— Мне нужно… — она закончила мысль, показав наверх. — Но я в порядке, — пробормотала она, направляясь в прихожую, Эхо хвостиком шел за ней. — Я в порядке. * * * Эта изгородь могла бы выглядеть как любая другая изгородь, не виднейся за ней копна ярко-рыжих волос, то появляющаяся, то исчезающая. Первое задание, доставшееся Алексу Эдмундсу, было весьма скромным: оно привело начинающего частного детектива к пустырю — кладбищу продуктовых тележек напротив местного супермаркета «Сейнсбериз». Но сейчас, когда его цель была прямо у него перед носом, а единственный выход перекрывался его командой, волнительный зуд погони начал возвращаться, побуждая к действиям. Он сделал свой ход… Цель стремительно двигалась, стремительнее, чем он ожидал, несясь прямо в его ловушку. — ЧД 2! — крикнул он в рацию «Тойз Ар Ас». — ЧД 2, приготовьтесь к контакту! — А надо? — Пожалуйста! — выдохнул Эдмундс, а после стал наблюдать, как его план разворачивается словно хорошо отрепетированный танец, его невеста появилась из ниоткуда прямо перед ними, заслоняя проход коляской. Остановившись, хорек на мгновение задумался, а затем залез на то, что оказалось самым высоким деревом Лондона, карабкаясь все выше и сбивая снег с ветвей. — Чтоб тебя! — скривился Эдмундс, держа в руках веревку, и посмотрел наверх. — ЧД 1, хорьки могут лазить по деревьям, — проинформировал его искаженный голос Тии, подкатывающей коляску с Лейлой к нему. — Что теперь? — спросила она, больше не нуждаясь в рации. — Все… Все под контролем, — уверенно сказал ей Эдмундс. — Он в ловушке. — Точно? — спросила она, переставив кошачью переноску с заднего отсека коляски на промерзшую землю. — Точно. Я полезу за ним, — решительно сказал Эдмундс, ожидая, что она станет спорить. Она не спорила. — На это реально высокое дерево, — уточнил он. Она кивнула. — Что ж, ладно, — он кивнул в ответ. — Встань на безопасном расстоянии на случай, если я упаду… и умру. — Может, тогда… я домой пойду? — предложила Тиа. — Конечно, — он пожал плечами, немного удивленный тем, что она пожелала пропустить все веселье. Он шагнул к дереву и схватился за толстый сук над головой. — Хотя это весело, не правда ли? Начинаем проводить больше времени вместе? Тиа не ответила. — Я сказал… — начал было он, соскальзывая назад по стволу дерева. — А, ты ушла. Она уже была на полпути к банку. — Ну, я считаю, что это весело, — пробормотал Эдмундс себе под нос, после чего обратился куда-то в ветки. — Ладно, Мистер Негодник, твоей эпохе террора здесь придет конец! * * * Волк громко храпел. Он пробыл в заключении в полицейском участке Хорнси больше трех часов, два с половиной из которых он провел в объятиях самого сладкого сна, который у него был за последние недели. Когда в коридоре с грохотом распахнулась дверь, он вздрогнул и проснулся. Ненадолго смутившись от того неприятного места, где он находился, он полязгал наручниками о железный стул за спиной, что в достаточной мере напомнило ему о насыщенном событиями утре. Немного раздраженный таким бесцеремонным громыханием, несколько минут он ходил по тесной комнатке, чтобы размять левую ягодицу. Безумно хотелось в туалет. Пока он старался стряхнуть подступающую судорогу, к нему по коридору стали приближаться звуки стука каблуков об пол. Дверь открылась, и в камеру вошел франт слегка за пятьдесят, идеальный костюм вызывающе контрастировал с грязно-серыми стенами. — Хех, — поприветствовал Волк хорошо одетого незнакомца. — Я думал, ты женщина. Седовласый мужчина выглядел озадаченным, на гладкой коже лба образовались складки. — Но ты не женщина, — услужливо проинформировал его Волк. Губы мужчины слегка дернулись в улыбке: — Да, я зря попусту беспокоился, что во время самоволки твои навыки детектива могут потеряться. Он придвинул стул и сел. — К слову о ней, — начал Волк, внезапно вспомним о чем-то. — Я не хочу звучать мелочно или как-то еще, но у меня все еще оставалось пятнадцать дней ежегодного отпуска, когда вся эта история с Массе… приключилась. Не знаю, можно ли как-то… Мужчина изобразил подобие озадаченной улыбки, прервав Волка на полуслове, его белоснежные зубы практически светились на фоне оранжевой от автозагара коже. — Ага, вероятно, ты прав. Мы разберемся с этим вопросом в другой раз. Волк кивнул, выпустив воздух из щек, когда в камере повисло напряженное молчание. — Ты ведь меня не узнаешь, правда, Волк? — Э-ээм… — Это комиссар Кристиан Беллами, — оповестил до горечи знакомый голос коммандера Джины Ваниты, вошедшей в камеру. Одета она была со вкусом. Со вкусом по ее меркам: черный пиджак поверх похвально большого количества не сочетающихся друг с другом вещей. То ли он пересмотрел телевизор, то ли просто мысли его были об этом, но если бы Волка попросили охарактеризовать ее наряд, то он сказал бы: «Похоронный костюм телепузика». Она все еще говорила. — Прошу простить. Что? — спросил Волк, совершенно прослушав все, что она сказала ранее, так как его мозг был занят куда более актуальными темами: «Дипси — передоз героином». — Я сказала: «Это был всего лишь вопрос времени, когда мы тебя поймаем», — повторила крохотная женщина. — А вы ведь помните то, что вы меня, в сущности, не поймали, правда? — спросил Волк. — Потому что я отчетливо помню, что сдался сам. Ванита пожала плечами, мысленно формулируя заявление прессе о его поимке. — Ты говоришь так, а я говорю… — Бесстыжая пропаганда? — предложил он. — Послушай, мы тебе не враги, Уилл, — вмешался Кристиан в их перебранку. Но, заметив очевидное несоответствие слов ситуации, решил поправить свое заявление: — Я тебе не враг. Волк лишь фыркнул на это. — Знаешь, а ведь мы встречались раньше, — продолжил Кристиан. — Давно, правда. И… — тут впервые самообладание учтивого мужчины дрогнуло. — Мы оба потеряли очень дорогого друга на этой неделе. Не думай, что ты один такой. Волк отнесся к его словам со скепсисом. — Итак… — начала Ванита. — Уильям Оливер Лейтон-Коукс. Он поморщился. — Теперь, когда ты под стражей… — Я сдался! — низким голосом сказал Волк. — …тебя ждет довольно продолжительный тюремный срок, чтобы ты смог искупить внушительный список правонарушений. Волк заметил, что Кристиан взглянул на свою подчиненную, неодобрительно нахмурившись, а та продолжила: — Утаивание улик, дача ложных показаний, нарушение подписки о невыезде, нанесение телесных повреждений… — Нападение при отягчающих обстоятельствах, в лучшем случае, — поспорил Волк. — Перечислять можно бесконечно, — Ванита закончила, удовлетворенно скрестив руки на груди. — Ты умудрялся столько лет выкручиваться из любой передряги, но сейчас, по всей видимости, твои грехи тебя настигли. Есть что сказать в свою защиту? — Да. Она ждала.