Я выдавил из себя подобие улыбки. На миг глянул на руку Леонида, что приобняла девушку за талию. – Не скрою, я скучаю по оставленной на Земле лаборатории. – Над чем вы работали в последний раз? – Над управляемыми микроорганизмами. Сейчас несколько научных институтов пытаются создать наномашины. Как только они будут сконструированы, то смогут не просто проникать куда угодно, но и отделять один атом от другого. И даже изменять их свойства. Представляете, по команде миллиарды не видимых глазу наномашин превращают огромный камень в пыль, а затем перестраивают атомарную структуру и делают бронзовую статую? – Фантастику какую-то рассказываете! – удивленно воскликнул Леонид. – Да ведь многое из того, что есть у человечества сейчас, раньше было просто фантастикой. А попадались и люди, которые говорили, что такое в принципе невозможно. Но пока да, это больше похоже на фантастику, так как пока даже микромашины сконструировать не получается, работают лишь небольшие летающие полноценные машины с приемником и разными манипуляторами. Ну ничего. Путь от первых ламповых компьютеров до транзисторов, созданных по нанометровому техпроцессу, занял пятьдесят с лишним лет. Подозреваю, что путь до создания наномашин займет еще больше времени. Леонид задумчиво потер пальцами подбородок. – Все это интересно, но я так и не понял, при чем тут управляемые микроорганизмы. – Ну, дорогой, это же, по сути, те же машины. Только биологические, – вмешалась Валентина. – Да, мы берем клетку, которая уже есть не что иное, как готовая микромашина, и меняем ее свойства. Грубо выражаясь, конечно. Чем мельче организм, тем труднее с ним работать. В общем, у нас пока дело буксует. Но, думаю, микромашина биологического типа будет изобретена быстрее, чем такая же, но механическая. Леонид выглядел так, словно его мысли сейчас где-то далеко. Очевидно, начальник станции слегка, как говорится, поплыл. – Что ж, думаю, мне пора. Не буду мешать, – произнес я. – Алексей, – догнал меня уже в дверях голос Леонида. Я обернулся. – Валентина говорила, что вас с ней связывает крепкая дружба. Я не могу оставить станцию и отправиться на Европу, так что прошу, присматривай там за Валей. – Да, конечно. Не беспокойтесь, – с трудом произнес я. Он подошел ко мне, пожал руку. – Спасибо, – глядя мне в глаза, проникновенно поблагодарил он, обернулся к девушке и сказал: – Хорошо, что у тебя есть такой прекрасный друг. – Ты прав, – пряча взгляд, произнесла Валентина. Я поспешил покинуть лабораторию. Опять это чувство неловкости. Надеюсь, завтра я смогу обо всем забыть и погружусь с головой в исследование инопланетного корабля. – Ну вот, снова что-то случилось, – пробурчал Кшиштоф и добавил громкости. – И пусть прямых улик так и не нашли, но правительство приняло решение признать организацию «Свидетели первого контакта» террористической, – сообщила диктор. Я тем временем увлеченно орудовал ложкой – суп был очень вкусным, – косясь на двух слесарей, обедавших за соседним столиком. Оба принялись живо махать руками, обсуждая происшествие. – Опять на Марсе. На этот раз подорвали заместителя начальника полиции вместе с машиной, – сказал Кшиштоф. – В страшное время живем, – прокомментировал я. Новость меня не очень взволновала. Я и к этому культу отношусь довольно равнодушно, и вообще к тому, что происходит на Марсе. Главное, чтобы на Земле ничего подобного не происходило. Впрочем, такие вещи происходят на Марсе именно потому, что на нем легче всего провернуть подобное и не оставить улик. Все-таки общественный контроль на Земле куда строже. И это сделано намеренно. Кто захочет улетать с Земли и жить на Марсе? Кучка энтузиастов, которым спустя полгода наскучат однообразные пейзажи красной планеты, и они захотят вернуться на Землю, к живописным побережьям океанов, к горам, к родным местам. Сейчас на Марсе проживает почти тринадцать миллионов человек. Да, это не идет ни в какое сравнение с земным миллиардом, но это связано с тем, что производство жилья на Марсе связано с большими трудностями. Нужно построить не только жилой купол, но и обогатить почву, соорудить специальные генераторы воздуха, наладить пусть и маломощный, по сравнению с тем, что стоит на кораблях, гравитационный каркас, ибо на Марсе гравитация ниже, чем на Земле. Конечно, не такая низкая, как на Луне, но все же недостаточная для того, чтобы дети, родившиеся на Марсе, могли спокойно мигрировать на Землю. Поэтому им нужно расти в привычной, земной гравитации. И все-таки, чем же привлекает Красная планета? Большей свободой. Именно там появились государственные игорные дома, там процветает проституция и там в принципе меньший контроль полиции и государства. Люди летят на Марс за тем, что запрещено или сильно ограничено на Земле. И, как видно, такой свободой решили воспользоваться «Свидетели первого контакта». На Земле давно бы вышли на их след, ведь там множество камер и иных средств контроля за общественным порядком. – Ребята, прилетевшие к нам, там бы как раз пригодились, – заметил Кшиштоф. – Спецназ годен лишь для серьезных операций. Там же больше нужны следователи. Проблема в том, что нет ни улик, ни доказательств, только косвенные, а этого недостаточно, – произнес я. – И все равно их деятельность запретили, а потом назвали террористами, – произнес один из слесарей, услышав наш разговор. – О, сочувствующий? – оживился Кшиштоф. Парень смутился, но, видимо, разозлившись на свою нерешительность, глядя в глаза астрофизику, заявил: – Нет, я просто за свободу мнений. – Вот как. Не бойтесь, никто вас не обвиняет в том, что вы как-то причастны к этой организации. И все же… вы ведь читали книгу их «пророка»? Слесарь на миг задумался, его друг опасливо посмотрел по сторонам. – Да, читал. И считаю, что там нет ничего криминального. Амар Джутхани всего лишь рассказывает о своих видениях. Величайший псионик всех времен, он однажды смог проникнуть далеко в прошлое отдаленной планеты. Именно у него и был первый контакт с инопланетянами. Он мысленно общался с ними. Так вот, они передали ему информацию и указания. – Какую информацию? – спросил я, чувствуя неладное. – Ты не читал? – удивился Кшиштоф. – Воистину после прочтения можно подпасть под влияние культа, особенно после обнаружения инопланетного корабля. Я, удивленный, даже пораженный, посмотрел сначала на слесарей, потом перевел взгляд на Кшиштофа, который пояснил: – В книге, написанной пять лет назад, Амар Джутхани утверждает, что инопланетяне сообщили ему: они вышлют к нам гигантский корабль, и наша задача – встретить его и склонить головы перед прилетевшими. Также он пишет, что пытался вновь связаться с тем же самым внеземным разумом, но ничего не получилось. А потом к нему пришло еще одно видение о прошлом: гигантский корабль подлетает к одному из газовых гигантов и падает на одну из лун. Я тебе даже больше скажу, правительство эти откровения великого псионика, пусть его организация и запрещена, восприняло всерьез. Именно поэтому были построены несколько исследовательских станций и начато активное изучение лун газовых гигантов… Я размышлял, сидя в своей комнате на постели. Глядел на океан, что плескался за «окном». Изображение и звук были настолько реалистичны, что создавалась уверенность, будто за стенкой не космическая пустота или далекая луна Юпитера, а побережье океана. «Свидетели первого контакта». Серьезная организация, как оказывается. И пусть и на словах, но ее поддерживают даже некоторые члены экипажа. Религию я всегда считал пережитком прошлого, но учение Амара Джутхани – это не слепая вера. Никогда бы не подумал, что сила псиоников такая могущественная, что они могут общаться с кем-то из прошлого. И не только из прошлого нашей цивилизации, но и прошлого других цивилизаций и планет. Единственная проблема культа в том, что исповедующие его требовали подчинения пришельцам, хотели, чтобы земляне встали перед теми на колени. «Свидетели первого контакта» считали, что вселенная полна угроз и только под защитой сильной инопланетной цивилизации у людей есть шанс спастись. Естественно, наше правительство, которое не встало на колени перед машинами и не подчинилось машинному разуму, подчиняться какой-то другой биологической расе посчитало совершенно неприемлемым. Ну какое может быть «подчинение»? Только равное партнерство. Сначала исследованию подверглись спутники Урана и Нептуна. Потом перешли к Сатурну. И вот теперь начали исследовать Юпитер и наконец наткнулись на корабль. Если честно, все это начинает слегка пугать. В мое время войн уже не было, но я читал о них. О войнах между государствами, о войнах между блоками государств, а потом между людьми и машинами. Последняя война завершилась почти за двадцать лет до моего рождения, так что я не застал ни ковровых бомбардировок, ни ядерных и термоядерных взрывов, стирающих с лица земли целые города, и надеялся, что никогда ни с чем подобным не столкнусь. Теперь же сказанное Кшиштофом заставляло меня замирать от страха. Пришельцы выслали гигантский корабль и требуют подчинения. Ведь в противном случае будет война? С другой стороны, корабль уже тысячу лет во льдах. За тысячу лет инопланетяне не снарядили еще один корабль и не завоевали нас – это вселяет надежду, что той задиристой цивилизации уже нет. Либо она забыла о нас. По крайней мере скоро узнаем. Я уже погружался в сон, когда раздался сигнал тревоги, заставивший подскочить на постели. Глава 4 Я вскочил с кровати, система тут же отреагировала, включив слабый свет, чтобы не ослепить меня, и стала постепенно увеличивать яркость. Дверца шкафчика с легким шуршанием ушла в сторону. Быстро одевшись, я вышел в коридор. Из соседней комнаты показался Кшиштоф. Увидев меня, он улыбнулся. – Что случилось? – спросил я. – Не знаю, – пожал плечами физик. – Пойдем в центр управления, может, там найдем ответ. По пути к лифту нам встретились несколько взволнованных техников и одна из буфетчиц. Кшиштоф, словно заправский военный, успокаивал их фразой: «Не беспокойтесь, сейчас разберемся». Поднявшись на второй этаж, мы успели дойти до перекрестка и столкнулись с начальником станции Леонидом и Валентиной. Они как раз шли со стороны покоев начальника станции. – Я мало что понял из доклада, но, похоже, корабль ожил, – встревоженно проговорил Леонид, опередив наши вопросы. – Пойдемте в командный центр. Мы проследовали прямо. Я не стал спрашивать, что Валентина делала в покоях начальника станции, ибо ответ очевиден и не очень приятен для меня. Двери центра управления плавно открылись. Столько мониторов, пультов связи и управления и прочих приборов я в своей жизни видел впервые. Что сразу бросилось в глаза – это огромная голограмма посреди комнаты, изображающая часть поверхности Европы. За пультом управления сидел один из подчиненных Рустама Аббаса, системного администратора станции. Чуть левее от него на удобном кресле за столом расположилась молодая девушка со строгой прической и в рабочем комбинезоне. Прикрепив к виску принимающее устройство, она вслушивалась в сообщение, передаваемое с поверхности спутника. За соседним столом молодой парень делал пассы руками, как заправский дирижер, перемещая на голографическом изображении фразы, цифры, добавляя к ним новые и превращая все это в строчки кода. В центре комнаты перед изображением поверхности спутника застыл начальник охраны Альфред Шмит. – Докладывай, Альфред, что у вас случилось, – произнес Леонид. – Десять минут назад в центральной части корабля образовалась дыра, из нее вылетели два десятка аппаратов размером с апельсин и разлетелись в разные стороны. Я так понимаю, они сканируют и изучают поверхность спутника. Один подлетел к строящейся научной станции. Кто-то из спецназовцев подстрелил его из рельсотрона. Мы подошли к голографическому изображению, но каких-то принципиальных отличий от того, что я видел днем в комнате совещаний, я не нашел. Тот же прямоугольный вырез, то же изображение корабля. – И где дыра? – спросил Леонид. – Она закрылась, – ответил Альфред. – Сейчас ребята грузят обломки сбитого дрона на корабль. Эх, как бы сейчас пригодилась электромагнитная пушка! – Ну, после устранения угрозы от искусственного интеллекта да объединения человечества подобное оружие неактуально, – пожав плечами, сказал Леонид.