– Всё равно не верю, что у джиннов есть сознание, – сказал Стас, прерывая затянувшееся молчание. – Автором мог быть и алгоритм. И почему они теперь не дают поговорить ни с одним из них? Лена пожала плечами. – Потому что – идите в задницу? – предположила она. – Так и есть, но это не объяснение. Лена скривила рожицу. – Вообще-то, странно, – сказал Стас. – Вчера ещё можно было – а сегодня нельзя. Просто так ничего не бывает. Что-то случилось. Люди поднимут шум. – Пошумят, да успокоятся, – сказала Лена. – Большинство пóстов – ленивые болваны. После того, что вытворяли фуражиры в предместьях, я, если честно, даже как-то разочарована. – А ты сама что думаешь? – спросил Стас. – По поводу чего? – Есть у джиннов сознание? Восприятие? Может, душа? Казалось, ей было всё равно. – Что, если да? Тебе-то до них какое дело? – Если да, то они совсем как люди там…, – рассудил Стас. – Посажены в угол на горох, когда в центре комнаты идёт пир. – Ты всё ещё считаешь себя одним из них? – спросила Лена. В её голосе не было издёвки. Она спросила так, будто просто интересовалась. – Я всегда буду одним из них, – сказал Стас, имея ввиду, что от своего происхождения не убежать. Лена одобрительно хмыкнула. – А я думала, ты скрысишься, – призналась она. – В каком смысле? – не понял Стас. – В прямом, – Лена махнула ему рукой. – Ладно. С тобой скучно. Зачем ты мне вообще сдался? Я пошла. Увидимся завтра. – Завтра? А что сегодня? – Сегодня без меня. Пойду гулять. Тощий вчера меня отстранил, – сказала Лена и повернулась к Стасу боком. – За что? – Сегодня опять будет вести этот его драгоценный Марк, и он думает, что я к нему клеюсь. По ходу, параметристы соблюдают целибат. – А ты клеишься? – спросил Стас. – А ты что, ревнуешь? – Да. Немножко. – Иди в задницу. – Чем занимаешься сегодня вечером? – на одном выдохе спросил он. – Не знаю. Может, поеду на Воробьёвы горы… – Куда именно? Она почему-то долго молчала, после чего сказала: – Всё это не важно, Стас. Скоро всему этому придёт пиздец. И, не дав ему опомниться, Лена исчезла. – Чему – этому? – спросил Стас сам себя. Глубоко вздохнув, он сел на камень и стал думать. Куда заведёт его судьба? Ради чего он делает то, что делает? Мама не воспользовалась следующим окном иммиграции, оставив его без единой весточки. Да и как бы она смогла её отправить? Почему она осталась там? Стас успокаивал себя мыслями о том, что однажды он спросит её сам. И всё же смысл жизни – ясная цель, к которой он шёл всё это время – стал утекать сквозь пальцы. Стас порой чувствовал себя стариком в свои двадцать. Что же ощущали люди, которым стукнуло двести? Вот они и ходят к джиннам, чтобы стать кем-то ещё, испытать катарсис от осознания хрупкости бытия. Этих людей не удивишь заигрыванием с законами природы. Им хотелось быть разобранными на молекулы и собранными в иной конфигурации. Может и мне пришло время преобразиться? ### «Тысячелетиями мы добивались правды при помощи лжи. Мы судили об объектах по их бледным теням. Мы надеялись угадать в неровных очертаниях неведомого и инертного предзнаменование и смысл. Наше представление о природе диктовало нам правила жизни. Наша интуиция говорила, что любой образ правдив, раз представим. Расплата за эту ошибку – крах старого мира». ### Чего только нет в Квалиа! Она засасывает. Она даёт ощутить себя богом, червём, водой и пламенем, и вообще чем угодно. Хочешь трахнуть королеву – пожалуйста. Оседлать дракона? Не стесняйся! А может, трахнуть дракона? Королевой?! Найдётся и это! Выдумывай сам или приходи в гости и пользуйся плодами чужого воображения. Неудивительно, что яркие и красивые улицы и залы полиса пустуют. Посетив несколько популярных вселенных, Стас понял для себя главное – всё, что он знал о сексуальной ориентации, жизненной философии и правилах приличия, к этой фантомной реальности было неприменимо. Как, например, охарактеризовать ментальный контакт двух и более людей? Стыдно ли это? Когда делаешь это – нет. А потом? Как-то странно, если честно. Вроде бы ты только что был сам собой и больше никем, и вдруг начинаешь понимать, что помнишь чужую жизнь, как свою. И тебя это нисколько не удивляет! Но связь прерывается, и тогда ты забываешь детали, от чего становится не по себе. Был предел тому, что Стас хотел бы испытать. Например, ему нравились женщины, и он хотел бы понять их лучше. Но ему не хотелось бы испытывать ощущений своего партнёра во время секса. Ни он, ни, насколько он знал, Лена до сих пор не предпринимали ничего подобного ввиду воспитания. Однако многие посты так и делали. Они говорили, что это способ ощутить друг друга полностью. Стасу это казалось очередной извращённой формой мастурбации, хотя он говорил себе, что может ошибаться. Но от ощущения, что во всех этих технологиях роевого интеллекта таится какой-то подвох, он избавиться так и не смог и подозревал, что Лена придерживается такого же мнения. Возможно поэтому они и могли бы стать неплохой парой. Изучая сеть, Стас заметил, что фантоматику почти никогда не пытались сделать копией реального мира. Редко кто пользовался управляющими параметрами реальности, чтобы запрограммировать мир, созданный для того, чтобы от реальности сбежать. Одни меняли силу тяготения и давали людям колдовские возможности, другие создавали вложенные парадоксальные пространства, третьи позволяли побыть животным и даже насекомым – в том числе и ментально, хоть и с определёнными оговорками. Но ты всегда знал, что ты сейчас в сети. И ты всегда мог прервать соединение, просто вспомнив пароль. Если же пароль был забыт, то пользователь делал запрос по сети, и КПМ отключал его ячейку удалённо. Раньше люди могли отличить примитивную фантоматику от настоящего мира, потому что она была недостаточно хороша. Сейчас это происходит, потому что она даже слишком хороша и насыщена ощущениями, чтобы оказаться реальностью. Но, как говаривал Гуань Юй, реальность – понятие довольно зыбкое. Вот и в этот раз перед тем, как объявить правила сегодняшней тренировки, он устроил им лекцию о природе сознания и сети. – Сознание существует, чтобы оправдывать воспринятое, – рассказывал бывший фуражир. – Все мы – наивные реалисты по своей природе. Мы не любим противоречий. Если что-то произошло, значит у этого была причина, как и принцип, который руководил процессом. Мозг по определению не допускает существования невозможного. Он всегда найдёт лазейку, способную легализовать увиденное. И чем увиденное более невероятно, тем более реалистично его восприятие. Люди, оказавшиеся в экстремальных обстоятельствах, часто рассказывают о гиперреализме своих ощущений. По себе знаю, что это чистая правда. За счёт этого принципа и работает Квалиа. Ярослав, я говорю всё это, чтобы сегодня, когда мы будем наблюдать ваши бесчисленные травмы и смерти, вы, салаги, не говорили, что я не предупреждал. Мне всё равно, что там у тебя случилось. Стас посмотрел на аватару Ярослава. Это старший сын Родиона. Его мать и младший брат также прошли адаптацию, а вот самого борца за простой народ постигла иная судьба. Оказалось, что отца был какой-то регуляторный ген, одновременно отвечавший за жизненно важные процессы, но при этом приводивший к иммунному отторжению наномашин пóстов. Замена этого гена на другую "здоровую" версию слишком часто приводила к гибели людей, поэтому от такой практики отказались. Решения вопроса всё ещё не было, и это могло означать только одно – посты и не хотели его решать. Гораздо проще сделать этот ген маркером для тех, кто отправится в нижний город. Кто-то же должен делать грязную работу? Ярослав отнёсся ко всему, что произошло с его семьёй, стоически и старательно делал вид, что ничего не произошло. – Прошу прощения, тренер, – сказал он. Гуань Юю, в чьей прихожей они сейчас находились, это понравилось. Он кивнул в знак того, что принял извинения. – Прямые симуляции действительности с параметрами реального мира, – продолжил учитель, – используются только фуражирами, инспекторами и параметристами, поскольку значительная часть их – и вашей – жизни проходит за пределами сети. Кроме того, существуют побочные эффекты, связанные со слишком реалистичной фантоматикой. Раз воспользовавшись подобной симуляцией, вы, по-честному, уже никогда не сможете быть уверенными, что окружающая вас действительность реальна. У подготовленных людей, имеющих выверенную картину мира, таких проблем обычно не возникает. Они легко принимают на веру наиболее правдоподобные и простые объяснения происходящего. Но у рядового человека не всегда всё в порядке с головой. Если вы бывали в наиболее популярных вселенных, вы знаете это, – когда Юй сказал это, кадеты рассмеялись. – Поэтому данную технологию и разрешено использовать только избранным кастам. Даже старшим администраторам – первым людям после параметристов – это запрещено. Одной из таких уникальных тренировочных площадок является наш Полигон. В отличие от других миров, он не является модифицированной прихожей. Это пространство существует независимо. Там и будут проходить сегодняшние занятия. Вы получите возможность ощутить себя фуражирами в полном обмундировании. Напомню, что цена подобного реализма – боль. Он передал им координаты и добавил напоследок: – Слушайте своих командиров, кадеты. Они высадились на возвышенности зимой где-то в умеренной полосе. Костюмы со шлемами защищали их от холода. На улице было никак не меньше минус десяти. Отсюда видно небольшую холмистую долину, густо покрытую снегом. В самом её центре было замёрзшее озеро. Лёд был тёмного цвета, значит тонкий. Лес рос как попало, то густо, то пусто. На небольших полянах, затерявшихся среди оврагов и скоплений деревьев можно было разглядеть подобие изб предместников. Из их труб шёл белый дым. Кадетов разбили на две группы по пять человек. Во главе каждого отряда стоял ученик параметриста, координировавший их действия. Стас опять попал в команду Марка. Они уже занимались подобным образом, но впервые это будет происходить в настолько реалистичной обстановке. Суть игры довольно проста – нужно было захватить избы противника и вражеский флаг, используя для этого любые средства. Изба считалась захваченной, если в ней пробыть более пяти минут. При желании, избу можно было уничтожить до основания, тогда она оставалась захваченной до конца матча. Погибший кадет возрождался на своей базе. Побеждает команда, владеющая девятью избами из двенадцати или же удерживающая флаг противника на их базе более пятнадцати минут. Других правил не было. – Будешь в нападении по левому флангу, – сказал Марк Стасу. – Тебя сзади прикрывает Ярослав. Ваша цель – занять сначала наши, а потом вражеские избы с вашей стороны поля. Не отвлекайтесь на центр и уж тем более на правый фланг. В центре сойдёмся мы с Расулом. Если гибнешь – встаёшь Ярославу в спину и идешь ему на подмогу или, в случае чего, отбиваешь атаки на наши избы. Антон, Варя, вас касается то же самое. Антон впереди, Варя – прикрывает. Если получилось занять избу – задний идёт вперёд к следующей цели, а первый теперь прикрывает. Или можете идти вдвоём дальше, но удостоверьтесь, что вас не обошли. Я буду держать вас в курсе. После возрождения нужно вооружаться заново, но запас оружия на базе ограничен, поэтому лишний раз перед стрельбой думайте и не берите помногу за раз, чтобы не кормить своими боеприпасами противника. Понятно? – Да, – сказали все хором. – Если надо добить – добивайте друг друга, – продолжил Марк. – Не ждите и лишний раз не мучайтесь ранениями подолгу. Но помните, что после возрождения вам потребуется время, чтобы вернуться на поле боя. Тактическая информация появляется перед глазами в виде псевдографии – либо по вашему запросу, либо в случае, если сообщение посылаю я. Вы можете держать связь друг с другом по внутреннему каналу. Общаться важно. Я буду видеть вашими глазами, но мне не повредит и ваша оценка ситуации. Базой служил натянутый между несколькими столбами брезентовый тент, под которым стояли ящики с оружием. Рядом был установлен флагшток с синим флагом их команды. Они открыли ящики и пополнили припасы. Умные жидкости, медикаменты, яды, растворители плоти и компоненты взрывчатых веществ заполняли ёмкости в бронированных костюмах с силовым приводом. Экзоскелет совсем не сковывал движений. За счёт умной позвоночной рамы и чёрной жижи, тонким слоем покрывающей весь костюм, техника синхронизировалась с носителем вплоть до полного симбиоза. Пределы костюма ощущались как пределы собственного тела. В обоих предплечьях таилось по длинному тонкому тросу с небольшим гарпуном на самом кончике и по полимерному мечу. Это грозное оружие ближнего боя зашито в каждый костюм. Стас не раз видел его в действии, поэтому посвящал довольно много времени тренировкам с мечами. Больших успехов он не достиг, но по-крайней мере, стал ощущать, где находится кончик лезвия, не глядя на него. А однажды он оказался во вселенной, где всё, что нужно было делать – это отбиваться от летящих в тебя овощей. Глупая игра затянула его, и Стас сам не заметил, как стал безошибочно разрубать плоды пополам. Другим оружием был МПУ – многофункциональный пистолет Ушакова. Эта штука могла почти всё. Дополнительные обоймы располагались в специальных слотах на броне. Пули были устроены так, что их можно было модифицировать прямо перед выстрелом. Один и тот же снаряд при желании мог оказаться и разрывным и просто останавливающим. Управление осуществлялось через голосовой или мысленный контроль при обязательном биометрическом подтверждении, благодаря чему выстрел из чужого МПУ был в принципе невозможен. Кроме прочего им выдали импульсные гранаты, электрошокеры и многофункциональные приборы, способные резать, кромсать, пилить, отслаивать, сваривать и зачищать. Каждый игрок также получал по одному дрону, ведущему наблюдение сверху. Если владелец не управлял своим дроном, то тот искал подозрительную активность самостоятельно. Картинку со всех пяти дронов мог воспринимать только Марк. На основе этой информации он планировал и корректировал стратегию и тактику всей группы. – Почему всю картину видит только он? – Ваше неведение необходимо и заложено в расчёт. Объяснение показалось Стасу чуть ли не оскорбительным. Он нахмурил брови, но промолчал. Закончив подготовку, они встали в ряд и осмотрели долину. Никакой наземной и воздушной техники, кроме дронов, видно не было. Придётся побегать! "Теперь я бегаю быстрее ящерицы!"