Несколько гранат разорвались посреди клубов дыма. – Можно уходить. Они теперь долго сюда не сунутся, – с улыбкой проговорил Жиганов. Он радовался хорошо проделанной работе. Тесленко из ящиков и старых бушлатов соорудил себе лежак возле пулемета. «Форд» потряхивало на прибрежных камнях, колонна выехала на дорогу и неуклонно двигалась в нужном направлении. «Вроде бы пронесло, – подумал Тесленко, – можно расслабиться и подумать о приятном». Он смотрел на чаек, выписывающих над морем замысловатые спирали, и думал о девушке по фамилии Чайка. Тесленко был родом из Харькова. Ему исполнилось семнадцать лет, когда город оккупировали фашисты. Занятия в школе прекратились, и юноша рыскал по городу в поисках пропитания, вернее, искал способы добыть пищу любым путем – семья голодала. Владея немецким языком в рамках школьной программы он, облачившись в грязное тряпье и прикинувшись убогим, клянчил возле ресторана деньги у подгулявших офицеров Рейха, за немецкие марки он у других немцев покупал зажигалки и выменивал их в близлежащих селах на кур. Во время одной такой сделки он и познакомился с Оксаной Чайкой, девушкой своей мечты. Они полюбили друг друга, строили планы на будущее, но счастье длилось недолго – Оксану угнали в Германию. Когда Харьков освободили и немцев погнали на запад, Тесленко ушел вслед за ними, в качестве рядового Красной армии – ему к тому времени уже исполнилось восемнадцать. Если раньше он относился к фашистам как к неприятной, но неизбежной данности, то теперь он возненавидел их всей своей сутью и мстил беспощадно, отбросив в сторону мораль. Убивал при любой возможности. Он решил найти Оксану любым путем, любой ценой, в составе разведвзвода Жиганова дошел до Берлина, а когда город пал, то попросил у командира три дня отпуска. Тот, узнав причину, отпустил Тесленко, хотя и не имел на это права – Жиганов жил по закону своей совести, а совесть подсказывала ему, что все сделано правильно. Тесленко разыскал Оксану, вернее, хозяина, толстого бюргера, у которого она работала. Девушка к тому времени была мертва. Ее изнасиловал младший сын хозяина, а потом прикончил жертву. Об этом рассказал сосед бюргера. Тесленко расстрелял всю многочисленную семью немца, от мала до велика, и впоследствии ни капельки об этом не жалел. В тогдашней неразберихе ему ничего не предъявили. А на этой непонятной войне Тесленко все равно было в кого стрелять. Куда прикажут или по ситуации. Наблюдая за безмятежно парящими птицами, Тесленко вдруг увидел три черные точки, выскочившие из-за горизонта. Он мигом вскочил и присел к пулемету. «Вертолеты? Самолеты? Хрен редьки не слаще! Только самолеты еще и бомбить могут». Колонна заметно ускорила ход. Видимо, приближающегося неприятеля обнаружил не только Тесленко. До тоннеля оставалось совсем немного, что-то около километра. «В тоннеле они нас не достанут. Успеем?» Цели быстро увеличивались в размерах. Это были «Сейбры», точно «Сейбры» – уж этот-то самолет Тесленко разглядел со всех сторон. Группа разделилась: один истребитель перешел на бреющий полет, остальные сохраняли прежнюю высоту. Раздалась пулеметная очередь. Тесленко ответил, целясь в брюхо пролетающего над ним «Сейбра». «Вдоль колонны шпилят! А где же остальные?» Где остальные цели, Тесленко понять не успел: раздался короткий свист, потом оглушительный взрыв, лишивший его сознания. От разорвавшейся рядом бомбы «Форд» подбросило и перевернуло. Машина загорелась, продолжая вращать колесами. Тесленко очнулся через какое-то время: «Жив и способен передвигаться. Только в голове гудит. Воняет дымом. Горим. Надо выбираться». Он выполз наружу и на четвереньках двинулся вдоль дымящегося грузовика. Кроме «Форда», других машин не наблюдалось. «Успели!» Водитель был мертв. Вывалился из кабины. Ему снесло полчерепа. Его сосед, лейтенант инженерной службы, видимо, тоже погиб – Тесленко не стал в этом убеждаться, а скачками, то прижимаясь к земле, то подпрыгивая, устремился к спасительному проходу в скалах. До него оставалось около полусотни метров. Раздалось еще несколько взрывов, но где-то впереди, они Тесленко не задели. Колонна остановилась в середине тоннеля, прикрывшись от бомбежки десятками метров скальной породы. Спереди и сзади выставили боевое охранение с пулеметами. Стояла непривычная тишина. Стены были влажные, сверху капало. «Дождь, что ли, начался или здесь всегда так… – подумал Тесленко. – Какие-то глупости в голову лезут!» Среди вышедших из машин участников рейда, он разыскал полковника Махнова и доложил. – А ты родился в рубашке, лейтенант, – сказал Нестор и хлопнул Тесленко по плечу. – Сразу в гимнастерке. – Шутник. Что с остальными? – спросил Махнов. – Наш «Форд» разбомбили, водитель и его напарник погибли… – начал свой доклад Тесленко. – А Жиганов с группой? – перебил его Махнов. – Остался на позициях. Жиган не пропадет, выкрутится, – уверенно заявил Тесленко. – Будем надеяться. – Махнов на несколько секунд задумался, что-то прикидывая. – Поедешь в тягаче и пулемет заберешь у кого-нибудь – скажешь, что я приказал. Будешь отдуваться за Жиганова и всю его компанию. – Есть отдуваться! – Тесленко лихо козырнул. Он вернулся в свою стихию, получил конкретное задание, он улыбался. К Махнову подбежал лейтенант, посланный вперед разведать обстановку: – Товарищ полковник! – Офицер задыхался то ли от бега, то ли от волнения. – Американцы ушли, но… там наши «МиГи» крутятся. Лицо у Махнова просветлело, он гаркнул во весь голос: – По машинам! Продолжаем движение! Под прикрытием дымовой завесы отряд десантников достиг леса и двинулся по тропе в направлении гор. В лесу преобладали хвойные породы деревьев с вкраплением редких дубов и грабов. Тропа нещадно виляла между стволами – ее не прокладывали, а просто выбирали проходимые места. Зверья не наблюдалось, лишь испуганные птицы, нервно хлопая крыльями, срывались с насиженных мест. Солнце валилось к закату и едва просматривалось между соснами. Внезапно впереди заухала сова. Жиганов ответил вороньим карканьем. – Это Гнедой с ранеными, – пояснил он. – Сейчас мы их настигнем. Прибавить ходу! – Успеем добраться до места? – спросил один из бойцов. – До какого места? – Жиган усмехнулся. – Куда-нибудь успеем – у нас еще четыре часа светлого времени. Воссоединение отряда состоялось на небольшой лужайке. Тяжелораненому Михеичу уже сделали носилки и несли их по очереди, а бойцу с простреленной ногой соорудили что-то вроде костыля. До развилки дошли уже все вместе и уверенно повернули направо. Местность стала заметно подниматься, вершина горы едва выглядывала из-за деревьев, но существенно увеличилась в размерах. Неожиданно сзади прозвучал выстрел, отряд остановился. – Где-то километра полтора, – прикинул Гнедой. – Нас догоняют. – Замучаются пыль глотать, – сказал Жиганов и обратился к одному из десантников: – У нас сколько мин в наличии? – Шесть штук, – отозвался тот. – Будем минировать тропу? – Будем. Мы двигаем дальше, а ты поставь пару растяжек, а после них сразу заложи мины. Не в одно, так в другое вляпаются. А метров через сто повтори. Они либо сразу пойдут мимо тропы, либо будут двигаться с опаской, и это сильно их замедлит. А может, и второй раз вляпаются. Давай! Минер отошел назад на пару десятков метров и принялся за дело. – Михеич помер, – раздался голос. Жиганов на некоторое время задумался. – Похороним. Пока он минирует, похороним. Пять минут на рытье могилы. Пошли! Саперные лопаты заработали, как лопасти вертолета. Над могилой насыпали небольшой холмик, прихлопали его лопатами и воткнули наскоро изготовленный крест, обложив его камнями. – Земля тебе пухом, Михеич. Обнажили головы, пустили по кругу флягу со спиртом, помолчали пару минут… – Вперед! – скомандовал Жиганов. – Скоро темнеть начнет. Спустя некоторое время сзади прогремел взрыв, потом еще один. «Действительно, вляпались. Прав был Жиган», – подумал Колесников. Лес поредел, обнажив скальные породы. Вокруг горы вилась узкая тропа. Прямо над пропастью. Признаков погони не наблюдалось. Пошли по тропе, с опаской поглядывая вниз со стометрового обрыва. Внизу бурлила речушка. На той стороне ущелья виднелась бесформенная груда камней – результат горной лавины. Уже почти стемнело, когда за поворотом обнаружилась небольшая площадка, утопленная в скалу. Дальше тропа шла вниз. – Привал, – скомандовал Жиганов и, осмотревшись, добавил: – Видимость около пятидесяти метров, от осколков защитит ниша. Надо поставить пару растяжек на повороте. Малыш с пулеметом – вон за тот камень и поглядывай. По темноте они вряд ли полезут. Выполнять! Но полезли, видимо, хорошо зная этот путь. Сначала мелькнули отблески света фонарей, потом рванула граната, и сразу же застучал пулемет Малыша. Раздались крики, в пропасть свалились два человеческих тела. Наступила настороженная тишина. – Если хватит жратвы и боеприпасов, мы здесь пятилетку продержимся, – хохотнул Гнедой. – Нам бы ночь простоять да день продержаться, – поддержал его Колесников. – А может, продолжим наше увлекательное путешествие? – Не пойдет. Догонят. Надо здесь закрепиться, – возразил Жиганов. – И надолго? – поинтересовался Колесников. – Сколько дадут. Малышев, доставай свой «Север». Попробуй связаться с базой.