Мне не следовало включать музыку. Я встала и обернула вокруг себя полотенце. Макс начал сильнее колотить в дверь. — Я иду, — крикнула я. Я открыла дверь и сразу же развернулась, направившись обратно в ванную. — Я тоже рад тебя видеть, — пробормотал он. Я уронила полотенце и залезла обратно в воду. Я ожидала, что он последует за мной, но вместо этого услышала, как он открывает шкафчик на кухне. Что он там делает? Он был босиком, без пиджака и галстука, а в руках были два бокала для вина. Он мог быть, когда хотел, идеальным мужчиной. — У тебя отличная задница, — сказала я. Он ухмыльнулся. — И мне очень жаль, что я облажалась. Он вручил мне бокал, я с благодарностью взяла. Он определенно принес с собой бутылку, у меня не было вина. На вкус это вино стоило моей месячной зарплаты. Он вздохнул, закрыл дверь в ванную и начал расстегивать рубашку. Когда он расстегнул последнюю пуговицу, он сделал глоток вина и отставил бокал на бордюр ванной, снимая остальную одежду. — Что ты делаешь? — спросила я, когда он опустился в ванную. Он не ответил, просто опустился напротив, вытянув ноги. — Ты сегодня перегорела, — произнес он, глотнув вина. — Да, спасибо, Капитан Очевидность. Если ты пришел, чтобы мне стало еще хуже, то ты можешь уйти прямо сейчас. Он, словно не слышал меня, поглаживал мою ногу, лежащую у него на бедре. — Ты знаешь Майкла Джордана? Теперь он решил поговорить о спорте? Отлично. Этого мне только не хватало. Я кивнула. — Величайшего баскетболиста всех времен, верно? Непревзойденный победитель. — Эээ… да. — Куда, черт возьми, он клонит? — То, что он сказал, было лучшим советом для бизнеса, который я когда-либо слышал. Он звучал примерно так: «Я пропустил более девяти тысяч подач за свою карьеру, и я проиграл почти триста игр. — Он расправил руки и ноги, — и двадцать шесть раз мне доверяли сделать последний, победный удар, но я промахивался. Я терпел неудачу снова и снова, и снова в каждый раз в своей жизни. И именно поэтому я стал потом победителем и достиг такого успеха». Он замолчал, мы не отводили глаз друг от друга. — Мы все лажали, Харпер. Мы все перегорали. От этого мы становимся сильнее и лучше. Я вздохнула и подцепила кусочек пены на ладонь. — Да, но я не баскетболистка, — пробормотала я. — Конечно, нет. Мы все не баскетболисты. Ты не родилась со всеми этими навыками. Сколько раз ты падала, прежде чем научилась ходить? Ты не должна сдаваться от провала в первый раз. — Он взял мою ногу, прижав ладонь к подошве. — Проблема в том, что наступает момент в жизни, когда ты не лажаешь. Ты хорошо сдаешь экзамены, получаешь диплом, потом устраиваешься на работу. Кажется, все замечательно. Но это ложное чувство безопасности, потому что, если ты собираешься дальше учиться и расти, неизбежно ты будешь факапить. — Итак, если ты говоришь, что я перегорела и это неизбежно, почему ты взял меня на презентацию? — Я пыталась вырвать ногу из его руки, но он крепко держал. — Я могу тебе помочь, но я не чертовый экстрасенс, который может предвидеть. Никто не знает, когда потерпишь неудачу, просто в какой-то момент это происходит. У меня в груди начало что-то подниматься. Он был прав. Конечно, был прав. — Я ненавижу проигрывать. — Я уверен, что Майкл Джордан также ненавидел проигрывать в баскетболе. Я молчала Я совсем еще новичок и неопытна в этой области, но я хотела бы, чтобы он меня научил. — Харпер, именно поэтому я хотел, чтобы ты выступила с презентацией перед «Голдман». Я не хотел бы, чтобы ты облажалась, войдя в ступор, перед своим отцом. Он действительно пытался меня защитить? Тепло от этого распространилось у меня по всему телу. Я не привыкла, чтобы кто-то заботился обо мне. Тем более мужчина. И мне это так понравилось. Даже более чем понравилось. Я вытащила ногу из его рук и направилась к нему, чтобы оседлать. — Ты всегда говоришь именно то, что мне необходимо в данный момент. Он усмехнулся. — Думаю, что моя дочь с тобой в этом не согласится. Я обхватила его за шею и поцеловала в подбородок. — Ты выглядишь таким сексуальным, когда мокрый, — сказала я. — Ты все время выглядишь сексуально, — ответил он. — Абсолютно верно, — прошептала я, прижимаясь к его губам. Его язык тут же дотронулся до моего. Он отстранился, отодвигаясь от меня. — Остановись. Давай выбираться отсюда. Я хочу трахать тебя не здесь, не хочу, чтобы нас прервали соседи, когда мы их затопим. С этой логикой я спорить не могла. Он поддерживал меня, пока мы вылезали из ванной, потом быстро вытер и направил в спальню, толкнув на кровать, рухнув рядом со мной. Он раскрыл мое полотенце, как будто проверяя все ли в порядке, прищурившись, разглядывая мое обнаженное тело. — Ты прекрасна, — сказал он, щурясь, как будто не мог до конца в это поверить. И вдруг я почувствовала панику, когда запустила пальцы в его волосы. Я не могла себе представить, что в какой-то момент всего этого не будет — не будет разговоров, поцелуев, прикосновений, секса. Что я буду делать, когда все закончится? — Я не могу дождаться, когда ты приедешь в Коннектикут, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты была в моей постели для разнообразия. — Он опустил голову и обвел языком мой сосок. И моментальное ощущение у меня в животе тут же прогнало панику, и я переплела ноги с ним. У него упало полотенце, и я потянулась к его твердому, набухшему члену. Я задрожала, как только начала двигать по нему рукой вверх и вниз. Он зашипел сквозь зубы, запрокинув голову назад. — Я думал об этом весь день, как твоя рука обернется вокруг моего члена, — произнес он. — Ты так сильно меня отвлекаешь. — И еще бешу, помнишь? Он потянулся к моей киске, и я повела бедрами навстречу его пальцам, всегда жаждущая его прикосновений. — Это часть особенно отвлекает, поэтому она заслуживает особенно внимания. — Его пальцы вошли внутрь, большой палец прижимался к моему клитору, и все разочарование и смущение дня исчезло от его прикосновений — Ты думала обо мне? — спросил он, медленно двигая своими пальцами. — Ты думала об этом? — Он прикусил мое плечо, заставив меня застонать. — Все время. — Это было правдой. Это был единственный способ, который помогал мне выжить в офисе — избегая его, но у меня все время было такое чувство, будто я борюсь с гравитацией. Моя тяга к нему была неизбежна. Я отпустила его член, и он начал скользить по моей киски, поддразнивая и обещая. Я потянулась к тумбочке, но он опередил меня, сам потянувшись за презервативом. — Я должен оказаться внутри тебя сию же минуту, — прошептал он. — Я хотел тебя весь день. — Он перестал двигать пальцами, и я недовольно застонала. — Я знаю, Харпер, мне это тоже нужно. Я никогда с мужчиной не была такой сексуально уязвимой, никогда настолько не предлагала себя. Но с ним у меня не было выбора, с ним все было по-другому, мне хотелось дать ему как можно больше. По-другому и быть не могло. Он подсунул ладони мне под задницу и притянул меня поближе к себе, присев на колени, его глаза были такими нежными, в них светилась доброта, они словно вобрали все тепло его тела. Его взгляд пронзил меня, как только он вошел. Он не торопился и не спешил, просто уверенно вошел в меня, я чуть не кончила, ощущая насколько он был полностью поглощен мной, а я им в этот момент — умственно и физически, подталкивая меня к краю, угрожая бросить в бездну. — Макс, — прошептала я. — Я здесь. Я трахаю тебя, ты необходима мне, я владею тобой. Он был прав. Он владел мной. Я приподняла колени, и он зарычал: — Как-нибудь я все же трахну тебя на своем столе, пока ты будешь смотреть на Манхэттен, задрав твою юбку на талию и подняв твою задницу. — Он снова толкнулся. — Я хочу трахать тебя в своей постели в Коннектикуте, на лестнице, у стены в холле. Я хочу трахать тебя в каждом такси, когда мы едем вместе. Я никогда ни с кем не хотел ничего подобного. Его слова плыли по мне, как солнечный свет, разогревая мою кожу, избавляя мой мозг от страхов. Я так сильно хотела его, что мне было почти страшно. И перед тем, как страх смог завладеть мной, удовольствие вытолкнулось из низа живота и прошлось по конечностям. — Макс, — прошептала я, погрузившись ногтями в его кожу. — Я знаю. Знаю. Я знаю. — Он так хорошо меня знал, так понимал, понимал все. В этот момент мы соединились, мы связались, мы были неразлучны.