Сделав небольшой кружок, молодой опер тихо приблизился к бомжам: — Чего орете, мужики, в такую рань? — спросил, состроив недовольную мину. — Людей в квартирах разбудите! — Ты бы гулял своей дорогой, парень, — ответили ему недовольно. — Так я живу в этом подъезде! — сказал он. — Куда мне еще гулять? — Слышь, приятель, — выступил вперед грузный бомж в грязной, но теплой куртке на меху. По виду, он верховодил в этой толпе. — Ты всех жильцов знаешь в этом подъезде? — А ты как думаешь? — ответил вопросом на вопрос оперативник, чувствуя, как осенний холодный ветер начинает пробираться ему под куртку. — Слышь, в какой квартире живет мужик вот с такой шевелюрой, вот с такой харей, с усами, профессорской бородкой и большим ртом? — говоря все это бомж отчаянно жестикулировал, показывал на себе называемые подробности внешности. — Обманул он нас, хитрован. Аванс выдал, а полный расчет с нами не произвел. Жадный, сволочь. — А за что аванс-то выдал? — поинтересовался опер. — Так очень просто! — выкрикнул другой бомж, поправляя рваную шапку на голове. — Чтоб мы тут возле подъезда бузу устроили, — пояснил тот, что начал разговор. — Бузу? — сделал удивление на лице опер. — Зачем? — Так у него и спроси! — подал голос третий бомж в замасленной куртке неопределенного цвета с теплым воротником. Остальная толпа загудела, замотала головами. Даже не головами, а всем тем, что торчало на этих головах. А торчало там все, что уже не имело никакого вида и названия. Точно так же, как то, во что все они были одеты. — Зачем, да почему, нам это не надо, — снова заговорил тот, что верховодил в толпе. — Мы ему сделали, а он не заплатил, в этом весь сыр-бор. Скажи, приятель, из какой он квартиры? — Да как я тебе скажу? — пожал плечами опер. — Нет в этом подъезде такого жильца! — Как же нет, когда он сюда забежал? — не поверил бомж. — Может, забежал, — согласился опер. — Тебе лучше знать. В гости к кому-нибудь. — Ну, ты смотри, а! — возмутился бомж. — Как тебе это нравится? — Да мне как-то все равно, — отозвался опер, отворачивая лицо от ветра. — Вы с ним договаривались, вы и думайте. — А что тут думать? Будем ждать, когда выйдет! — повернулся к своим. — Ждем? — спросил. — Ждем! — нестройных хором отозвалась толпа. Разнобой голосов был вызван тем, что кто-то с рвением соглашался ждать, а кто-то собирался отправиться восвояси. Между тем, все медленно рассредоточились вокруг крыльца. Кто уселся на скамейки у подъезда, кто — на крыльцо, кто на асфальт. Вернувшись к напарнику в машину, молодой опер в двух словах пересказал разговор. Напарник на короткое время задумался. Он был старше возрастом, опытней и сразу закрутил мозгами. Набрал номер Акламина. Тот только проснулся и собирался на работу. Выслушав оперативника, распорядился: — Не исключено, что это Козырь! Будем заходить в квартиру! Сами не лезьте. Он вооружен. Сейчас прибудет группа захвата! Прошло минут сорок. Толпа бомжей, гудевшая у подъезда, помаленьку редела. По одному от нее откалывались. С места не двигались только самые упертые. Утро было прохладным. Бомжи ежились, кутались в свои лохмотья. Откуда-то стали доноситься голоса дворников, бряканье совков и шуршание метлы. Над горизонтом поднималось холодное солнце и не спешило пробиваться лучами сквозь мутные осенние облака. Микроавтобус с группой захвата остановился на углу дома. Бойцы в масках вдоль стены под окнами подошли к подъезду. Ошарашенные бомжи проглотили языки. Но вид оружия в руках бойцов вымел их с крыльца, как метла дворника выметает мусор. После группы захвата из микроавтобуса вышел Аристарх с оперативниками. Бойцы стремительно просочилась в подъезд. Рассредоточились у квартиры. Акламин, оставив оперов блокировать окна снаружи, тоже подошел к двери. Бойцы ударили в старое потертое полотно. Выбили замок. Ворвались внутрь. Внезапность ошеломила Козыря и его напарницу. Они полураздетые сидели за столом в комнате, где девушка начинала гримировать его. В их глазах вспыхнуло такое изумление, что было понятно, они не могли поверить в происходящее. Особенно Козырь. Все, что угодно, только не это. Сейчас, когда он поверил в то, что сумел облапошить тех, кто в засаде и уже представлял, как скоро покинет этот город и забудет о нем навсегда. Оставлять в памяти прошлое он не любил. Зачем? Все пустое. Жить надо настоящим. — На пол! — раздалась команда. — Полиция! Руки за голову! То ли от внезапного страха, то ли это была уловка, но Козырь вдруг сорвался со стула и бросился под ноги бойцам, заложил руки за голову. Девушка, напротив, неожиданно метнулась к тумбочке за пистолетом. Ее перехватили, кинули на пол. Но она стала яростно отбиваться руками и ногами, царапаться, кусаться, визжать, кричать. И даже когда на нее надели наручники, она неистовствовала, пока не выдохлась. Поведение Козыря для Акламина стало неожиданностью. В первую секунду он даже засомневался, что перед ним опасный преступник. Ведь по логике вещей такой человек должен был бы сейчас рвать всех зубами, чтобы выскользнуть из рук полиции. Но этого не произошло. Аристарх увидел, как Козырь затравленно сник, раздувая ноздри короткого носа. После быстрого осмотра квартиры Акламин был в замешательстве. Он уверен был, что найдет здесь Ольгу. Но, увы. На этот раз интуиция не сработала. Начал все осматривать более тщательно. Увидел в углу на полу наручники. Поднял их, осмотрел. В другом углу обратил внимание на скомканную женскую одежду. Показал на нее девушке, спросил: — Чья? — Моя! — огрызнулась та. — Не соображаешь что ли? — Дороговата для тебя, — усомнился Аристарх. Взял одежду в руки, посмотрел, положил на диван. — А Козырь для меня ничего не жалеет! — усмехнулась девушка. — Правда, Козырный? В ответ Козырь промычал что-то невнятное, как будто был в прострации. — Ты что мычишь, серый? — воскликнула она. — Скажи ему! Наклонившись над нею, Акламин неожиданно жестко спросил: — Где Ольга? Дернувшись, как от больного укола, она сделал попытку подняться, но ствол автомата бойца группы захвата прижал ее к полу. Но по ее порыву, по выражению лица Аристарх видел, что она поняла, о ком он спросил. Между тем, в ответ пискляво выкрикнула: — Какая Ольга? Меня Лизкой зовут! Ты что-то перепутал! — А ты что скажешь? — обратился к Козырю. — Скажи, скажи ему, серый, что меня Лизкой зовут! — подхватила она, перебивая Аристарха. И опять Козырь вместо слов издал в ответ какое-то мычание. 41 Мало кто раскусил Козыря так, как Хичков. Тот давно понял, что ради спасения собственной шкуры, Козырь заложит любого подельника. Обнаружив у дома подруги Козыря засаду полиции, Вадим решил не рисковать глупо и убрал оттуда своих подельников. Однако, не сомневаясь, что именно тут логово Козыря, Хичков не собирался отдавать его в руки полиции. Задача была одна: уничтожить Козыря. И он посадил на чердаке в доме напротив Стрелка. Сам выбрал место. Тот залег, дожидаясь момента. И этот момент настал. Когда у дома появилась толпа бомжей и завязалась заваруха у подъезда, на который был нацелен стрелок, тот насторожился. А когда возникла группа захвата и вошла в подъезд, он приготовился. Опыт подсказывал ему, что он дождался своего часа. И вот из подъезда бойцы группы вывели Козыря в куртке и наручниках. Вид у того был хуже не придумаешь. Недаром его поведение в квартире вызывало взрыв недовольства у Лизки. Козырь на мгновение задержался на крыльце. И тут вдруг Аристарх, который вышел следом из подъезда увидел, что Козырь вздрогнул и, как подрезанный, рухнул вниз. Акламин нагнулся над ним. Во лбу Козыря было пулевое отверстие. Бойцы заметались. Откуда стреляли? Взгляд Аристарха упал на дом напротив. Командир группы бойцов крикнул, показывая на тот дом: — Туда! Заблокировать подъезды! Найти! Группа ринулась следом за ним. Оглянувшись назад, где опера вели подругу Козыря в ярком цветном платье, Акламин приказал: — Стоять! Не выходить! А в это время из крайнего подъезда противоположного дома выскочил Стрелок. На бегу сделал несколько выстрелов из пистолета по бойцам и метнулся за угол. Уйдет, сверкнуло в голове у Акламина, уйдет, бойцы не успеют, далеко от него. Бросился к микроавтобусу, заскочил внутрь, крикнул водителю: — Гони наперерез! Сорвав машину с места, водитель погнал по двору. За домом, за которым скрылся Стрелок, увидел отъезжающий с места автомобиль. Аристарх показал на него: — За ним! — Не уйдет! — вцепился в руль водитель. — Пальни по шинам Аристарх, чтоб не очень кочегарил! Высунувшись из открытой двери, Акламин выстрелить не успел, потому что авто круто ушло влево в переулок, резко затормозило. Из него выскочил Стрелок, паля по лобовому стеклу. Водитель микроавтобуса прокричал фальцетом: — Зацепил, гад! Микроавтобус перелетел через бордюр и уткнулся носом в одно из деревьев, растущих вдоль дороги. Стрелок снова метнулся в авто, и машина быстро скрылась в переулке. Трудно приходя в себя от сильного удара, Акламин медленно, покачиваясь, вылез из салона. Обошел автобус. Открыл дверь водителю. Тот склонился над рулем, плечо было окровавлено. Аристарх тронул его голову. Водитель пошевелился. Акламин спросил: — Жив? — Да живой, — застонав, выдавил из себя водитель. Резко затормозив, возле них остановился легковой автомобиль. Его владелец за рулем смотрел растерянно. Худое усатое лицо было напуганным. Одна щека заметно дергалась от нервного тика. Создавалось впечатление, что он нервно подмигивал одним глазом. Чуть ранее его остановили на дороге полицейские, прыгнули к нему в машину и приказали гнать во весь опор. Он погнал, но от страха никак не мог прийти в себя. Теперь ему приказали застопориться. Он затормозил. Оперативники выскочили из машины, кинулись к автобусу: — Живы?! — Ушел! — отозвался Аристарх, имея в виду Стрелка. — Шустрый малый! Отчаянный! Из автомобиля высунулся его владелец и, нервозно моргая глазами, спросил: — Ну, что, я свободен? Могу уезжать? Повернув лицо на голос, Акламин отозвался: