— А вы? — спрашивает Брейди. — Еще оружие есть? Может, вечнопопулярный пистолет? Ходжес качает головой. — Но на всякий случай, почему бы вам не подкатить немного брюки? Ходжес так и делает: кроме мокрых носков, не видно ничего. — Прекрасно. А теперь снимите пальто и бросьте на диван. Ходжес расстегивается, и ему удается молча стряхнуть с себя пальто. Но вот в момент броска бычий рог пронзает его от паха до горла — и он стонет. Бэбино широко открывает глаза: — На самом деле болит или притворяемся? Живой звук или фанера? Судя по потрясающей потере веса, я сказал бы, что самом деле. Что с вами, детектив Ходжес? Что случилось? — Рак. Поджелудочной. — Ох ты ж Боже мой, это плохо. Его даже Супермен не победит. Но не унывайте, я могу сократить ваши страдания. — Со мной делайте что хотите, — говорит Ходжес. — Только ее не трогайте. Брейди с большим интересом смотрит на женщину на полу. — А это случайно не та самая, которая разнесла то, что было моей головой, нет? — Он чувствует в этих словах определенный юмор и смеется. — Нет. — Мир превратился в линзу видеокамеры, которая то приближает, то отдаляет все с каждым ударом сердца с подключенным кардиостимулятором. — Вас ударила Холли Гибни. Она вернулась к родителям в Огайо. А это моя помощница Кара Винстон. Это имя приходит ему в голову совершенно ниоткуда, и он без колебаний его произносит. — Ассистентка, которая пошла с вами на миссию «пан или пропал»? Как-то мне нелегко в это поверить. — Я обещал ей бонус. Ей нужны деньги. — А где же, прошу прощения, делся ваш ниггер-газонокосильщик? Ходжес на мгновение задумывается, не сказать ли Брейди правду — что Джером в городе, что он знает: Брейди, скорее всего, в охотничьем лагере, и скоро сообщит эту информацию в полицию, если еще этого не сделал. Но остановит ли это Брейди? Нет, конечно. — Джером в Аризоне, на строительстве. «Среда для человечества». — Какой он общественно сознательный! А я думал, он с вами. Не очень ли сильно пострадала его сестра? — Ногу сломала. Скоро снова будет ходить. — Как жаль. — Вы на ней проводили испытания, не так ли? — У нее был один из оригинальных «Заппитов», все правильно. Их было двенадцать. Можно сказать, по числу апостолов, которые пошли в мир нести слово правды. Садитесь в кресло перед телевизором, детектив Ходжес. — Лучше не буду. Все мои любимые передачи — в понедельник. Брейди вежливо улыбается: — Садитесь. Ходжес садится, опираясь здоровой рукой на стол возле кресла. Садиться — страшная мука, но если уже сел, то становится легче. Телевизор выключен, но он все равно на него смотрит. — Где камера? — На столбе, где развилка. Над стрелками. Не расстраивайтесь, что пропустили. Ее снегом засыпало, только линзу и видно, а фары у вас тогда уже не горели. — Внутри вас остался еще Бэбино? Он пожимает плечами: — Рожки да ножки. Время от времени подает голос какая-то часть, которая думает, что он еще жив. Скоро прекратится и это. — Боже… — тихо говорит Ходжес. Брейди опускается на колено, винтовка ложится на бедро, но он не выпускает Ходжеса с мушки. Отбрасывает край пальто Холли и разглядывает ярлычок: — «Х. Гибни». Печатными буквами несмываемыми чернилами. Очень аккуратно. Не отстираешь. Люблю людей, которые заботятся о своих вещах. Ходжес закрывает глаза. Боль очень сильная, и он готов все отдать, чтобы она прекратилась и чтобы откупиться от того, что будет дальше. Все бы отдал, чтобы заснуть и спать, спать. Но он снова открывает глаза и заставляет себя смотреть на Брейди, потому что играть надо до конца. Так это делается: если играть — то до конца. — У меня много дел на ближайшие сорок восемь или семьдесят два часа, детектив Ходжес, но я готов ради вас отложить. Не вызывает ли это в вас чувство собственной уникальности? Должно бы. Потому что я многим вам обязан: вы расхуячили мне голову. — Не забывайте, что это вы пришли ко мне, — напоминает Ходжес. — Это вы все запустили своим глупым хвастливым письмом. Не я. Вы. Лицо Бэбино — испещренное морщинами лицо старого характерного актера — темнеет: — Видимо, вы немного правы, но взгляните, кто сейчас сверху. Посмотрите, кто побеждает, детектив Ходжес. — Если вы называете склонение кучки глупых детей с кашей в голове к самоубийству победой — то, видимо, вы победитель. Но для меня победа — это нечто такое, что бывает в бейсболе. — Это — контроль! Я контролирую! Вы пытались остановить меня — и не смогли! Вот не смогли, и все! И она не смогла! — Он бьет Холли в бок. Ее обмякшее тело переворачивается в сторону огня, а затем переворачивается обратно. Лицо у него землистое, глаза запали. — Она меня даже улучшила! Сделала сильнее, чем я был! — Тогда, Бога ради, прекратите бить ее ногами! — кричит Ходжес. От гнева и возбуждения Брейди лицо Бэбино раскраснелось. Руки крепко держат винтовку. Он задыхается. Улыбается. — О, да ты неровно дышишь к мисс Гибни, не так ли? — Он снова бьет ее, на этот раз в бедро. — Ты ее ебёшь? Да?! Ну, на рожу она не очень, но я так понимаю, что в твоем возрасте надо брать, что дают. Знаешь, как в народе говорят? Накрой ее рожу флагом и еби ради древней славы! Он снова бьет Холли ногой и скалится на Ходжеса. — Ты, помню, все время спрашивал меня, ебу ли я свою мать, так? Все эти твои приходы ко мне в палату, когда ты спрашивал, ебу ли я единственного человека, которому я был не до сраки? О ее внешности говорил, мол, горячая мамаша. Спрашивал, не притворяюсь ли я. Рассказывал, как ты надеешься, что я страдаю. А я должен был молча сидеть и это слушать! Он готовится снова засандалить бедной Холли. Чтобы отвлечь его, Ходжес говорит: — Была такая медсестра — Сэйди Макдональд. Ты склонил ее к самоубийству? Это же ты, правда? Она была первой. Брейди это нравится, и он снова демонстрирует дорогие коронки Бэбино. — Это было нетрудно. Это всегда легко, когда уже влез и дергаешь за рычаги. — Как ты это смог, Брейди? Как ты влез? Как ты сумел получить «Заппиты» от «Санрайз Солюшн» и перезагрузить их? Да и сайт тоже — как? Брейди смеется: — Ты слишком много читал детективов, где смышленый частный детектив заговаривает сумасшедшему убийце зубы, пока прибудет помощь. Или пока у того рассредоточится внимание и детектив отберет у него оружие. Я не думаю, что приедет какая-то помощь, да и ты, кажется, золотую рыбку вряд ли поймаешь. Ты, знаешь уже почти все. Если бы не знал, то ты бы здесь не был. Фредди зассала, и — не хочу выглядеть злодеем из комиксов, но все же — она за это заплатит. Всему свое время. — Она говорит, что сайт делала не она. — А мне она для этого и не нужна была. Я это сделал сам, в кабинете Бэбино, на его ноуте. Взял отпуск из палаты 217. — А… — Замолчи! Видишь стол, там рядом, детектив Ходжес? Стол сделан из вишневого дерева, как и буфет, вид у него дорогой, но на нем круглые следы от стаканов, которые ставили прямо на полированную поверхность. Врачи, которым это место принадлежит, возможно, чрезвычайно аккуратны в операционной, но здесь они те еще разгильдяи. На столе — пульт от телевизора и череп с ручками и карандашами. — Отодвинь ящик. Ходжес так и делает. Внутри — розовый «Заппит коммандер» на старой телепрограммке с Хью Лори на первой странице. — Бери и включай его. — Нет. — Ну хорошо. Тогда я займусь мисс Гибни. — Он опускает дуло винтовки к шее Гибни. — Полный автомат, голову на раз оторвет. Долетит до костра? Сейчас посмотрим… — Ладно, — говорит Ходжес. — Хорошо, хорошо, остановись. Он берет «Заппит» и находит кнопку в верхней части устройства. Высвечивается: «Добро пожаловать…», диагональная линия красной буквы Z заполняет весь экран. Устройство просит провести пальцем и перейти к играм. Ходжес это делает без подсказки Брейди. Пот струится с его лба. Еще никогда ему не было так жарко. Сломанное запястье пульсирует и болит. — Видишь иконку «Рыбалки»?