В общем, рискну! Ну а там уже будь что будет. В создании причёсок я была несильна, а заплетать волосы в косу, если честно, уже надоело. Надоело выглядеть сестрицей Алёнушкой, у которой вместо братца-козлёнка муж оказался козлиной породы. Поэтому решила оставить их распущенными, лишь малую часть сколов жемчужным гребнем. Длинные, с лёгким золотистым оттенком, они покрывали плечи, мягкими волнами струились по спине. Смотрелось очень женственно и нежно, хоть совсем непривычно. Мне — любительнице каре. Да и неудобно щеголять с такой гривой, но сегодня я хотела выглядеть особенно красивой. Для наведения мостов, конечно же. Исключительно поэтому. Платье тоже радовало глаз. Цвета морской волны, насыщенного и глубокого, с отделкой из белоснежного кружева, такого тонкого, что казалось, оно сделано из пены морской или и вовсе соткано из воздуха. Пришлось немного повозиться сначала с корсетом, а потом и с крючками на лифе, но я успешно справилась со всеми этапами одевания и теперь с удовольствием разглядывала себя-Машку. Красавица — что тут скажешь! Серёжки из жемчуга, поколебавшись, тоже надела — моему образу не хватало какого-нибудь акцента, а других украшений я не имела. Покружившись перед зеркалом, улыбнулась своему отражению. Глаза сияют, на щеках играет нежный румянец. Явно от легкого перевозбуждения и чуть более сильного волнения. Которое накатывало волнами, заставляло кусать губы, отчего те ещё больше порозовели и даже, кажется, припухли. Никакой косметики не надо. Всё своё, маровское, натуральное. Когда де Мартен постучал в мою дверь, я уже была готова. И к ужину, и к грядущей битве с его величеством. Даже успела примерно набросать в мыслях, что ему скажу. Главное, улучить момент и остаться с Рассархом наедине. — Ох, Мари! — при виде меня светло-серые глаза Эмерика сверкнули, а потом стали на несколько оттенков темнее. И даже голос понизился до хриплого, волнующего такого шёпота. — Вы… ты… — Он запнулся, явно пытаясь подобрать слова, чтобы описать увиденное, а потом со вздохом признал: — Боюсь, сегодня за ужином меня будет ждать провал. — Это почему же? — легко ему улыбнулась. — А как прикажете вести переговоры, когда нет сил отвести от вас взгляд? — Предлагаете мне остаться в этой комнате? — поинтересовалась игриво. — Нет, что вы! Уверен, вы не только меня будете сбивать с мыслей, но и станете моим тайным оружием. Король будет вами околдован и очарован, как какой-нибудь прекрасной марой, — взгляд посла стал ещё более внимательным, а голос проникновенным, — и просто не сможет отказать мне в одной маленькой просьбе. — И что же это за просьба такая? Мы вышли из гостиной в наполненную сумраком галерею и последовали за лакеем, держащим в руках массивный канделябр на три свечи. — Мой правитель намерен жениться, и его очень заинтересовала кузина его величества, принцесса Мельера, — доверительно сообщил мне Эмерик, после чего снова вздохнул. На этот раз тяжело, почти безнадёжно. — Я не сильна в политике, но мне кажется, это хороший ход. Такой союз благоприятно скажется на отношениях соседей, сплотит их. — Есть одна загвоздка, — де Мартен поджал губы. — Говорят, юная принцесса обещана в мужья другому. А мой правитель не приемлет отказов. Что не приемлет — это плохо. Не раз женщина становилась яблоком раздора и из-за неё начинались войны. Ну прямо по Гомеру. Хотя, может, Сантор и Глахарра — такие добрые соседи, что не станут ссориться из-за какой-то принцессы. Ну или сама принцесса пожелает стать королевой. В общем, это не моего ума дело. — Сегодня вы наверняка узнаете, обещана неали Мельера кому-нибудь или нет, — сказала я и замедлила шаг, заметив поднимающихся по лестнице Белонезсскую в сопровождении двух невест. Нам же предстояло по лестнице спуститься, вот только ноги не несли в её направлении. С трудом пересилив себя, расправила плечи, вскинула голову и зашагала дальше. С Лайрой мы столкнулись на верхней ступени, но её светлость меня, кажется, даже не заметила. Вернее, не признала в нарядно одетой девушке, мне то бишь, свою бывшую помощницу. Мазнула по мне рассеянным взглядом и пошла дальше. А вот невесты Рассарха меня явно узнали. Приостановились, зашептались. — Участницы отбора? — спросил Эмерик. — Они. — Хорошенькие, — равнодушно отметил посол и тут же позабыл о королевских избранницах, а вот они явно нескоро забудут о том, с кем только что повстречались. Уже когда мы подходили к высоким светлым дверям, украшенным позолоченными завихрюшками, де Мартен сказал: — Мари, главное, не тушуйтесь. Вас может смутить большое количество столовых приборов, но, поверьте, это не повод для переживаний. Просто делайте так, как я, и всё будет в порядке. Если правильно помню, столы здесь сервируют, как у нас на Земле, и вилку для рыбы от десертной я уж точно смогу отличить. Меня волновало другое: как воспримет моё появление Рассарх? И ведь наверняка же будут другие придворные. Хотя бы пару советников или… верховный маг. Стоило подумать о Нахрефее, как настроение скатилось до нулевой отметки, и к смутному желанию увидеть его величество, которое я старательно в себя запихивала, прибавилось острое нежелание видеть этого желчного правдоискателя в балахоне из какого-нибудь дешёвого сериала про магов. Но он был там. С другим свидетелем моего недавнего унижения и увольнения — молодым военным. Король тоже оказался на месте — сидел во главе столе. Когда двери распахнулись, и Эмерик вошёл в зал, я замешкалась. Даже мелькнула мысль повернуть назад и малодушно сбежать. Но потом сумела взять себя в руки, мысленно пнула себя в Машкин зад, вошла за де Мартеном и увидела, как вытягивается лицо у военного, у Нахрефата округляются глаза, а Рассарх цепенеет. Смотрит на меня, в упор, словно желает расстрелять взглядом. Я тоже замираю. Заставляю себя выдержать этот взгляд и не отвожу глаз. — Ва… ваше величество, — от волнения, а может, негодования Нахрефат даже начал заикаться. — Что… что всё это значит? — Вы меня спрашиваете? — усмехнулся Рассарх, не сводя с меня глаз. Ах, сколько же читалось в этих глазах. Не самого хорошего. Вернее, совсем нехорошего. — Давайте лучше поинтересуемся у его сиятельства, — предложил правитель, переводя взгляд с меня на де Мартена. Последний почтительно поклонился, разве что челом об пол не стал биться. Я, спохватившись, тоже поспешила выказать почтение этому сборищу привилегированных: опустилась в реверансе и сосредоточилась на интереснейшем занятии — пересчитывании ворсинок в ковровой дорожке, что вела к богато накрытому столу. Одна, вторая… двадцать какая-то… — Ваше величество, для меня честь находиться в Анделиоре. — И для неали Омон я так полагаю тоже. Снова, — не удержался от реплики король. Ворсинки, Яна, ворсинки. Смотри, какие красивые. — О, с неали Омон меня свёл неожиданный случай, а может, сама судьба, — выпрямившись, сказал посол. — Мы повстречались с ней прошлой ночью. — Ночью? — хмурясь, переспросил его величество. — На тёмной безлюдной улице, — кивнул Эмерик. — Что вы там делали, неали Омон? — резко спросил король. — Гуляла, — просто ответила я, прерывая своё увлекательное занятие, и нехотя посмотрела на Рассарха. — Гуляла, воздухом свежим дышала и размышляла над превратностями судьбы. — Над какими именно? — снова сосредотачивая на мне всё своё внимание, поинтересовался правитель. — Думала, как так вышло, что из честной трудолюбивой девушки я неожиданно превратиться в воровку. По мнению некоторых ньертов, — в упор посмотрела на Нахрефея. — Мы знаем, что вы не крали украшение, — немного помолчав, сказал Рассарх. — И раз уж вы здесь, Мари (как это ни удивительно), полагаю, верховному магу следует перед вами извиниться. Выражение лица Нахрефата надо было видеть. Жаль, у меня с собой не было мобильного — я бы запечатлела его перекошенную физиономию. Получился бы неплохой постер для поднятия настроения: посмотришь — и сразу становится веселее. — Ваше величество! — возмутился было маг, но стушевался под суровым взглядом короля. — Я жду, Нахрефат. Вы допустили ошибку. Так признайте же её и извинитесь. Солдат, до этого хранивший молчание, негромко хмыкнул. Было видно, он с трудом сдерживает смех. — Прошу простить меня за это досадное недоразумение, неали Омон, — сквозь зубы процедил ньерт Балахон, цветом лица сливаясь с мундиром правителя. — Меня ввело в заблуждение то, что мы с вами столкнулись возле сокровищницы Анделиора. — Как уже говорила, я заблудилась. Дворец большой, а я в нём на тот момент и трёх дней не пробыла. Верховный маг скрипнул зубами, поморщился, но развивать эту тему не стал. Тем более что его величество уже пригласил нас к столу, попросив де Мартена закончить историю нашего с ним знакомства. — А тут и заканчивать нечего. Мари нуждалась в работе, а я неожиданно остался без секретаря. Мы пригодились друг другу, — Эмерик улыбнулся. — Я же говорю, это судьба. На последней фразе у Рассарха обозначились желваки, и я мысленно возликовала. Ревнует. Вон как бесится, хоть и старается держать морду кирпичом, но по глазам видно: если его сиятельство продолжит разглагольствовать о судьбе, Глахарру он больше не увидит. Можно было смело трубить в фанфары. Раз я по-прежнему небезразлична Рассарху, значит, есть шанс забрать кольцо, не переступая закон. Который я, к слову, понятия не имела, как переступить. В том смысле, что не знала, как выкрасть Сердце океана из хранилища, напичканного охранными чарами. Ужин начался с закусок и болтовни ни о чём. Как его сиятельство добрался до Аскании? Замечательно! Как поживает его величество Фертан Четвёртый? Просто превосходно! Цветёт и пахнет, а ещё очень хочет замуж. Ну то есть, конечно же, жениться собирается. Я даже не заметила, как Эмерик легко и непринуждённо подвёл разговор к интересующему его вопросу. — Мой правитель хотел бы просить руки принцессы Мельеры, — решив взять быка за рога, сказал он. Повисло молчание. Тяжёлое, напряжённое. Почти осязаемое. Заметила, как побледнел военный, имени которого я так пока и не узнала. С силой сжал подлокотники кресла, имея все шансы превратить их в щепки. — Моей кузине всего семнадцать, — наконец нарушил эту давящую тишину король. — Чудесный возраст для замужества, — заулыбался Эмерик. — А вашему правителю — пятьдесят, — резко напомнил ему Рассарх. Я мысленно присвистнула. Да он ей в отцы годится!