Ертаул скрытно подошел к балке, за которой еще недавно стояло село Треблино. Теперь от него остались одни развалины. В них мог укрыться приличный отряд. На сотню места не хватило бы, а вот десятка три устроились бы вполне. В балке Лекан сказал Пестову: – Нечего нам троим на селе делать. Туда один пойду. Опричник покачал головой и заявил: – Так нельзя. Мы не знаем тебя, поэтому пойдем все трое. – Но ты же опытный воин, должен понимать, что там, где один будет незаметен, трое покажут себя. Будь село наполовину, хоть на треть целым, тогда да, а так придется зайцем прыгать от одних развалин к другим. Скажи, ратник, ты знаешь, как в этих местах роют погреба, какие тут колодцы? – На что мне это? – А на то, погреба здесь большие, глубокие, входы в них не из домов, а со дворов. Сверху они покрыты жердями и соломой с глиной. Колодцы делают почти вровень с землей, чтобы удобнее было воду доставать. Тут человек несведущий и днем запросто может провалиться, чего уж говорить про темное время. – Но уже светлеет. Лекан вздохнул. – А еще о порядке говорил. Нет его в дружине, порядка, раз младший перечит старшему. А тут сейчас я старший повелением боярина. Иван Пестов понимал правоту мужика, преодолел себя и сказал: – Ладно, старший, как скажешь, так и будет. – Вот это другое дело. Стало быть, я захожу в село, оглядываю его. Коли там крымчаки, то вы об этом услышите. Живым я не дамся, значит, сшибки не миновать, а это шум. Если же не встречу татар, то подам знак. – Откуда и какой? – спросил Верга. Ертаулу были хорошо видны остатки села. Там уцелел только остов церкви. Купола сбиты, верхний ярус колокольни тоже. Внутри наверняка все обгорело. – С колокольни. Подниму руку, подходите ко мне. Отсюда увидите меня? – Увидим. – Тогда я пошел. – Лекан пробежал к ближней, чудом уцелевшей городьбе, за которой и скрылся. К этому времени уже рассвело. Пестов и Верга смотрели на село и ничего подозрительного не видели. Наконец Верга воскликнул: – Колокольня, Иван! – Вижу. Лапотник знак подает. – Перестань! Это умный мужик, опытный охотник. Еще неизвестно, кто больше пользы в разведке принесет, мы с тобой или он. – Неправильно это, Федор. Все же мы государевы люди, а он холоп. – Долго ли княжичу Парфенову дать ему вольную, а Скуратову взять в опричное войско? И оглянуться не успеешь, как бывший холоп станет твоим начальником. – Ладно, идем, коли старший зовет. Пестов с Вергой подошли к колокольне. Лекан был уже у арки. – На селе никого нет, ни крымчаков, ни местных, ни даже собак бродячих. Трупов я тоже не видел. Наверное, народ до нашествия татар ушел из села. Но похоже на то, что и крымчаки тут не задержались. Пожгли все, что может гореть, и пошли на владимирские и рязанские земли. – Что дальше, старший? – спросил Пестов. – А ты не знаешь? Я перехожу дорогу и вхожу в лес там, где прогалина у высокой сосны. Осмотрюсь, подам тот же знак. Вы бежите ко мне. Пойдем лесными тропами выискивать крымчаков, будь проклято их адово племя, – проговорил Лекан, рванул к лесу и вскоре подал знак. На востоке поднялось солнце. День обещался быть жарким, сухим. Кому-то это хорошо, кому-то плохо. Ратники малого ертаула прилегли на небольшой поляне, заросшей кустами, и Лекан сказал: – Напрямую идти опасно, попадем на передовые дозоры крымчаков. Поэтому продвигаемся на юг на версту, потом на запад до болот, возвращаемся, расходимся саженей на тридцать и шагаем к дороге. Не будет на этом участке татар, смотрим севернее. – Почему не южнее? – спросил Пестов. – Там слобода. Крымчаки знают, что оттуда могут выйти разъезды. А встреча даже с малым отрядом татарам не нужна. Или я не прав, воины? Верга пожал плечами и ответил: – Не знаю, так или нет. Давай поначалу один участок пройдем, а там видно будет. – Тоже верно, – сказал Лекан. – Идем так: я, за мной Иван, последний Федор. Но чтобы видеть друг друга. – Поучи еще, – буркнул Пестов. Лекан ничего не сказал, поправил топор и двинулся по опушке на юг. По пути Пестов проговорил: – Глупость мы сделали, послушав тебя, Степан. – Почему ты так говоришь? – Да потому что если крымчаки в лесу, то они обязательно выставили дозоры на опушке, чтобы смотреть за дорогой. Мы прошли пред ними. Зря я тебя послушал, ведь знал же, что нельзя вот так открыто заходить в лес. Лекан взглянул на опричника и произнес: – Ты ошибаешься. Я с колокольни долго за лесом смотрел. Мне все повадки любой живности известны. Зверья сейчас тут нет, ушло оно глубже в Мещеру, а вот птицы остались. Когда рядом люди, они тревожатся, перелетают с места на место. А на опушке, на которую мы вышли, птахи вели себя спокойно. Пестов не сдавался: – Если крымчаки будут долго лежать на одном месте, то и птицы перестанут волноваться. – Не все. Дятел не станет долбить деревья в присутствии людей. А на опушке он стучал. Это значит, что людей там, где мы проходили, не было. – В другом месте могли быть. – Нет, воины, поблизости, откуда нас могли заметить, нет никого. Но это не значит, что не будет позже. Пестов сдался и пробурчал: – Ладно, веди. Княжич Парфенов вызвал к себе Бориса Талого и сказал: – Тебе следует скрытно идти в слободу. – Зачем, воевода? – Найдешь старшего, скажешь ему, что у села Треблино находится особая дружина государя, в распоряжение воеводы которой боярина Бордака по наказу Малюты Скуратова поступают все ратники, оставшиеся в крепости. Узнаешь, сколько их там, и вернешься сюда. До слободы двадцать верст, туда и обратно получается сорок. Это тебе на весь день. Если поспешишь, то и пообедаешь в слободе. Старшему скажешь, чтобы дал гонца для связи и держал дружину в готовности выйти сюда по тому пути, который укажет Бордак. Уяснил? – Уяснил, княжич. – Возьми в дорогу немного еды, наполни бурдюк водой, отойди на коне назад и скачи в слободу. Вечером ждем тебя с гонцом. Тут же. – А если вам придется уйти? Тогда где искать? – спросил Талый. – Это вряд ли, но коли придется, то под сосной, возле которой мы с тобой сейчас стоим, оставлю весточку. Снимешь дерн, увидишь. – Понял. – Давай езжай. – Только десятника предупрежу. – Предупреди. Вскоре гонец поскакал в слободу.