– Сейчас свободный век, мистер Энслин! – последнее обращение Пейтон выкрикнул как ругательство. – Ваши заскорузлые традиции давно канули в лету. Нет разницы между богатым и бедным. Все мы люди, а людей прежде всего оценивают по их достоинствам. Я добьюсь своего! Обещаю вам! – Свободный век? – переспросил Энслин. – О какой свободе вы говорите, юноша? Это слово для легковерных дураков, пялящихся в экраны. Я открою вам правду: никакой свободы нет и никогда не было. Вот господа! – он указал рукой на замок. – А вот рабы! – Энслин объял рукой округу. – Раб – это полезная смышленая скотина, хоть нынче и зовется иначе. Любую скотину принято учить палкой, и вы, по всей видимости, не исключение. Очень жаль. Видит Господь и ваш покойный отец, я не желал этого. Энслин повернулся и зашагал в сторону замка, а на лежавшего в грязи Пейтона обрушился град ударов дубинкой. По мере того как дубинка поднималась и опускалась, прожектор медленно гас, погружая окрестности в первозданную тьму. В свалившейся на них тишине особенно четко прозвучали судорожные щелчки зажигалкой. Возникший из ниоткуда крошечный язычок пламени осветил лицо Гловера. Он передал зажигалку Орье и вплотную подошел к ограде. – Доверьте извлечение жемчужины эго директора из раковины сознательного настоящему профессионалу своего дела, – хвастливо заявил он. Гловер примерился и схватился за прутья двумя руками. Навалившись всем телом, он натужно закряхтел. Ограда подалась, образуя проход, но яркая вспышка с характерным хлопком на мгновение выхватила из темноты фигуры психонавтов. Гловер отлетел назад, отброшенный ударом тока. Вновь стало темно, хоть глаз выколи. – Намек понятен, – глухо пробормотала Орье. Огонек зажигалки Артура, выроненной от неожиданности, вновь возник в ее руке. Он осветил ограду сада и щель, в которую мог протиснуться взрослый человек. Из образовавшегося прохода вылез директор и произнес, глядя на поверженного Гловера, тихо ругавшегося сквозь зубы: – Приношу глубочайшие извинения, Артур, но я не позволял подчиненным копаться в собственном сознании. – Чего и следовало ожидать, – согласился Стейнбек. – В самоконтроле вам не откажешь. Пейтон не стал акцентировать внимание на замечании и перешел к делу: – Алекс, помогите мистеру Гловеру подняться на ноги, будьте так любезны. Мы уходим. Тот его не услышал. Вульф совсем недавно заметил двух детей и теперь шел за ними вдоль ограды. Мальчик с девочкой бежали наперегонки, сотканные из лучей света. Веселые, счастливые и полные внутренней свободы, свойственной далекому детству. Девочка, смеясь, разметала палую листву около ограды и открыла тайный лаз в сад, в котором оба ребенка исчезли в мгновение ока, как юркие котята. Алекс не без труда последовал за ними. Едва он выбрался на поверхность, как понял, что внутри нет ничего. Его окружала холодная циничная пустота. Вульф шарил по округе вытянутыми вперед руками, но не находил никаких ориентиров. – Здесь есть кто-нибудь? – крикнул он в пустоту. – Орье? Гловер? Стейнбек? Ответа не было. Где-то глубоко во мраке он чувствовал биение живого и теплого сердца, сочившегося страданием и разочарованием. Искренние переживания захватили его и потянули к себе как магнитом. Вульф шел вперед в кромешной темноте навстречу всепоглощающей буре эмоций. Он с упоением впитывал этот шторм, вспоминая давно забытые ощущения, выхолощенные из его памяти. – Какая сладкая боль, – прошептал в пустоте лежавший в грязи паренек, глядя на низкое холодное небо, источающее скупые мелкие слезы. Алекс упорно шел вперед и наконец заметил крохотный огонек вдалеке. Одинокая лампочка горела во мраке над большим столом, заваленным гаджетами и электронной бумагой. Сидя спиной к Вульфу, за столом трудился молодой человек, погрузившись с головой в работу. Рядом с ним в лучах сентябрьского солнца посреди гор багряно-желтой листвы кружилась девушка из его мечтаний. Эбигейл Энслин. Идеализированная, воздушная и прекрасная. Икона, но не женщина. В вышине, зависнув над ними грозовой тучей, висел замок на вершине скалы, освещенный огромной бледной луной. Шло время, и юноша все меньше смотрел на девушку в отрыве от собственных изысканий. Ее образ потускнел и превратился в старую голографию с запыленной полки памяти. Продолжая усердно работать, молодой человек все чаще обращал взор к замку. Он заполнил собой горизонт и подавлял чужую волю колоссом всепоглощающей власти. Луна сменилась восходящим солнцем, и девушка обратилась тенью мимолетного воспоминания, но замок, озаренный предрассветным нимбом, горел манящим пламенем, а путь к его вратам стал четко вырисовываться в воздухе. Вульф подошел к юноше и тронул его за плечо, желая посмотреть на плоды кропотливого труда. Пейтон развернулся в кресле и с неожиданной силой оттолкнул его. Алекс отлетел обратно в пустоту, провожая взглядом удаляющийся огонек лампочки. Он бесконечно долго падал в неизвестность, пока его не обвила желтая шелковая лента, выдернув из раковины директора. Яркий ледяной свет внезапно обрушился на него со всех сторон, и Вульф упал в сугроб у фонтана. Гловер помог ему подняться, а Орье отряхнула от снега. Холодный воздух приятно бодрил после длительного пребывания в тягостном и душном сознании директора. Изо рта вырывались облачка пара. Стейнбек щурился, глядя на зимнее солнце, и растирал покрасневшие руки. В тени Конторы стоял Пейтон, смотря на здание центрального офиса, будто любовался произведением искусства. – Вы думали, что я так легко позволю вам проникнуть в свое сознание? – спросил он. – Стоит отдать вам должное, Алекс. Вы, как изворотливый угорь, падкий до сострадания, проникли дальше всех прочих, пройдя путем застарелых эмоций. Даже злобный бродячий пес не может долго сопротивляться доброте, ласке и сопереживанию, что уж говорить про человеческое существо. Чертовски умно! К этому мы вернемся чуть позже, а теперь не время ворошить прошлое, блуждая в лабиринтах снов. Пришла пора забрать приз и излечить человечество. Глава 12. Прорыв Вульф зачерпнул пригоршню снега из сугроба рядом с фонтаном и растер им лицо, пытаясь сконцентрироваться. Голова шла кругом от резких прыжков между сновидениями, смены декораций, погоды и времен года. Он глубоко вдохнул и огляделся вокруг, чтобы осознать окружение и привязать себя к новой обстановке. Прорасти в нее. Землю и нагую растительность с жухлой листвой покрывала изморозь. Лед сковал небольшие лужицы на пешеходных дорожках. Воздух искрился кристалликами льда в лучах холодного солнца. Контора сияла отраженным светом на гранях зеркального шпиля, возвышаясь над городом вавилонской башней, терявшейся в дымке низких облаков. – Почему мы оказались на пороге центрального офиса? – спросил Вульф. – Это весь мир, известный Банни в сознательном возрасте, – ответила Орье. – Сновидцы не покидают пределов здания. Так проще контролировать фантазию их подсознания в «Гипносе». Чем меньше они получают информации о мире вокруг, тем легче психонавтам работается в оболочке их хоста. Ты всегда знаешь, чего ожидать. Нет ничего из ряда вон выходящего. Все данные, что им скармливают ежедневно в процессе подготовки и обучения, имеют одну цель – формирование семени сна для лечения профильного психического заболевания, на которое они натаскиваются. Они подобны пчелам, чьи ульи вывозят на поля с определенными растениями, чтобы получить мед нужного качества. – И наша задача – добыть это семя из хоста? – Это моя задача, – сказал Пейтон. – Отыскать семя и доставить его в явь. Ваша задача – помочь мне. – Каков же план действий? – Гловер пробьет брешь в раковине сознательного Банни максимально эффективным способом. Разыграем сценарий «теракт». – Мистер Пейтон, стоит ли так спешить? – спросила Орье. – Это очень грубая и травмирующая заготовка. Если мы будем эксплуатировать хосты подобным образом, то надолго их не хватит. – Вы слишком долго собирали группу извлечения. Гловер доложил мне, как все прошло. – Чудо, что мы вообще добрались так далеко, впервые работая в одном отряде, – парировала Орье. – Не забывайте, у нас в группе новичок. Необученный и неподготовленный. – Алекс оправдал возложенные на него ожидания, стабилизировав КОС, как мы и планировали. Нет времени на препирательства. Сеанс коллективного сновидения затянулся. Скоро у наших физических оболочек начнется интоксикация от ударных доз энтеогенов и седативных препаратов. Данный сценарий позволит аме быстро пробить барьер сознательного и отвлечь защитные механизмы хоста. Он приведет комиссара, который возьмет на себя руководство коллективным бессознательным, чтобы его агенты не мешались под ногами, и даст возможность ферзю протащить в раковину Банни арсенал. Дальше мы поднимемся в камеру сновидицы за семенем сна и вернемся на твердую землю. Конец операции. – Кажется, вы говорили мне, что у детей с синдромом Дауна полностью отсутствуют сформированные барьеры и бессознательные защитные реакции против вторжения извне? – удивился Вульф. – Я сказал: «Практически полностью отсутствуют». Никогда не упускайте из виду детали, Алекс. Приступаем! Гловер в мгновения ока сменил одежду на камуфляжную форму с маской, скрывавшей лицо. Далее занялся экипировкой для группы психонавтов: белые рубашки, черные удобные штаны и форменные серые куртки федеральных агентов с аббревиатурой бюро общественной безопасности на спине. Профессор в свою очередь обзавелся амуницией командира штурмового отряда с соответствующим темно-синим обмундированием. Стейнбек снарядил их оружием. Гловеру досталась компактная полуавтоматическая винтовка и гранаты. Пейтону, Орье и Вульфу были выданы табельные пистолеты. Для себя он соорудил помповый дробовик, привычно закинув его за плечо. – Любил поохотиться с таким на досуге в спокойные годы прибыльной частной практики, – пояснил профессор. – Привычка – вторая натура. – Боюсь представить, какое решето оставалось от вашей добычи, – заметил Вульф. – Это не имело значения. Вопрос внутренних ощущений. Когда стреляешь из подобного оружия, чувствуешь себя настоящим крутым мужиком. Эволюция общества позволила нам забыть, каково это. Лишила нас необходимости бороться за жизнь, выгрызая ее у мира когтями и зубами, оставив в экзистенциальном кризисе. Иногда хочется вспомнить, что означает варварская природа человеческого существа. Иногда, но не часто. В придачу к огневой мощи профессор снабдил каждого бронежилетом и средствами связи. Орье припарковала на обочине безликий белый фургон для Гловера и служебный автомобиль бюро с проблесковыми маячками на крыше для них самих. Стейнбек поместил в кузов фургона взрывное устройство, а детонатор передал Гловеру: – Бунтарство в крови вашего народа, молодой человек. Следуйте своему извечному кредо: не думай, но действуй. Тогда все пройдет как по маслу. Таймер на тридцать секунд. Разгоняетесь, пробиваете окно, выбираетесь из машины, изрядно шумите и привлекаете внимание, отступаете, подрываете. – Подушки безопасности сработают? – уточнил Гловер у Орье. – Скоро узнаем. – Вы так милы! – Вот нож, чтобы сдуть их после столкновения, – напоследок протянул ему армейский клинок Стейнбек. – Удачи, мистер Гловер! Ни пуха. – В жопу ваши суеверия! – пробормотал Гловер, удобно располагая нож, чтобы суметь быстро достать его в условиях стесненных движений. Извлек из-под куртки медальон с памятной голографией, поцеловал его и спрятал обратно. – По коням! Он запрыгнул в фургон и завел мотор. Захлопнув дверь, вдавил педаль газа в пол. Отъехал подальше, а затем развернулся и принялся набирать скорость на пустой дороге. Двигатель фургона ревел обезумевшим бизоном во время гона посреди безлюдных и гулких городских улиц. Гловер разгонял машину, и фургон несся вперед, оставляя позади шлейф из выхлопных газов. Он метеором пролетел по рекреационной зоне, снося кусты и декоративные деревья, попадавшиеся на пути, подлетел на ступени главного входа, выбив искры днищем о гранит на подъеме, и с треском проломил зеркальную стену, исчезнув в недрах здания. Послышался визг тормозов и грохот от столкновения. После все стихло. Томительные мгновения ожидания расцвели вспышками света от расчетливых одиночных выстрелов, прорезавших нутро лобби. Гловер привлекал к себе внимание и отступал обратно на улицу. Его фигура возникла в проломе, выпустив еще несколько пуль в работников службы безопасности Конторы. Прикрыв отход, он развернулся и побежал по ступеням вниз. Перемахнув через борт фонтана, Гловер рухнул в скопившийся в бассейне сугроб и укрыл голову руками. Прогремел оглушительный взрыв, отбросивший Вульфа на капот машины. Ударная волна была ощутимой даже на таком большом расстоянии. Уши заложило, словно внутрь попала вода. Голова гудела. Окрестности заволокло пылью, поднявшейся в воздух от взрыва, и едким дымом. На ветру парили бумаги, напоминая встревоженные лесным пожарищем стаи птиц. В стене Конторы образовалась внушительная дыра. Целый сегмент окон зиял разверстой рваной раной, обнажив внутренности офисов. Внутри здания, надрываясь, звенела противопожарная сигнализация, а помещения погрузились во мрак, разукрашенный багровыми гематомами аварийного освещения. Слова Пейтона прозвучали для Вульфа глухо, будто из-под воды: – Садитесь за руль, Алекс! Стейнбек, вызывайте кавалерию! Вульф прыгнул на место водителя, а Пейтон расположился рядом. Орье села сзади, бросая тревожные взгляды из окон машины. – Ходу, ходу! – прикрикнул Пейтон, от нетерпения постукивая ладонью по бардачку. Вульф зажег проблесковые маячки и включил сирену, резко сорвав машину с места. Заложив вираж, он вырулил на пешеходную дорожку, пересекавшую рекреационную зону от проезжей части, и пустил машину в объезд фонтана прямиком к центральному входу, куда уже стали стекаться муниципальные полицейские расчеты. Гловер успел поменять точку дислокации и отступал под плотным огнем полицейских к стене Конторы, скрываясь за завалами из обломков и продвигаясь от укрытия к укрытию. Вжавшись спиной в стекло и схоронившись за импровизированной баррикадой из щербатых плит, он забросил на простреливаемый участок между входом в здание и полицейскими машинами пару дымовых гранат, скрыв свое местоположение. Гарь от шашек смешалась с бетонной пылью и дымом пожара внутри Конторы, погрузив окрестности в непроглядную мглу. Вульф затормозил рядом со входом. Пейтон моментально выскочил из машины, размахивая липовым удостоверением перед полицейскими. – Прекратить огонь! Прекратить огонь! – кричал он. – Бюро общественной безопасности. Операция переходит под нашу юрисдикцию. Всем перегруппироваться. Ожидаем подкрепление. Повторяю…