— Тем вечером, — он вздохнул, облокотив голову о стену, — когда ты была во всех новостях… В мозгу отпечатался образ: ты стоишь там, над всем городом, а между тобой и пропастью лишь несколько осколков разбитого стекла. — Казалось, слова причиняли ему боль. — Он сказал мне держаться подальше. — Финли? — спросила Бакстер, явно уязвленная. — Я просил его встретиться со мной. Он отказался. Он сказал мне, что у тебя уже кто-то есть… Томас? Она не ответила. — Сказал, что у тебя новый напарник, агент ЦРУ и Эдмундс, и… — голос Волка чуть-чуть надломился, — он сказал, что они с Мэгги всегда за тобой присмотрят. Обоим нужны были несколько секунд на раздумья. — Поэтому-то ты был так уверен? — спросила его Бакстер. Волк пожал плечами. — Мы оба повидали достаточное количество самоубийств за эти годы, — начала она, — и знаем, что люди могут хорошо что-то скрывать. Но это вовсе не значит, что ничего нет… на заднем плане… что-то, что было тут все это время. Волк кивнул и уставился на заляпанный кровью пол в центре комнаты. Он поморщился. — Что? — спросила Бакстер. Он посмотрел на доски, на которых они сидели, поворачивая крепежи, а затем встал на колени. — Что? — повторила она. — Зачем эта комната приподнята относительно лестничной площадки? — задал он риторический вопрос, потянувшись за стамеской и засунув ее между двух досок. — Волк! Деревянная дощечка выпрыгнула с одного конца, позволив ему просунуть под себя пальцы и потянуть наверх, несмотря на все протесты Бакстер. — Доволен теперь? — спросила она, когда, он, как и ожидалось, обнажил деревянные балки перекрытия и металлические трубы, которые шли под полом. — Боже! И вот когда я начала понимать тебя… Что ты творишь?! Он перешел к еще одной доске в другой части комнаты, клин в узкую щель между досками. — Комнату строил Финли! Полетели щепки, когда он отодрал ее от пола, вновь обнажив подпол комнаты. — Волк, — мягко сказала Бакстер. Она не могла злиться на него, видя его последнюю отчаянную попытку придать хоть какое-то подобие смысла потери, которую они все переживали. — Финли сам прервал свою жизнь. Он оставил всех нас, не только тебя. Казалось, Волк ее даже не слышит. Он переместился в угол комнаты, убрал еще две напольные доски и пыхтел над третьей. — Когда ты ушел, — начала Бакстер, никак не ожидав, что будет рассказывать эту историю, — Финли сказал мне, что будто бы потерял… Она замолкла, увидев выражение лица Волка, который легко поднял четвертую доску, будто бы она никогда не была закреплена. Он отошел и потер пыльный подбородок. — Думаешь, это кровь? — буднично спросил он. Бакстер медленно подошла к пустоте, которую он открыл, всего в четыре доски в ширину и не больше тридцати сантиметров в глубину. По аккуратным краям и блестящему металлу было очевидно, что Финли встроил этот тайник с особой целью: вероятно, тут незаконное оружия и коллекция угрожающих писем были бы в большей сохранности. Тусклые красные штрихи были размазаны по металлической основе. — Тут бы поместился человек… как раз в пору, — отметил Волк, шагая к окну. В нем бушевала причудливая смесь гнева и облегчения. — Думаешь, может, все-таки Финли не был тут один? Бакстер потеряла дар речи. — Вызови сюда группу криминалистов, пожалуйста, — попросил он ее, доставая собственный телефон. — А мне нужно поговорить с важнейшим полицейским в этом деле. — Конечно, — ответила она, не в силах оторвать взгляд от небольшого пустого пространства, которое меняло абсолютно все, которое было тут, под их ногами, все это время. — Кому ты звонишь? — Ваните, — сказал Волк, держа трубку у уха. — Нужно сказать ей, что я пока не могу садиться в тюрьму… Думаю, у нас тут непойманный убийца. Глава 10 Пятница, 8 января 2016 года 13:37 Шведские фрикадельки стоимостью по меньшей мере два с половиной фунта покатились по тротуару, когда Томас во все глаза уставился на рассыпающийся собор Святого Павла. Когда ветер врывался в комнаты и залы, с ревом облетая базилику, пластиковые щиты трепетали и сминались — бинты, закрывавшие рану — а откуда-то изнутри раздавался гул, от которого становилось не по себе. Изначально у Томаса не было намерений посетить место на вершине города из-за своей уверенности в том, что окружающее пространство будет забито шумными туристами, однако, затем он случайно наткнулся на кратер, оставленный взрывом. Со стороны казалось, что бетон, словно лава вулкана, устремился ввысь, извергая в небо обломки и камни в небеса. Он понял, что все равно был неподалеку, любопытство взяло верх, и Томас взял свой излишне дорогой кулек с едой из «Прет Э Мангер» и пошел посмотреть на то, где разворачивались главные события. Лучше бы он туда не ходил. В зоне разрушения не было гламура съемочной площадки, не было чувства товарищества среди толп, смотрящих на мир через экраны мобильных телефонов, не было современных виртуозов с палитрами наперевес и эксцентричной растительностью на лице, которые бы тщательно реставрировали произведение искусства — только мрачные последствия насилия и море строителей, сидящих на площадке и поедающих продукцию пекарни «Греггз». Бакстер была частью этого. Чувствуя знакомое чувство, будто бы низ живота скрутило, Томас вспомнил хаос, царящий в городе, утопающем в снегу. И видя эту жалостливую картину своими глазами, он, наконец, убедился в правдивости всех тех рассказов о той дикой ночи. Было проще не замечать, что в конце каждой хорошей сказки где-то в лесу лежит гниющий труп поверженного чудовища. Желая вернуться к своему блаженному неведению, он выбрался из толпы и вернулся на Ладгейт Хилл, где снова смог дышать. Он направился на назначенную на два часа дня встречу, но на полпути остановился у ювелирного магазина, вспомнив, что Бакстер потеряла одну сережку — хотя и носила она их нечасто — где-то в парке Святого Джеймса. Томас бессмысленно осматривал витрину магазина, не имея ни малейшего понятия, как эти серьги даже выглядели, и понимая, что гора неоткрытых подарков его девушки под рождественской елкой с каждым днем все растет. Поиск по городу идеального подарка уже стал его обеденным ритуалом, ведь он хотел приободрить ее, дать ей знать, насколько дорога она была для него. И этот подарок, возможно, даже потягается с тем странным плюшевым пингвином, без которого она теперь отказывалась ложиться спать. Уверенный лишь в том, что совершает ошибку, он принял решение и направился внутрь. * * * — Старший инспектор Бакстер, — усмехнулся Джо, войдя в прихожую Мэгги, держа набор криминалиста в руке. — Если бы я тебя не знал, я бы подумал, что ты стараешься меня избегать. — Ты меня не знаешь, — оповестила его Бакстер. — Я старалась. Джо мяукнул, словно мартовский кот, а затем проследовал за ней по лестнице. — Не нужно бороться со своими чувствами, — сказал он ей. — Мы оба знаем, что между нами что-то есть. — Между нами много чего… и я хочу оставить все как есть. — Однако я тебя дожимаю, — улыбнулся он. — Уж я-то вижу. Они вошли в пустую комнату, где их уже ждал Кристиан. — Прошу простить, дедуль, — сказал Джо, по всей видимости не узнав комиссара столичной полиции, и поставил саквояж с инструментами у отсека в полу. За их спинами раздались тяжелые шаги, торопливо поднимающиеся по лестнице, а затем в двери возник Волк с телефоном в руке. — Все пытаюсь связаться с главным полицейским в этом деле, — объявил он, перемещаясь в центр комнаты. — Итак, вот какие у меня на данный момент мысли… Наш убийца… — Гипотетический убийца, — отметил Кристиан. — … только что выстрелил и убил Финли. Он видел фотографии Мэгги внизу, ее вещи по всему дому, поэтому знает, что кто-то скоро придет. Он… начисто вытирает пистолет, кладет его в руку Финли и перемещает его тело, чтобы все выглядело как самоубийство. Он… — Или она, сексистский ублюдок, — встряла Бакстер. — … закрывает дверь… использует весь баллон герметика, чтобы опечатать раму… лезет в подпол, накрывается незакрепленными досками и ждет. На секунду показалось, Волк потерялся в собственном воображении. — Тут кто-нибудь есть? — улыбнулся Джо. — Ага, есть, — растерянно ответил Волк. — Так что вы думаете? Выражение лица Кристиан выражало сомнения, хотя сомнений на лице Бакстер было куда больше.