— Да, оба, — подтвердил Глеб и напомнил. — Исай ждет тебя на месте убийства Стрелка. — Сейчас выезжаю, — ответил Аристарх и отключил телефон. На другой день, положив в ящик стола снимки трупа стрелка, он снова вызвал на допрос подругу Козыря. Лизка немного осунулась. Войдя в кабинет, смотрела на Акламина с деревянным безразличием. — Ну, что ж, продолжим, — спросил он, показав девушке на стул по другую сторону стола. И когда она села, достал из ящика снимки, прикрыл рукой. — У нас с тобой есть, о чем поговорить. Посмотри фото, прежде чем мы начнем беседу. — Аристарх придвинул к краю стола снимки, разложил. Увидел, как у девушки расширились глаза и дрогнули руки. Стало быть, она узнала убитого. Это уже хорошо. Между тем, она буркнула: — Не о чем нам с тобой беседовать. — Сомневаюсь, очень сомневаюсь, Лизка! — покачал головой Аристарх. — Ты ведь узнала его. Правда? Это он убил Козыря. А потом заказчик убрал его. Все просто, Лизка. Заказчик заметает следы. Следующая на очереди ты. Не сомневайся в этом. Так что выводы делай сама, есть о чем нам с тобой беседовать или нет. Вижу только один способ защитить тебя. Как можно быстрее взять заказчика. Думаю, ты знаешь, где он. Пытаясь скрыть свое волнение, она начинала нервничать. Равнодушное выражение сползало с лица, как маска. Развернув к себе снимки, Аристарх в который уже раз посмотрел на них. И вдруг его будто кольнуло под лопатку. Он глянул на девушку, затем снова на снимки и потом опять на нее. Уловил некоторое сходство в лицах. Черт побери, да как же он мог не обратить внимания на это сразу? Словно вспышка в сознании. Видео на диске. Быстро достал из сейфа диск и вставил в компьютер. Заметил, как девушка сразу напряглась. Узнала диск. Поймал ее глаза: — Как видишь, мне известно больше, чем ты полагаешь. На экране появилось застолье, и полились голоса. Аристарх внимательно смотрел. И тут — увидел. Остановил видео. Буквально на три секунду в углу возникла физиономия Стрелка. Лицо чуть моложе. С усами. Они-то и сбивали с толку. Но сейчас Аристарх не сомневался, это было лицо Стрелка. Акламин достал перечень, составленный операми, где были перечислены все участники застолья. И удивленно поднял глаза на девушку: — Хватит морочить мне голову, — сказал серьезно, хмуря неулыбчивое лицо. А сам подумал, неужели стал терять квалификацию? Или устал изрядно. Нужен отдых. Иначе ум за разум зайдет. На фото был родной брат девушки. В картотеке о нем никаких сведений. Потому мелькнул он и не задержал на себе внимание. К тому же местом жительства его обозначен был другой город. А на поверку оказалось все не так. На ум пришло, что именно он искал диск у бывшего мужа сестры, чтобы уничтожить все следы. Видно, знал, что такой диск существует. Впрочем, и ее нельзя исключать. Получается, что к исчезновению бывшего мужа могли иметь отношение оба. Предположение, но существенное. Нужны факты. Акламин отключил видео, вытащил диск, отодвинул ноутбук. Кое-что прояснилось. Но вопросов не стало меньше. Он спросил: — Верка твоя двоюродная сестра? Отнекиваться было просто глупо. Девушка нагнула голову и кивнула: — Да. Но мы с нею давно не виделись. — Вчера ее отправили в больницу, — сказал Аристарх. Подняв голову, девушка вопросительно и одновременно настороженно посмотрела на него. Спросила: — Почему? — Пулевое ранение в живот, — смотря ей в глаза, ответил Акламин. — Повезло, случайно не убили. А вот брату твоему, как видишь, не повезло. Заказывает один и тот же человек. Поверь, он пришлет и по твою душу. Тебя это не минует. Нам известна его фамилия. Хичков. Что ты можешь сказать о нем? Где его найти? Нервозность пробежала по телу девушки. Дела как сажа бела. Козыря ей не жалко. Чего жалеть, на улице таких пруд пруди. Постарался брат. Значит, время Козыря закончилось. Верку тоже не жалко. С придурью, себе на уме. А вот брата жаль. Вместе с ним когда-то одну науку проходили. У каждого из них рука не дрожала, когда держала пистолет. Только он пошел дальше, стал профессиональным стрелком, а она у него время от времени была на подхвате. Так же как Козырь, она всегда скрывала свои связи. И хотя с братом были хорошие отношения, тот никогда не знал, с кем она крутит очередной роман. Когда неожиданно выскочила замуж, он сказал ей: — Это не твое. Долго не протянешь. Ты — вольная птица. Так и случилось. Замужество быстро очертенело, полетело прахом. Муж поначалу ревновал то к одному, то к другому, то к третьему, не хотел отпускать от себя, а потом понял, что конца этим историям не будет, и сдался. Разбежались по-хорошему. Между тем, оторвать от сердца не мог, продолжал поддерживать связь и ревновать. Она смеялась над ним и не обращала внимания. Когда полицейский разложил все, как карты в пасьянсе, ей сделалось не по себе. Не хотелось быть следующей на очереди. Исподлобья глянула на Аристарха, сжала кулаки, выдавила: — Заказчика я не видела ни разу. Но знаю, что Козырь и брат работали на него. Брат у меня был одиночка. Да и Козырь был такой же. Только до женщин очень охоч. Когда с Корозовым получилась осечка, Козырь сказал, что заказчик не простит, что нужно смазывать пятки. А когда отсиживался у меня и притащил жену Корозова, больше всего боялся, что заказчик прежде времени найдет его. Хотел на блюдечке преподнести ему Корозова вместе с женой. Достав из стола несколько разных снимков, Акламин попросил: — Посмотри. Кого из них видела с Козырем или братом? Медленно перебрав фото, она вернула со словами: — Никого не знаю. По ее лицу Аристарх видел, говорила правду. Неожиданно спросил: — Что твой брат сделал с твоим бывшим мужем? Сразу замерев, она растерялась, и замолчала. Сколько потом Акламин не пытался продолжить беседу, упорно смотрела в пол и ничего не говорила. На все его последующие вопросы или отвечала «не знаю» или «нет». Странным было то, что вопрос о ее бывшем муже разом все завел в тупик. Хотя ничего странного. Это могло означать только одно, она причастна к его исчезновению. Вот каким боком, придется выяснить. 51 Звонок от Суприна Глебу раздался в тот момент, когда у Корозова закончилось короткое совещание, и он поднялся из кресла, собираясь выйти из кабинета. Суприн без всяких экивоков объявил: — Только что я встречался с Борисом, и мы пришли к соглашению оставить в силе прежние договоренности. Если ты не изменил своих планов, то я восстановлю текст контракта, и мы трое подпишем его вновь. Такая метаморфоза с Суприным несколько озадачила Корозова. Ударила по самолюбию Глеба. Совсем недавно Олег отказался говорить с ним на эту тему, заявив, что у него есть другие клиенты, и что время этого контракта кануло в лету. А тут вдруг на тебе! Выкинул коленца. Такой неожиданный поворот заставил Глеба задуматься. С одной стороны, ему это на руку, все возвращалось на круги своя, как будто ничего в этом предосудительного нет, а с другой стороны, словно от всего этого потянуло каким-то странным запашком. Неожиданно появилось волнение. Что-то досадное завозилось в душе. И усилилось, когда почти сразу после звонка Суприна последовал другой звонок. Незнакомый голос отчетливо произнес: — Твоя жена у меня! Приготовь сумму равную той, какую ты собираешься заплатить за сделку с Суприным. Думаю, твоя жена стоит таких денег! Тогда с нею ничего не произойдет! Побежишь в полицию, отрежу ей голову и пришлю тебе в коробке! Станешь мусолить условия, отдам ее парням на потеху! Помни! Меня надо слушать! За непослушание я строго наказываю! Первая мысль у Глеба появилась, что звонит Хичков. Больше некому. Схватить бы его сейчас за глотку и сдавить так, чтобы весь посинел. Голос его был незнаком Глебу, никогда раньше не слышал. Удивился, что Хичков знает о сделке с Суприным. В голове Корозова сумбурно пронесся целый рой мыслей. Сдержанный по натуре, он на этот раз резко прервал говорившего, и решительно выговорил: — Не много ли съесть хочешь, Хичков? Не подавишься? Голоса умолк, видимо, Вадим огорошен был тем, что прозвучала его фамилия. Затем все-таки закончил: — Я дополнительно сообщу: когда, куда и в какое время! Советую быть благоразумным! Прежде чем на другом конце прервали разговор, Глеб подумал, что попал в точку, короткое замешательство там определенно указывало на то, что говорил Хичков, и успел сказать: — Я спрошу с тебя за каждый ее волосок! — потом долго смотрел на умолкнувший телефон, напружинив тело. Не давала покоя мысль о связи звонка от Суприна со звонком от Хичкова. Какая-то игра в кошки-мышки. Чьи это ходы? Суприна или Хичкова? Или их просто используют? Тогда получается, что кто-то решил получить деньги, которые он хочет вложить в сделку с Суприным. Глеб сунул телефон в карман пиджака, заложил руки за спину и стал задумчиво прохаживаться по кабинету. Ковер под ногами глушил его шаги. Выходило, что не все так просто и с Суприным. Впрочем, заинтересованности Олега в данных обстоятельствах Корозов не усматривал, ибо, совершая сделку, Олег все равно получал эти деньги. А вот заинтересованность Фокина имеется прямая. Во-первых, он выбивал из игры Корозова, во-вторых, на эти деньги приобретал долю, которая предназначалась Глебу. Иначе говоря, получал ее бесплатно. Однако тут же в голове шевельнулось сомнение в этой версии, ведь Суприн изначально категорически настаивал, чтобы продаваемая часть бизнеса была поделена пополам между двумя покупателями. Именно так и было. Было. Но ведь Олег мог передумать. Борис мог договориться с ним. Не исключено, что Фокин намерился подменить второго покупателя своим протеже. Вариантов много. А по деньгам вариантов, очевидно, нет. Вот и вывод. И не стоит дальше ломать голову и искать высшие материи. Все проще пареной репы. Между тем, все свои деньги Глеб готов был отдать за Ольгу. Только способ, используемый Хичковым, был для него неприемлемым. Раздумывая, он сознавал, что пока Вадим не получит деньги, он ничего не сделает Ольге, несмотря на угрозы. В свою очередь ему надо придумать, как, притягивая Хичкова деньгами, освободить жену и взять того за жабры. Мотаясь маятником по кабинету, Корозов сжимал зубы. Мысли Глеба то и дело возвращались к Фокину. Как будто все было расставлено по своим местам, тем не менее, Глеб чувствовал себя в каком-то тупике. Доказательств против Фокина, как не было, так и нет, не имелось никакой зацепки, чтобы схлестнуться в открытой схватке. Им овладела досада. И в этот момент в кармане снова зазвонил телефон. Глеб несколько раз глубоко вздохнул. Звонок не прекращался. Корозов прошел к столу, сел в кресло, вытащил из кармана смартфон. Не сразу сообразил, что слышит голос доктора Гержавина. Тот говорил взволнованно и поспешно: — Мне надо с вами встретиться! Очень срочно! Как можно быстрее! Я могу прямо сейчас показать вам его! Ну, его! Понимаете? Того, кто похитил мою семью! Приезжайте по адресу! — и он назвал место, куда просил подъехать. Пару минут назад все вокруг нервировало Глеба. И этот кабинет, и столешница перед его глазами, и бумаги на ней, и ноутбук, и ручки с карандашами, и своя беспомощность, и звонки телефона. Пока он не услышал заключительных фраз. Они оторвали Глеба от кресла, подбросили над ним, недавняя раздраженность провалилась куда-то, мозг вспыхнул, сердце зачастило, кровь вскипела, ударила в лицо. Кинулся к двери из кабинета. Распахнул настежь, едва не сорвав с петель. Секретарь лишь успела поднять голову, как Глеб мелькнул в приемной и исчез. Ее зеленые глаза округлились, короткий черный хвостик на затылке замер. Охранник, сидевший в приемной, подхватился со стула, чуть не опрокинул его, пускаясь вдогон за Корозовым. Все-таки Глеб убрал из переоборудованного багажника скрытую охрану и заменил ее обычной охраной. Стремительность, с какою Глеб миновал расстояние между дверями здания и припаркованной машиной, застала водителя врасплох. Беззаботно прохаживаясь около авто, тот задергался. И уже когда Глеб заскочил в салон авто, а следом пулей залетел охранник, водитель бросился за руль. — Гони! — выдохнул Корозов и назвал адрес. Кидая косые взгляды, водитель ловил в зеркале заднего вида красное сосредоточенное лицо Глеба. И гнал машину по улицам города, нарушая все дорожные правила. Холодный осенний ветер хлестал по лицам пешеходов, мел пожухлую листву по тротуарам, кружил ее в воздухе. В небе собирались тяжелые тучи, вот-вот мог хлынуть дождь. Погода просто отвратительная. Но Глеб ничего этого не замечал сейчас, он даже не смотрел по сторонам, взгляд был уперт в одну точку, а эта точка представлялась разными лицами. Но все они почему-то казались ему одним большим расплывчатым незнакомым лицом Хичкова. Почему именно Хичкова, он объяснить не мог. Ведь не было никакого повода взваливать на Хичкова похищение семьи Гержавина, кроме изначального предположения, что Ольга и семья Сергея Сергеевича могут быть в одних и тех же руках. Стало быть, в руках Хичкова. Мозг Глеба не выдавал других версий. В этот миг он словно отрезал всякие сомнения и вгонял все мысли в одно русло. В карих глазах Корозова горела решимость. Водитель домчал до нужного адреса быстро. Припарковался недалеко от красиво оформленного входа в бильярдную «Голубятня». Не успел заглушить мотор, как невесть откуда возник врач Гержавин. Ворот куртки поднят, защищая шею от ветра, кепка надвинута на глаза. Открыл дверь, скользнул на заднее сиденье авто. Движения были испуганно-неспокойными, точно внутреннее изнеможение доводило его до крайней степени безумия. Взгляд метался по сторонам, лицо бледное белее седины на висках, губы вздрагивали. Он сбивчиво зашептал, сорвав с головы кепку и наклоняясь к Корозову: — Он здесь! Он в этой бильярдной! Я видел, как он туда вошел! Я собственными глазами видел! Случаю угодно было, чтобы я увидел его. Смотрите, вот с той стороны парковки стоит его машина. Черная. Видите? Третья от того края. Повернув лицо в направлении, куда указывал Сергей Сергеевич, Глеб не смог толком рассмотреть автомобиль похитителя. Несколько машин, стоявших между ними, мешали этому. Глеб спросил: — Вы уверены, что не ошиблись? — Абсолютно уверен! Абсолютно! — лихорадочно кивнул врач. — Я не ошибся! Нисколько! Достав из кармана пиджака телефон, Корозов набрал номер: — Исай, срочно подъезжай к бильярдной «Голубятня»! Я на парковке! Возьми парней. Похоже, здесь похититель семьи Сергея Сергеевича! Только тихо, без шума и суеты! — отключил телефон и положил руку на плечо водителю. — На-ка, возьми мой телефон, — протянул ему смартфон, — и сними ту машинку с разных точек. Без беготни, незаметно. В машине может быть водитель и охранники. — Сейчас сделаем, Глеб, — отозвался тот, застегивая пуговицы на куртке. Взял телефон и выбрался из автомобиля. Пока ждали снимков, Глеб рассматривал бильярдную. Высокое крыльцо с поручнями. Стена из затемненных стекол. Красочная вывеска с названием. Охранник у двери в осенней черной куртке и берете. Толчется как неприкаянный, отворачивая лицо от ветра. Смотрит равнодушно на дорогу с мелькающими машинами, на спешащих пешеходов на тротуаре, привычно кивает тем, кто входит в стеклянные двери бильярдной, и тем, кто выходит из них. Изредка скользит глазами по парковке и снова отворачивается от ветра. Водитель скоро вернулся. Продрог в легкой куртке. Но хорохорился, плюхнувшись на водительское место: — А погодка отличная! Ничто не мешает снимать! — обернулся, протянул Глебу телефон. — Сделано, Глеб, смотри! Просмотрев фото, Корозов удовлетворенно сказал: — Неплохо. Первая зацепка есть. Подождем другие. Сжимая руками голову, Гержавин пробормотал: — У него моя семья. Я не могу спокойно сидеть и смотреть на все это. Просто невыносимо. Его нужно арестовать. — Конечно, нужно, — согласился Корозов. — Только как вы докажете, что вашу семью выкрал именно он? Он откажется, скажет, что первый раз видит вас! Возьмите себя в руки, успокойтесь. Теперь будем ждать его самого, чтобы запечатлеть на фото и видео. Сейчас подъедут мои люди. Все организуют. Две машины Исая остановились по разные стороны бильярдной. Связавшись по телефону с начальником охраны, Глеб поставил задачу. Исай, не привлекая внимания, рассредоточил охранников. Стали ждать. Шли минуты, превращались в часы, а из бильярдной похититель не появлялся. Сергей Сергеевич волновался все сильнее, уши у него горели, как будто он был виноват в том, что похититель не появлялся, будто он обманул Глеба, что видел преступника. Гержавин не на шутку боялся, что тот может вовсе не появиться. Тогда уже все будет очень плохо. Время от времени его даже стала бередить мысль, что он обознался, что все напрасно. И он начинал нервничать и говорить невпопад. А то вдруг подхватывался и восклицал: — Мне надо позвонить на работу! Мне давно пора быть там! — хотя совсем недавно уже звонил и предупреждал, что сегодня может задержаться. Однако, видимо, в сильном волнении быстро забывал об этом, а, скорее всего, в такие моменты была потребность что-нибудь сказать, и он говорил, не замечая, что повторяет одни и те же фразы. — Позвоните, — ответил Корозов, — хотя вы уже звонили. Но кто знает, сколько еще будем тут торчать? — Вы полагаете, еще не скоро? — взволновался Сергей Сергеевич.