– Не знаю, но думаю, что местный. Увернулся от татар. – Подымите его. Агранов поднял мужика, руки которого были крепко связаны сзади. – Ты откуда тут взялся? – спросил Гранов. Тот недоверчиво осмотрелся и проговорил: – Свои, что ли? – Это кому как. Отвечай, кто ты и зачем тут. – Ну да, точно свои. Вы откуда объявились? Да развяжите, бугаи. У самого силы немало, а вы вон как ловко и топор выбили, и уложили на землю. Обучены, стало быть. – Ты от ответа не уходи! – Да из деревни этой я, Ипат Волин. – Сумел уйти от крымчаков? Мужик посмотрел на ратника и сказал: – Так вся деревня на тот берег ушла. Воины переглянулись, и Гранов спросил: – Как ушла? – Обыкновенно. Прознали про татар, похватали скарб, сколько унести можно, скотину, коней, да к плотам и к тому берегу. А там в лесу у нас острожек заранее подготовлен. – А как прознали про крымчаков? – поинтересовался Агранов. – У нас мужик был на селе. Как раз только выехал, так татары и объявились. Поглядел он, что творят изверги, да в деревню галопом. Голова наш Федор Баксин тревогу поднял, вот все и ушли. – Слава Богу, что хоть деревня не пострадала. – Как это? Это пока крымчаки стоят в деревне, они ее не трогают, а завтра пожгут все, отстраивайся потом заново. Так что еще как пострадает. – Главное, в полон вас не взяли. – Это так. Я смотрел на бедолаг из села. И жалко мне их, особенно детишек да девиц, а чего поделать? Но решил отомстить. Задумал хоть одного татарина зарубить. А то ведут себя как хозяева. – Что бы ты один сделал? – спросил Гранов. – Сказал же, хоть одного, но прибил бы. – Ладно. Ты давно здесь? – Да еще после обеда через реку переправился и в эту балку зашел. Смотрел, как обустраиваются крымчаки. – Это хорошо. Значит, видел многое, чего сейчас уже не разглядеть. – Да как сказать. Видел кое-что. – Поделишься? – Так вы все одно заставите. Талый усмехнулся. – Догадливый. Гранов велел ему смотреть за деревней, сам же продолжил разговор с мужиком: – Ну и что видел? Мужик почесал затылок и заявил: – Ты сначала скажи, кто вы будете? С виду ратники, только откуда здесь? – Узнаешь. Всему свое время. Отвечай на вопрос. – Что видел? Крымчаков, полонян из села, которых посадили в загон, да все, что происходило в деревне. Отсюда она хорошо видна. Старший у них их сотник Айтуан, коли не путаю. Так вроде его называли степняки. Он и помощник его встали у головы Баксина, это вторая изба от загона по правой отсюда стороне. Десяток сразу у загона с полонянами остался. Другие крымчаки начали скотину, что с собой привели, резать, мясо готовить. Молились дважды всем скопом на площади для схода. Тогда я и посчитал их. – Где научился счету? – Ты думаешь, если мы деревенские, то мужики неразумные? У нас голова грамотный. Я обучен не только счету, но и чтению. Еще отец учил. Только писать не могу, это для меня дело темное. Тут крымчаков шесть десятков. – Точно? – Смотри за деревней, проверь. – Лады. Поверю. Шесть десятков. Где они? Один возле полонян. А тех сколько, не ведаешь? – Знаю и о них. Из села крымчаки пригнали сотню, еще десяток и двух человек. По домам разобрали десятка два девок и баб, сотнику с помощником отвели двух молодух. Значит, в загоне менее сотни. – Стало быть, сотник, ты говоришь, во второй избе от загона? – Угу. – Там и охрана? – Про то не знаю. У загона она есть. – Мы ее видели. Спасибо тебе. Вот только не могу понять, как ты собирался крымчака зарубить. Мужик злобно ухмыльнулся и проговорил: – Я тут шум поднял бы. Десятник, который отвечает за охрану полонян, послал бы сюда одного или двух своих татар, велел бы им поглядеть, что тут да как. Вот их-то я и встретил бы ласково. – Одного зарубил бы, а второй прибил бы тебя. – Это как Богу угодно. Но думаю, что справился бы. На берегу меня старший сын в лодке ждет. Рекой ушли бы. – И показал бы сотнику, куда делись жители деревни. – Нет, мы ушли бы дальше по течению, а в версте излучина, там затон, в нем трава высокая. Вытащили бы лодку на берег и до своих дошли бы. – Сын, говоришь? – А как же. У меня все как у людей. Жена работящая, пригожая, два сына и две дочери. Семья добрая, дружная. – Ты пошел на это, имея семью? – Иначе не мог. Должен же кто-то бить татар, коли полки царя Ивана Васильевича с ними не справились, позволили нехристям грабить земли наши, защищали только Москву. Гранов вскинул глаза на мужика и спросил: – А ты не знаешь, что с Москвой стало? – Нет. Того у нас никто не ведает. Вот только отчего-то трупов по реке плыло много, теперь поменьше. Но голова наш говорил, что это может быть из-за разбоя крымчаков на подходе к Москве, у реки. – Это тела людей, погибших в городе. – Боже милостивый, спаси и сохрани! Что ты такое говоришь? С чего из Москвы? Или… – Он замолчал, испугался собственной догадки. Гранов тяжело вздохнул и сказал: – Да, Ипат Волин, беда на Москве большая. Такая, какой никогда и не было. – Неужто ворогу царь столицу свою сдал? – Нет, Ипат. Москву не сдали. Она вся выгорела. – Как же?.. Гранов поведал мужику о том, что случилось в столице.