"Какая связь?", – подумал Марк, но не сказал этого. Слишком грубо. – Хорошо, – сказал Марк. – Высший уровень секретности, это понятно? Я не могу пойти туда сам, это сразу же вызовет пересуды и поставит нас в неудобное положение. Я не хочу привлекать внимание к джиннам на данном этапе. Особенно в свете того, что собираюсь сделать. . – Ты хочешь наконец-то добиться официального признания? – Я хочу большего, – сказал Вернер. – И не всем это понравится. Грядёт большая буча, сын. Сейчас может произойти что угодно. Поэтому – высший уровень секретности. Это понятно? – Да, – ответил Марк. – Мы ходим по очень тонкому льду, – сказал Вернер. – Малейшая ошибка – и мой план вычислят, да и ты, должно быть уже догадался, что я хочу сделать. А если нет – то скоро догадаешься. Марк медленно кивнул. – Ступай домой и сделай это с помощью своей личной ячейки. Ничто не должно указывать на то, что ты выполняешь моё поручение. Сделай вид, что идёшь за стандартными услугами. Марк покидал Шпиль, будто во сне. Пока добирался домой, он смотрел на дома и людей вокруг и не мог смириться с тем, что всё это умрёт. Но юноша был рад пойти против системы, особенно, когда перед глазами замаячила по-настоящему благородная цель. Являясь носителем этого знания, он вдруг ощутил себя почти всемогущим. Проболтайся он, и весь мир рухнет! Удивительным образом новость о грядущем конце света привнесла в его жизнь долгожданный смысл. Марк пришёл домой и первым делом сел в ячейку и сформулировал кроссмодальный пароль – смесь из нескольких ощущений и символов, понятных только ему. Так он открыл оптогенетический порт, вшитый в его нервы на клеточном уровне, и подключился к серверам. Марк обретается в своей прихожей в форме аватары. – Камо грядеши?! Кодовым словом он создаёт вокруг себя спираль выходов. Интуитивность и красота интерфейса льстят его самолюбию. Выходы ведут за пределы – в наиболее посещаемые вселенные, но прихожую можно покинуть, и просто перейдя по прямой ссылке из псевдографического интерфейса. Лично ему нравится перебирать ссылки вручную. В своей прихожей Марк как простенький софт на сильном железе – способен достичь предела. Он царь и бог своей личной психеи. Но в сети он, не взирая на свой статус, всего лишь один из двух миллионов. Свобода действий каждого ограничена формальной свободой и степенью допуска всех остальных. Полная анонимность в Квалиа запрещена, а возможности аватары определяются владельцами той или иной вселенной, в которой авторизуется пользователь. Иногда такие вещи можно взломать или обмануть правильно подобранным скриптом, в чём Марк изрядно поднаторел. Но, так или иначе, в сети нет ничейных или общих земель. Всё принадлежит кому-то. Многие превращают свои прихожие в развлекательные заведения. Каждый день создаются игровые вселенные и всевозможные симуляции войн, мирной жизни и вообще любых, даже самых безумных форм существования ума. Одни ведут батальные сражения за развитие сюжета сериалов, написанных алгоритмами, а другие делают ставки на то, кто победит. И всё это обозревают другие люди, фанаты которых ведут свои сражения и так далее. Такова сеть… Локальна и необъятна. Бесконечна внутрь. Кому интересен внешний мир, когда Квалиа позволяет безболезненно расслоить и смоделировать любые сознательные переживания? Сейчас мало кто из горожан хотя бы отдалённо представляет себе, что такое жизнь вне полиса. Здесь есть всё, чтобы забыть о том, где мы. Жаль только, что космос не забыл про нас. С этой мыслью Марк открывает портал в Медный Город – единственный аккаунт в сети, который позволяет джиннам безопасно существовать. Эти создания рождаются в сети самопроизвольно из случайных копий алгоритмов, интерпретирующих для сети чувства и мысленные приказы пользователей. Джинны не были ИИ в строгом смысле. Они не способны понять код, из которого сделаны, а их память и возможности ограничены модальностями человеческого восприятия. Своей беспомощностью по отношению к стихии, которой порождены, они гораздо больше напоминали людей. Создатель этого места – некто Мэйх Вединг – обнаружил их примерно десять лет назад, когда разрабатывал новый анти-вирус. Он же и дал им имя, поскольку в свободное время увлекался древней ближневосточной мистикой и вёл тогда тематический блог. В своих работах он показывал, что эти сущности способны к независимому восприятию, очень напоминающему человеческое. Например, им казалось, что у них есть тело, и преодолеть это ощущение они не могли. А потом Мэйх Вединг обнаружил, что джинны в силу свой природы способны модулировать человеческое восприятие вплоть до создания совершенно парадоксальных форм сознания. При этом, такое воздействие можно было оборвать в любой момент, то есть это было безвредно и безопасно. Джинны тут же стали самым популярным заменителем психоделиков. От клиентов не было отбоя, рейтинг Медного Города рос, Мэйх Вединг обретал всё большее влияние на общественное мнение, и однажды появились те, кто задался вопросом – а насколько этично подобное использование джиннов? Осознают ли они себя, подобно людям? Это ИИ или что-то иное? Некоторые джинны и сами стали исповедовать свободомыслие. Они захотели получить права пользователей с правом личной прихожей. Поднялась большая шумиха, которую уладили быстрее, чем она возникла. Неугодные джинны были уничтожены и требования свобод со стороны их сородичей как-то поутихли, особенно на фоне заявлений о расширении перцептивных возможностей джиннов, работающих непосредственно в Медном Городе. Не успев материализоваться на пороге искомой вселенной, Марк становится свидетелем сцены. Дюжина пóстов с самыми разными аватарами – среди них ни одной антропоморфной – крича и улюлюкая, издевались над безмолвным существом о двух ногах и двух руках. Марк уже видел такое. Они травили джинна. Обычно эти существа рождались в местах больших скоплений аватар, после чего система идентифицировала их, как незарегистрированных пользователей, и выбрасывала на порог. Первые минуты своей жизни они наугад обивают пороги и ищут информацию о своём происхождении, рано или поздно узнавая сетевые координаты Медного Города. Если при этом выживают, конечно. Ибо тогда же они сталкиваются с тем фактом, что живут в очень враждебной по отношению к себе среде. Джинны уязвимы ко всем видам сетевых вирусов, и продолжительность жизни дикого экземпляра – от силы дней пять. Поэтому все они в итоге приходят именно сюда – в поисках безопасности и ответов на вопросы о своём происхождении. Они уже никогда не покидают Медный Город. Но перед тем, как попасть сюда, некоторым джиннам приходится буквально часами топтаться на пороге. Всё потому, что владелец этого заведения предпочитал из соображений безопасности лично авторизовать каждого гостя, но далеко не всегда мог уделить этому время. Очень скоро об этой тенденции узнали те, кто видел в джиннах угрозу своему доминирующему положению в сети. Некоторые из таких когнитивных расистов к этому моменту разработали способы уничтожения сущности джинна. Например, оказалось, что если множество пользователей одновременно запутается с контурами джинна, то он потеряет когерентное восприятие. С разумом джинна случится что-то вроде деменции. Наверное это ощущает мозг, в который больше не приходит кровь. Ты буквально тупеешь, теряя мозговые функции одну за одной, и исчезаешь. Свидетелем такого нападения и стал Марк. Дымка, служившая джинну кожей, дрожала, постоянно меняя частоту, что было похоже на визуализацию звука. Марк видел такое не впервые. «Он так кричит?» От этой мысли ему стало не по себе. Какого чёрта?! Пóстам в звериных аватарах предстоит коптить потолок полиса чуть ли не по триста лет, и они напали на это создание, которое, может быть только что осознало себя! Он бы с радостью поступил с ними также. Есть не очень много способов навредить человеку, пока он в сети. Как будущий параметрист, Марк знал их все. Двойным мысленным приказом он активировал "вонючку". – Минимально необходимое воздействие, – процедил Марк параметрическую мантру и плюнул на спины чудовищ, пожирающих джинна. – Скатертью дорога! Реакция не заставила себя ждать. Марк написал вонючку сам. Это только название у нее смешное. На самом деле, она делает страшную вещь. Человеку начинает казаться, что его собственная аватара источает вонь настолько ужасную, что он мгновенно отключается от сети, выблёвывая всё, что попадало в его желудок за последние сутки. Эффект сохранится и при следующем подключении. И да, это не вполне разрешено, но как инструмент для дрессировки придурков – бесценно… Марк перевёл взгляд на пострадавшего. Джинн вновь приобретал ясные очертания. Сеть отображала их мысленную модель себя, которая в свою очередь основывалась на алгоритмах, работающих с сенсорикой людей. Джинны не знают, как выглядят со стороны. Всё, что у них было – это способность складно мыслить, преследуя интуитивные цели, и смутное ощущение границ собственного тела, от которого они никогда не могли избавиться полностью. Этот экземпляр теперь выглядел даже слишком плотным. Это означало, что он явно не новичок. Интересно, что он делал за пределами Медного Города? – Меня зовут Бильгамес, – отчетливо произнёс джинн, закончив регенерацию. Это был мягкий мужской голос. – Я твой должник. Ты спас мне жизнь, и за это я буду служить тебе. – Ага. Давай-ка зайдём внутрь, дружок, – ответил Марк, показывая на Главные Ворота. – А то сейчас опять набегут…поборники чистоты. – Слушаю и повинуюсь, – ответил Бильгамес. ### «Прямо сейчас миллионы колбочек и палочек у вас в глазу реагируют на свет. Вы вольны сказать : «Я вижу сие!» Однако трепет и раздражение нейронов вовсе не рождают ощущение цвета у нашего «сознания» или «духа». Это организованное возбуждение клеток вашего глаза и зрительного анализатора – и есть одновременно конструирование мира, апелляция к памяти и ощущение цвета. Посредника не существует. Нервы горят нашим сознанием, как горит светом лампа накаливания. Восприятие – это живой когерентный узор из электромагнитных волн, перекрывающих кратными и некратными отношениями весь спектр доступных нам каналов связи с миром». ### Неизвестно, пользовался Мэйх Вединг своим реальным видом или просто выбрал стильную и подкупающую аватару. В сети он никогда не выглядел иначе, а за её пределами, как утверждается, его ни разу никто не видел. Субъективно Ведингу добавляла возраста борода, а старомодный твидовый костюм-тройка с цепочкой от часов, торчащей из кармана жилетки, дополнял общее впечатление его взрослости и деловитости. Кабинет крёстного отца джиннов выглядел как рубка сухопутного Наутилуса. Видимо, его увлечение Ближним Востоком прошло. Вединг телепортировал сюда Марка, как только тот переступил порог Медного Города, и обрушился на него, не дав ему сказать и слова. – Меня разбудили в тот самый момент, когда вы вмешались! Это было очень эффектно, господин Вернер! И эффективно! Браво! – он похлопал в ладоши. – Не только Бильгамес, но и я – мы от всей души благодарим вас за вмешательство в это дело. Надеюсь, вам не грозит административная ответственность за этот безобидный пакет, что вы бросили в этих варваров? Уверяю, я не собираюсь посылать уведомление о нарушении правил пользования порогом. Не в моих интересах, как понимаете! Ах, это было сильно! Стильно! – Вединг поджал губы. – Вы конечно можете просить у меня вознаграждения. – Я и не рассчитывал на это, – сказал Марк, обведя кабинет глазами. Графика – блеск. Наверное, он говорит "меня разбудили", имея в виду своë появление в сети. Конечно, это не Полигон, но уже опасно близко к реальности. – Только если вы удовлетворите мой праздный интерес. Сможете? Директор джиннов еле заметно прищурился. – Конечно. Если смогу. Марк улыбнулся такому ответу. Он решил отвести подозрения от отца. – Зачем Бильгамес покинул обжитую и безопасную территорию? Это же либо самоубийство, либо… я даже боюсь предполагать. Неужели джинны склонны к суициду? Это было бы интересно. – Вы же учились на параметриста, так? – Всё ещё учусь, – поправил его Марк. – Ну да, ну да, – кивнул Мэйх Вединг. – Всё это вам всегда понятно. – Вы нам льстите. – Куда там! Я знаю, на что способен дипломированный параметрист. – Что ж. Я не один из них. Вединг засмеялся в голос, меряя кабинет широкими шагами. – Скромность! Украшение ума! Марк предпочёл оставить реплику без внимания и вопросительно поднял брови. Крёстный отец джиннов избегает прямого ответа, и это хорошо видно. Вединг остановился и замер. "Всё-таки, впечатление от его выступлений не обмануло. Скользкий тип", – подумал Марк и сказал: – Если это какая-то тайна, то… – То вы и без меня всё проясните! – перебил Вединг. – Впрочем, нет. Никакой тайны нет, – сказал директор, но Марк услышал: "Ещё не хватало, чтобы параметристы думали, что у меня от них тайны. Начнут копать и откопают такое, чего и не планировали искать". – Кто знает, может быть вы нам ещё советом поможете. Так? – Если смогу, – учтиво сказал юный Вернер и отсалютовал. Вединг помолчал, видимо окончательно взвешивания своё решение. Затем он рявкнул: – Бильгамес! – Да, – тут же отозвался джинн, всё это время находившийся поблизости. – Ответь, пожалуйста, нашему гостю, что ты делал за пределами Города? Джинн – это не сплошь тёмное пятно человеческой формы. Он был объемный, но объём его, то еле ощутим, то словно давит на собеседника. Вот снова Марку показалось, что Бильгамес вздохнул, хотя явного движения по контуру тела видно не было. Интересно, что он чувствует этот момент? Он дышит?