться никак не может, чтобы разобрать по каким улицам едет автомобиль. Перед глазами мелькают огни уличных фонарей, да иногда бьет свет встречных фар. Увидев, что сидит едва прикрытая покрывалом, она нащупала его конец и потянула на себя, пытаясь закрыть голое тело. Охранники повернули лица к ней. Хичков, услышав возню сзади, оглянулся. Темнота салона скрывала Ольгу, но он увидел, что она собралась в комок. Принимая заказ на Корозова, он получил всю необходимую информацию о Глебе. Но о его жене ничего не знал. В темноте было трудно рассмотреть женщину, и он лишь спросил: — Это тебя Козырь так нарядил? — зло усмехнулся и добавил. — Ты меня не бойся. Я не такой, как он. Как тебя зовут? — ему было знакомо ее имя, но он сделал вид, что не знает его, просто хотел услышать ее голос, достал сигареты, закурил, протянул пачку ей. — Будешь? Бери! Не куришь? Ну, как знаешь, — и он убрал сигареты. В ответ она молчала. Она смотрела на него равнодушно. Для того чтобы испугаться его, у нее не было резонов, но и чтобы не опасаться его, тоже не было оснований. Все было неопределенно, даже невозможно предполагать, что произойдет через минуту, через час, через день. Надеясь, что он сам представится, или его назовут его подручные, она молчала. Между тем, хорошего ничего не ждала. Лишь бы не было хуже. Все было странно, дико, безобразно гадко. Она плотнее натянула на себя края покрывала, начиная задыхаться от дыма сигареты, которую курил Хичков. Прятала вниз лицо, прикрывая нос концом покрывала и дыша сквозь него. В голову ударило, что, вероятно, это заказчик, который охотится на Глеба. А если это так, то становится ясно, чего ей ждать от него. В груди защемило. Делая затяжку за затяжкой, Вадим шумно выпускал дым изо рта, все больше наполняя им салон автомобиля. Ольга потянулась к кнопке, чтобы опустить стекло, но охранник отвел ее руку, а Хичков предупредил: — Надо всегда у меня спрашивать разрешение! Сразу научись делать правильно! Меня надо слушаются! Дым начал резать глаза, воздуха не хватало, Ольга закашлялась и откликнулась: — Почему ты думаешь, что я стану тебя слушать? — Потому что я наказываю строже, чем это делал Козырь! — выдохнул Вадим. — Тебя я вижу, мучает вопрос, как ты здесь оказалась? Очень просто. Козырь подарил мне тебя! Он, конечно, негодяй! Я не такой, как он, я людей не ворую и никому не дарю. Я просто принимаю заказы от тех, кто платит деньги, и нахожу исполнителей для таких дел. И тоже плачу хорошие деньги за исполнение. Вскинув голову, Ольга презрительно посмотрела на темный затылок Вадима: — И сколько же ты Козырю заплатил за меня? — Нисколько, — ответил тот. — Я же сказал, он подарил тебя. Бесплатно. Это его добрая воля. Я не поручал ему похищать тебя. Это его инициатива. А мое желание — принять подарок. Кто же откажется от красивой женщины? За таких женщин всегда много платили и платят, ну, а уж от подарка сам бог велел не отказываться. Посмотрев на него отстраненно, она поморщилась, проговорила невесело: — Надеюсь, что тебя бог накажет. Покачав головой, полуобернувшись, Вадим хмыкнул: — Зря надеешься. Бог далеко! — помолчал, посоветовал. — Со мной надо быть добрее, не стоит фыркать! — втянул в себя воздух и закончил. — Перед тобой будет одна задача: привести ко мне Корозова. И все. Согласись, что не такая сложная задача. И для тебя совсем нетрудная. Вспыхнув, Ольга глубоко задышала, вздохами высоко поднимая красивую грудь. Покрывало сползло на живот, но она даже не заметила этого. В лицо ударила краска. Из горла вырвалось возмущение: — Не дождешься! — Ну, зачем так категорично? — раздался в ответ голос Хичкова. Он говорил, не поворачивая головы, спокойно, уверенно. — Ты ошибаешься! И никогда не кричи в моем присутствии! Я не люблю этого! — Да кто ты такой, чтобы указывать мне? — возмущенно продолжала Ольга. Не ответив на ее вопрос, Вадим жестко приказал: — А теперь опусти стекло! Я немного надымил. — Немного? Тут топор можно вешать! — сказала Ольга и не пошевелилась выполнять его команду. — Сам надымил, сам и опускай! Заиграв скулами, он изменился в лице. И хорошо, что в темноте салона Ольга не видела этого лица. Он, не поворачиваясь, бросил: — Ты красивая, но очень глупая. Это большой недостаток. Пропадешь, если не изживешь его. Только сейчас Ольга обратила внимание, что покрывало сползло с груди. Она поправила его и уставилась в лобовое стекло, пыталась понять, куда ее везут. Но долго смотреть не пришлось. Хичков повернулся к ней, повторил: — Я же сказал, что ты глупая! — достал из внутреннего кармана пиджака баллончик с газом и шикнул ей под нос. Тело женщины тут же обмякло, откинулось на спинку сиденья. Пришла в себя, когда уже была доставлена на место и лежала на диване в комнате. Пытаясь оглядеться, приподняла голову, повела глазами. Увидела большое помещение и рядом с собой красивую женщину средних лет в домашнем халате, а также двух девочек в ночных пижамах на другом диване. Женщина, присев на корточки возле нее, тронула за руку, спросила: — Очнулись? Удивленно уставившись на нее, Ольга спросила: — Вы кто? Где я? Вздохнув, женщина прошептала: — Там же, где и мы. А где мы, я не знаю. Когда Ольга пришла в себя окончательно, то узнала, что находится в одной комнате с женой и детьми Гержавина, похищенными из их квартиры. 40 Все. Дело сделано. Жена Корозова передана Хичкову. Вадим нагружен новой проблемой. Теперь осталось тихо-тихо замести следы и убраться из города. Козырь уверен был, что работники «Скорой помощи» сразу обратятся в полицию, что к обеду ориентировки на его нынешний внешний вид появятся на всех постах ГИБДД, на вокзалах, у таксистов и по телевизору. Можно было бы сорвать с лица этот грим, сменить одежду, грабанув другую с любого чужого плеча, но открыть свое настоящее лицо, находящееся в розыске, мотаться с ним по городу, было неумно и еще опаснее, чем под этим гримом. Ни в коем случае. Следы замести следовало иначе. С помощью напарницы. Чтобы она привела его внешность в ту, которая зафиксирована на фото в паспорте, изготовленном руками умельца. В таких обстоятельствах подружка оставалась незаменимой. Однако возвращаться к ней в квартиру, когда та под прицелом, было сейчас просто безумием. Риск, конечно, благородное дело, но игра в благородство не всегда оправдана. И выдернуть девушку из квартиры со всеми причиндалами для грима тоже небезопасно. Она могла привести за собой хвост. В общем-то, Козырю крупно повезло, что удалось удачно провернуть дело со «Скорой помощью». Все решала быстрота и фактор неожиданности. Мало ли к кому могла среди ночи приехать «Скорая». К радости Козыря, в тот момент свет горел в доме в нескольких окнах. Все сложилось, как по заказу. И теперь хорошо было бы схватить за руку ту же удачу, чтобы последний раз в этом городе воспользоваться способностями напарницы, поменять свой внешний облик. И без препон убраться отсюда как можно дальше. Собственно, ему было наплевать, что станется с нею, когда он слиняет из города. Это уже не его проблемы. Пусть выкарабкивается сама. А в том, что к ней обязательно придут, он не сомневался. Засада не для того у дома устроена, чтобы свернуться и бросить все, как есть. Пока, видимо, ждут четкого сигнала, что он в квартире. И вот когда определят это, обязательно нагрянут, чтобы хомутать его. Ну, и напарницу заодно с ним. Это уж как водится. Стало быть, сейчас любой его неосторожный шаг чреват непредсказуемыми последствиями. Но ведь он не идиот, чтобы делать такой шаг. Надо придумать, как просочиться в подъезд таким манером, чтобы те, кто в засаде, наверняка прохлопали его. Проворонили. Чем-то отвлечь их. Для этого потребуется смекалка. Наблюдая из засады за квартирой, опера установили, что та не пустовала. По вечерам и до полуночи в окнах горел свет. На окнах плотные шторы, сквозь которые ничего разглядеть невозможно. Все это вызывало подозрение. Но кроме этого — ничего нового. Племянница из квартиры не выходила. Хотя очевидно, что она была в ней. Кому еще тетка могла доверить свое жилье? Козыря тоже не засекли. И это разваливало версию о том, что Лизка могла быть его напарницей. Скорее вообще не имела к нему никакого отношения. Стало быть, сидение в засаде бессмысленно. Ничего не происходило. Опера расслабились. И все это было на руку Козырю. Опытный и хитрый он засек их раньше, чем они его. И почти на трое суток исчез из квартиры. Именно поэтому ему удалось так успешно провернуть операцию со «Скорой помощью». Версия трещала по швам. Ожидали обнаружить Козыря и найти место, где прятали Ольгу, но, похоже, теряли попусту время. Входить в квартиру, где не было Козыря, не имело смысла. Между тем, Акламин уперто настаивал продолжать наблюдение, ждал. Интуиция подсказывала ему, чтобы не торопился убирать из засады своих людей. Всей смекалки Козыря хватило на то, чтобы под утро из затхлых мест собрать толпу бомжей, привести их к дому, устроить возле подъезда большую возню, а самому незаметно юркнуть внутрь. Ему казалось, что получилось неплохо, не хуже, чем дело со «Скорой помощью». И на самом деле могло бы быть не хуже, если бы вдруг после его исчезновения, орава не хватилась его, и кто-то заунывно не заорал, что мужик их надул, мало заплатил, что надо из него вытряхнуть больше. Его кинулись искать, сдабривая свои речи солеными словцами. Бомжи заметались по сторонам, кинулись в подъезд. Но вскоре вернулись, столпились у крыльца. Одни настаивали, чтобы ждать мужика, пока не появится, другие обреченно махали руками, дескать, пустое это дело. Этот возмущенный ор насторожил оперов в засаде. Все показалось крайне подозрительным. Оперативники переглянулись и тот, что был старше, сказал напарнику: — Ну-ка, подкати к ним по-тихому, узнай, что там за недовольство? Откуда их такая толпа нарисовалась?