– Страховка за ранение. – Я приподнимаю подвязанную руку, стучу по голове. – А за смерть еще больше дают. – И сколько? – интересуется Макс. Мне его любопытство не нравится. Прощупываю настроение: – Я заплачу, и между нами ровно? Стариков забудешь? – Еще чего! Я же сказал, бизнес – велосипед, а падать я не собираюсь. – Доходчиво. – Ну так как, берешься? Или мне у Рацкого вышибал долгов позаимствовать. Я понимаю, что Макс нацелился на участок и не отстанет от стариков в любом случае. Не я, так другой их дожмет. Уж лучше я поговорю, чем вышибалы кредитов. Вспоминаю про пистолет, который припрятала Маша. – Автомата у меня нет, но ствол имеется. Пистолет Макарова. – Супер! Реши вопрос, я про ущерб забуду и станем друзьями. – Как решить? – Я дам договор. Заставишь подписать. Ну, за успех! – Макс выпивает, не дожидаясь меня. Улыбается, хлопает по плечу: – В случае чего, ты Контуженый, взятки гладки! – Пиши адрес. У меня башка дырявая. – По телефону скину. – Мой телефон сдох. – Конспирация? Хоть и дырявая, а с хитрецой. Пока Лупик расслаблен и пишет адрес на салфетке, я перехожу к своей проблеме. – Мне надо Злате Солнцевой от брата последние слова передать. Скажешь ей? – Где я ее увижу? – Не гони! Ты к Злате подкатывал. Она к тебе и ушла. Ее родители так сказали. – Пересказали! Какой-то сопливый сериал. – Точно Злата не у тебя? – я спрашиваю и прислушиваюсь к внутренним ощущениям. – Чтоб я жил с телкой. На хрена? Я живу с деньгами. Приспичит, поманю и получу. А постоянная баба – скучно. И не выгодно! Лупик посмеивается. Я принимаю от него салфетку с адресом стариков, касаюсь носа. Салфетка чиста, следов крови нет, да и башка не гудит. Разочарованно вздыхаю. Тест показал, что Лупик не врет. – С кем же Злата укатила? – У проводницы масса вариантов. Поездила, страну посмотрела, захотела в большой город. Кому-то из ростовских командировочных приглянулась и – тю-тю! Прощай захолустье. – Думаешь? – Я думаю о новой автомойке. Когда сделаешь? – Подготовиться надо. – Не тяни, Контуженый, а то счетчик включу задним числом. Никакой страховки не хватит. – Макс снова кривится и разливает коньяк. – Мы с тобой такие дела провернем. Факт! 17 Я беру рюкзак с деньгами, полученными за ранение, и иду в «Быстрокредит». На войне деньги не защитят и не помогут, а в мирном городе без них никуда. Даже долги там и там разные. На фронте мы кровью воинский долг исполняем, а здесь банкнотами долги отдаем. В кабинете директора кредитной конторы за столом восседает знакомая рожа, Олег Рацкий. Хлопаю на стол перед ним две пачки пятитысячных купюр. – Миллион! Мы в расчете. Удивление на физиономии Рацкого сменяется кислым недовольством. – Быстро ты. – Он шелестит купюрами: – Не краденные? Полиция не конфискует? – Кровью заработал. Военная страховка. – По чесноку выдали? Не обманули? – Не меряй по себе. – Шел бы ты на свою войну, Контуженый, и нам не мешал. – Ты что несешь, мы за всех воюем. – За меня не надо, я не просил. – Рацкий смахивает деньги в стол и нехотя кивает: – Садись. Я проценты посчитаю. – Жмот! – Бизнесмен, – поправляет Рацкий, но я не вижу принципиальной разницы. За спиной директора «Быстрокредита» большой сейф, вдоль стены от пола до потолка стеллажи с папками. В каждой чья-то проблема, измеренная в денежных знаках. Сколько ж бабла он наваривает на чужом горе и глупых амбициях. Кто-то лезет в долги из-за безвыходной ситуации, а кто-то тешит себя новым гаджетом, лишь бы не отставать от подруг. Сжечь бы здесь всё или минометом накрыть. На освобожденных территориях новая жизнь без старых кредитов начинается. Покончим с врагами в Донбассе, займемся внутренними кровопийцами. Олег Рацкий находит мой кредитный договор, щелкает на калькуляторе, бубнит под нос: – Сегодняшний день тоже в расчет. Итого… – Жмот-бизнесмен поворачивает ко мне дисплей с итоговыми цифрами: – Это проценты. Божеские. – А обычно дьявольские? – Я добавляю деньги. – Давай расписку. Рацкий звонит жене, которая за стенкой обрабатывает очередную просительницу: – Ольга, наш вип-клиент кредит погасил. Распечатай ему приходник. – Ольга не понимает, о ком речь. Рацкий шипит в трубку, с опаской поглядывая на меня: – Кто-кто, Контуженый. Заходит Ольга с документами. Высокие каблуки, черная юбка-карандаш, белая блузка, зеленый галстук-платок, алая помада, зализанные волосы, а из-под стильных очков взгляд таков, что если бы им можно было порезать, на моем лице не осталось бы живого места. Она сует мне приходный ордер, а мужу договор на подпись. Мне ни слова, а мужу нашептывает: – Как раз сто пятьдесят тысяч надо выдать, тройной тариф. Я возьму из прихода. Рацкий просматривает новый договор, проценты его устраивают. – А залог? Ольга успокаивает мужа: – Это кассирша из «Магнита». Стабильный заработок. Прижмем – украдет с кассы. Рацкий одобрительно кивает, подписывает кредитный договор и ставит печать. Я вижу имя на первой странице – Мария Соболева. Так это же Маша! Она что-то говорила про «Быстрокредит», знала их расписание. Зачем ей занимать под грабительские проценты? Я выхватываю договор и выбегаю в клиентскую зону. – Маша, ты здесь? Из-за матовой перегородки у окошка кассы появляется Маша. Я разъярен: – Какого черта ты здесь делаешь? Маша смущена. Мямлит: – Безвыходная ситуация.