Белая, если не считать подсохших брызг грязи, с золочёными колёсами и блестящим гербом с изображением змеи в короне. На козлах и на запятках расположились солдаты со шпагами и пистолетами, очень похожими на старинные дуэльные. Люди недовольно расступались, не без опаски поглядывая на оружие в руках охранников. Я уж было решила, что это экипаж его величества (не зря же в узоре герба присутствует корона), но тут красная шторка приоткрылась, явив этому миру симпатичное личико в обрамлении светлых кудрей. — Скорее! — наморщила свой хорошенький носик блондинка и капризно воскликнула: — Я устала, и мне нужно на площадь! — Нам всем туда нужно, красотка! — выкрикнул тот самый детина с перегаром, что топтался со мною рядом. — Тоже замуж за короля собрался? — раздалось с другой стороны улицы, и народ громко заулюлюкал. Фыркнув, потенциальная невеста задёрнула штору, а спустя секунду или две меня припечатало к стене. Карета как раз проезжала мимо, и народ был вынужден расступиться. Именно с её появления наш план и пошёл трещинами. Неожиданно в толпе раздался пронзительный вой, словно кому-то колесом проехались по ноге. — Мари! — голос Ирнаса потонул во множестве других голосов. Кто-то с силой толкнул меня в сторону, заставив проехаться спиной вдоль стены. Не знаю, как ещё на ногах удержалась. Наверное, если бы упала, меня бы попросту затоптали. — Ирнас! — Я поднялась на носочки, махнула рукой, но живой поток продолжал оттеснять меня в противоположную рыбаку сторону, а спустя несколько мгновений я и вовсе потеряла его из виду. Остановиться сейчас было равносильно суициду, и я продолжала идти вперёд, влекомая толпой, пока не заскочила в какую-то пропахшую нечистотами подворотню, чтобы перевести дух. Огляделась, без сил прислонилась к стене и тихонько выругалась. Проклятье! И что теперь делать? А всё из-за той кудрявой принцесски. Вот стерва! Приказав себе не паниковать раньше времени, взяла в узду эмоции и отправилась на поиски экономки. Не маленькая — не заблужусь. А за навигатор вполне сойдут горожане, к которым я и обращалась с вопросом: где находится площадь святого Приция. Женщины отвечали неохотно, окидывая меня прохладными взглядами, и неопределённо махали руками: мол, шагай туда, сама не знаю куда. Мужчины в большинстве своём оказались более словоохотливыми, останавливались, не взирая на давку, и подробно растолковывали, в каком направлении мне следует двигаться. Некоторые, самые ретивые, даже вызывались проводить, при этом плотоядно сверкая в мою сторону глазами, в которых явно читалось: проведут они меня до ближайшей подвороти, а там уже как придётся. Получив ответ, я спешила избавиться от очередного пустившего слюни и терялась в толпе. Оставалось надеяться, что Ирнасу хватит ума не искать меня в такой толчее, и он отправится прямиком к своей родственнице. Но даже если и нет, у меня было словесное описание нэйлы Порфины. Главное, чтобы она дождалась, иначе без неё и Ирнаса мне никак не попасть в дом устроительницы. Не так уж это и просто — плыть против течения. Меня постоянно толкали, пытаясь оттеснить назад или расплющить о стену. Я уже мысленно подсчитывала синяки, которые наверняка останутся на теле после первой, незабываемой, прогулки по столице. Не будь на улицах столько народа, я бы, несомненно, полюбовалась аккуратными домиками из жёлтого кирпича с крошечными балкончиками, увитыми плющом и плетистой розой. На черепичных крышах, настолько ярких в лучах солнца, что слепило глаза, поблёскивали металлические флюгеры, имевшие самые невероятные формы: диковинные животные, ажурные узоры и целые композиции, которыми любоваться бы да любоваться. Если бы не тычки со всех сторон и мой страх заблудиться, опоздать, потерять свой единственный шанс вернуться домой. Оставив знакомство с городом до лучших времён, когда меня не будут пытаться превратить во что-то плоское и не совсем живое, я юркнула в проулок, чтобы быстренько перейти на другую улицу. А оттуда уже, если всё поняла верно, до заветной площади рукой подать. Вздохнула свободнее (к счастью, в проулке не было ни души) и ускорила шаг. Я даже не обратила внимания на покосившиеся деревянные створки, которые почти миновала, когда те вдруг распахнулись, выпуская на улицу шум голосов и самые разнообразные ароматы: жареного, печёного, алкогольного. Жаль, что помимо них трактир выплюнул и пропахшего потом крупного детину, который и навалился на меня всей своей тушей. — О! Какая цыпа! — дохнул мне прямо в лицо, едва не отправив в нокаут исходящими из его рта миазмами. Я было рванулась вперёд, но мощная ручища упёрлась в стену аккурат возле моего горла. — Куда-то спешишь, малышка? Ик… — За свежим воздухом, пока у меня не случилось кислородного голодания. Краснощёкий бугай недоумённо захлопал глазами. Воспользовавшись его замешательством, попыталась сбежать, но то ли этот боров был не настолько пьян, то ли Машкино обаяние снова оказало мне медвежью услугу — он буквально впаял меня в стену своей… хм, плотной фигурой. Крик оборвался, когда широкая ладонь впечаталась мне в рот. — Ну же, цыпа, не ерепенься. Сейчас мы с тобой немного порезвимся, и так уж и быть, я тебя отпущу. А может… ик… друзей позову. Но сначала познакомимся поближе, крошка. Попробовала пнуть его коленкой, но кажется, он этого даже не заметил. Пьяный взгляд ещё больше помутнел, когда негодяй дёрнул за воротник моей блузки, превращая скромный вырез в до неприличия откровенный. — У-у-у!.. — взвыла я, пытаясь цапнуть жирную сволочь за ребро ладони, а он, распалённый моим сопротивлением, с ещё большим энтузиазмом принялся тискать меня и расправляться с моей одеждой. Теперь уже я паниковала по-настоящему и успокаивать себя не собиралась. Вертелась, кусалась, мычала, делая всё, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание. Но, как назло, кроме нас двоих в этой дыре больше не было ни души. А те чёрные душонки, что с утра пораньше устроили в подвале попойку, вряд ли помогут. Скорее подсобят этому уроду. — Стой смирно, дрянь, иначе как вмажу! — рыкнул он на меня, и я поняла, что вмажет. Так, что вырубит сразу. Но вместо того, чтобы покорно терпеть издевательства этой свиньи, я продолжила сопротивляться из последних сил. Живой не дамся и в сознании тоже! Наверное, он бы всё-таки меня ударил, если бы в тот самый момент не раздался щелчок, как будто совсем близко взвели курок, и громкий, властный голос, в котором отчётливо звучали стальные нотки, резко повелел: — Отпустил девушку. Быстро! Всеведающий, спасибо! — Да мы тут просто… это… ик… болтали, — вскинув над головой руки, промямлил пьянчуга. Во взгляде его больше не читалось похоти, один только страх перед представителями закона. — Ты бы ещё сказал: вели светские беседы, — хмыкнул патрульный в сером, совершенно невзрачном на вид мундире, не торопясь опускать оружие. Сколько я таких солдат, патрулирующих город, за сегодняшний день перевидала — не счесть. Мой спаситель кивнул напарнику, и тот быстренько скрутил пьяницу, прижав его, пыхтящего, к обшарпанной стене дома. Второй солдат — высокий, поджарый шатен, признаться, выглядел более представительным. Алый мундир его был щедро отделан галуном, на плечах блестели эполеты, на груди — золотые медали. Точно в такой же форме щеголял его величество на корабле и его оловянные солдатики. Но странное дело, в этом дуэте мне почему-то показалось, что первый — брюнет с такими же светлыми, как и его одежда, серыми глазами — был главным. — Неали, вы в порядке? — обратился он ко мне, протягивая руку. За которую я ухватилась не без опаски (вдруг и эти двое ненароком уже успели подпасть под убойный шарм Машки) и с благодарной улыбкой произнесла: — Однозначно лучше, чем минуту назад. Взгляд патрульного скользнул по увеличившемуся в разы вырезу блузы, и я напряглась. — Вот, возьмите. Не успела и глазом моргнуть, как солдат стащил с себя верхнюю одежду и, шагнув ближе, набросил её мне на плечи. Нет, всё-таки он милый. — Спасибо, — с удовольствием упаковалась я в мундир, который в моём случае мог запросто сойти за пальто, и только после этого облегчённо выдохнула. Спокойно, Яна, дыши глубже. Это был всего лишь досадный случай, который больше никогда не повторится. Больше об этом не думай. Солдат обернулся к своему напарнику (ну или к старшему по званию — кто их разберёт), удерживавшему красного от напряжения недонасильника. — Этого нужно сдать патрульным. А вы, неали, — снова обратился ко мне, — идите со мной. Проведу вас до площади Всеведающего. Вы ведь в храм собирались? И при этом так на меня посмотрел, словно утверждал, а не спрашивал. — Спасибо за спасение, ньерт… ньерты. — Я прошлась взглядом по шатену, который вдруг широко улыбнулся, как будто его что-то развеселило. — Но мне бы добраться до площади святого Приция. Меня там должны встретить, чтобы отвести к госпоже устроительнице. — А как же испытание у источника? — нахмурился патрульный. Стоит отметить, в одной рубашке он выглядел ещё лучше. Под тонкой тканью проступало сильное, тренированное тело воина: широкие плечи, мускулистые руки. В таких приятно ощущать себя слабой, нежной, трогательно-беззащитной. Помнится, у короля торс был не хуже… И об этом, Яна, мы тоже сейчас не будем думать. — Такой красивой девушке, как вы, неали… — Мари, — представилась я. Не назваться после того, как они меня спасли, было бы по меньшей мере невежливо. — Просто Мари? — вскинул брови солдат номер один. Угу, просто Мария. Не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Так вот, как уже говорил, такой красивой девушке, как вы, Мари, грех не попытать счастья у Искры Сантора. Представив, какое пекло сейчас творится возле храма Всеведающего, если даже здесь толком не продохнуть, я мысленно поёжилась и промолвила: — Такой красивой девушке, как я, его величество и даром не нужен. — Поняв, что только что сморозила, попыталась исправить положение, потому что взгляд патрульного вдруг потемнел на несколько оттенков серого. Патриот, наверное. Который души не чает в своём короле. — Здравия и процветания нашему величеству! Пусть цветёт и пахнет. Только от меня подальше. — Семейного счастья и долгих лет жизни! — решив, что рыжему дифирамбов уже достаточно, тем более что сероглазый после моих слов что-то не спешил светлеть лицом, попробовала объясниться: — А к Искре я не хочу, потому что… — задумалась, что бы такое выдать, чтобы он наконец перестал так на меня смотреть. — У меня есть жених… Вот! Я потому и решила попытать удачу у госпожи устроительницы. Помощницам на отборе платят щедро, а у меня скоро свадьба. Так что сами понимаете… — Свадьба? Жених? — переспросил, сощурившись, солдат номер один. Вот не нравится мне его взгляд. Я часто закивала. — А потом и детки пойдут, — добавила почему-то с извиняющейся интонацией, хотя мне здесь не перед кем было извиняться за гипотетических детей и выдуманного мужа. — Так что мне очень-очень надо к госпоже устроительнице. Проведёте?