Комдив находился в явном замешательстве. – У нас тоже есть особый отдел, Колесников перейдет в его ведение. Какие еще будут возражения? Стальные нотки в голосе майора не предполагали альтернативы. Комдиву осталось только пожать плечами: – Никаких. Проследовав по коридору, троица вошла в кабинет Хамовникова. – Вы по какому вопросу? Майор, увидев незнакомые лица, тут же предположил неладное. Ему представились и предъявили приказ командира авиакорпуса. – Но Колесников арестован по распоряжению УМГБ! Хамовников сохранял невозмутимость, но, судя по подергивающимся уголкам рта, это давалось ему с трудом. – Покажите распоряжение. – Это было устное распоряжение. Разговор становился все интереснее. – Это для нас не аргумент. Мы обязаны выполнить письменный приказ командования любыми способами. – Майор ронял слова с методичностью кувалды, бьющей по наковальне. – Но я не могу… – Особист привстал со стула. – Можете. Лейтенанты, сопровождающие майора, обнажили стволы. – Не дергайтесь, товарищ Хамовников, сядьте. Я не завидую тем, кто противодействует выполнению приказа командующего. – Но я должен согласовать вопрос с командиром дивизии, – не унимался Хамовников. – Уже согласовано, он дал добро, – последовал ответ. – Мы зря теряем время. Под конвоем визитеров Хамовников дошел до гауптвахты и распорядился освободить капитана Колесникова. Тот немедленно был препровожден в транспортный самолет. Глядя вслед уходящей группе офицеров, Хамовников облегченно вздохнул и подумал: «Баба с возу – кобыле легче. Пускай с ним теперь Кожедуб возится». Он не особо верил в вину Колесникова, но служба есть служба. В тот же день эскадрилья в полном составе покинула прежнее место расположения. Хамовников немедленно доложил о происшедшем куратору из МГБ и, не получив никаких новых распоряжений, успокоился. Оказалось, рано. На следующий день к нему заявилась делегация из следственной части. Она намеревалась депортировать подозреваемого капитана Колесникова во Владивосток для проведения дальнейших следственных действий. Что-то не состыковалось между двумя ветвями грозного ведомства. – У вас есть письменный приказ на депортацию Колесникова? – задал резонный вопрос Хамовников, наученный предыдущим горьким опытом. – А зачем? Мы вам расписку оставим. Особиста обуяло злое веселье, ему захотелось отыграться на этих чванливых представителях безопасности за свою недавнюю оплошность. – Расписку вы, конечно, можете написать, да только вот депортировать некого. Колесникова приказом командира авиакорпуса, согласованным с Главкомом ВВС, перевели в 324-ю авиадивизию. Вам туда. Хамовников изобразил на лице улыбку. Когда очередные визитеры покинули кабинет, он облегченно вздохнул, вынул из сейфа бутылку водки и, налив полный стакан, осушил его в два глотка. Крякнув и проведя рукавом по губам, он подошел к окну и отодвинул занавеску. На дворе стояла ранняя весна, природа просыпалась и вселяла надежды на лучшее будущее. Часть четвертая «Черный четверг» «Сладость победы стирает горечь терпения». Арабское изречение Территория дивизии Кожедуба выглядела более ухоженной, чем предыдущее место службы: деревья побелены, трава скошена, дорожки посыпаны кирпичной крошкой, вдоль дорожек – щиты с красочными плакатами патриотичного содержания. Возле курилки был установлен фонарь с тремя плафонами и выключателем на столбе. Эскадрилья разместилась в выделенном ей блоке, сразу же была поставлена на довольствие. Офицеры обустраивали новое жилье в ожидании распоряжений начальства. На следующий день личный состав отправился принимать новую технику. К Колесникову прибежал посыльный с приказом немедленно прибыть в штабной корпус к полковнику Кожедубу. В кабинете было изрядно натоплено. Иван Никитович сидел за письменным столом в расстегнутом кителе и задумчиво смотрел на висевшую на стене картину художника Авилова «Поединок на Куликовом поле». Колесников доложил о прибытии, Кожедуб с места в карьер задал ему вопрос: – Ну что же ты так неаккуратно! У тебя с этой женщиной хотя бы всерьез? – Более чем. – Колесников присел на край стула, повинуясь жесту Кожедуба. – Это тебя оправдывает. Никакая нормальная баба не втянет своего мужика в сомнительную авантюру. А то – раз шпион, два шпион… За тобой уже приходили следователи, сразу же после твоего убытия из части, мне уже доложили. И сюда доберутся. Не там ищут. Как писал мой друг, поэт-фронтовик: Когда ты встал не с той ноги, Ищи врага – кругом враги. Кожедуб с усмешкой посмотрел на Павла, опустившего глаза. – Не бери в голову, Паша. Разберемся помаленьку. Спорить с ними бесполезно, как с патефоном. Попробуем надавить через свое начальство. А ты за территорию части ни ногой, разве что на истребителе, а то отловят, как куропатку, и в клетку посадят. С них станется. – Он на секунду замолк. – Ладно, тут ты мне не помощник, иди к эскадрилье, полетайте там кругами, проверьте все. Двое суток на подготовку техники, потом в бой. У нас все жарче становится. Китайцы давят, американцы бомбят переправы, чтобы отсечь снабжение. Вот оттуда мы их и должны вытеснить в ближайшее время. Все, свободен. Насчет «и сюда доберутся» Кожедуб оказался прав. Через два дня к пропускному пункту подъехал черный автомобиль. Из него вылезли двое в штатском с каменными лицами, прошли на КПП и, предъявив удостоверения сотрудников МГБ, попытались пройти на территорию части. Но, к их удивлению, дежурный сержант и не думал их пропускать. – Не положено. Нет оснований. – Как это «не положено»? – возмутился один их гостей, с трудом сдерживая ярость. – Мы из госбезопасности, вам предъявили документы. Он явно не привык к подобному обращению. – Не положено. Вас нет в списках. Дежурный походил на газировочный автомат, в который опустили три копейки и, не получив ничего взамен, стали стучать по нему кулаком. – Свяжите нас со своим начальством. Сержант взялся за телефон и вызвал дежурного по части. – Тут какие-то два гражданских прибыли. С удостоверениями МГБ. Требуют, чтобы их пропустили. Понял. – Положив трубку, он обратился к стоявшим в нетерпении посетителям: – Сейчас дежурный по части подойдет. Вскоре появился лейтенант с красной повязкой на рукаве. – Слушаю вас, товарищи. Изучив удостоверения, он пояснил: – На территорию истребительной авиадивизии может беспрепятственно проходить личный состав дивизии, представители вышестоящего командования, граждане, обладающие спецпропусками или по прямому указанию командира дивизии. Здесь спецобъект. Несмотря на официальный тон, в голосе лейтенанта сквозила скрытая издевка. Его не смущала принадлежность посетителей к грозному ведомству. Он был заранее предупрежден Кожедубом о возможных подобных наскоках. – У нас есть приказ об аресте капитана Колесникова, подозреваемого в шпионаже. – Из тонкой кожаной папки появился лист бумаги с печатью. – Мы обязаны выполнить приказ.