— Этот последний. Обещаю, Мари. Я шумно выдохнула. Всегда считала себя упрямой и слишком упёртой, но нет — вот он: слишком упёртый, не в меру самоуверенный и чересчур самодовольный. Вон какая улыбка, аж до ушей. Совершенно наглая, как у Чеширского кота из сказки. — Рас, я не понимаю, какое отношение к нам с тобой имеет Искра, — предприняла ещё одну попытку развести этого котяру на объяснения. В тот самый момент карету резко тряхнуло, и я невольно подалась вперёд, угодив в руки сидящего напротив мужчины. — Приехали, — шёпотом, продолжая улыбаться, сказал он и легонько поцеловал меня в висок. Отстранившись, толкнул дверцу, а выскочив из кареты, протянул мне руку. — Пойдём, Мари. Настала пора тебе познакомиться с Искрой Сантора. Я замешкалась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком волнения, и на меня обрушивается лавина из сомнений и опасений. — Что-то я не уверена, что хочу с ней знакомиться… — Струсила? — попытался взять меня на слабо Рас. Как бы не так. Я подбоченилась и деловито поинтересовалась: — Ну познакомлюсь я с этой вашей Искрой, и дальше что? Посадишь меня на блюдечко с голубой каёмочкой и отнесёшь к своему обожаемому монарху? Можно подумать, он испытывает недостаток в невестах. Между прочим, их у него аж целых двадцать шесть штук, если ты ещё не забыл. Знатных. Родовитых. А я кто? — А ты самая невероятная девушка во всём мире. — Он всё-таки вытащил меня из экипажа на безлюдную в этот час площадь, взял за руку, переплетая наши пальцы, и повёл к ступеням белокаменного сооружения — храма Всеведающего. — То есть к рыбаку мы, значит, ревнуем, а к его величеству получается, нет? — ворчала я, поднимаясь по лестнице, обрамлённой высоченными колоннами, что были увенчаны страшными клыкастыми мордами, и вглядываясь в широкий проём, щерящийся на нас густой тьмой. Увы, несмотря на позднее время и рассыпавшиеся по небу созвездия, двери храма были раскрыты настежь, как будто приглашали заглянуть в него всех желающих. Я вот совсем этого не желала, но разве моими желаниями и нежеланиями кто-нибудь интересовался? — Почти пришли, — вместо ответа объявил солдат. Я негромко цокнула, но тут же проглотила своё недовольство, позабыв о сомнениях и опасениях. Осталось только волнение — благоговейный трепет перед древней реликвией. Искра стала первым, что я увидела, войдя в святилище. Всё вокруг было погружено во мрак, и лишь кристалл в другом конце пустынного зала мерцал или переливался, завораживая своей красотой. Казалось, в стенах храма заточили осколок звезды. Размеры Искры впечатляли. Она простиралась до самых сводов, почти пронзая своим остриём изнанку купола. Ореол белёсого марева прорезали искры-молнии. Они то вспыхивали — ярко, внезапно, то гасли, чтобы в следующее мгновение вновь осветить нефы храма. Я даже не заметила, как оказалась с ней рядом. Ноги сами понесли меня к кристаллу, к средоточию магии, которую я явственно ощущала и к которой мне безумно хотелось прикоснуться. Почувствовать её тепло на кончиках пальцев, вобрать в себя это волшебство. Лишь на миг оглянулась и, получив подбадривающий кивок от Раса, протянула руку. Мгновение, другое, и вот я уже касаюсь Искры Сантора. Прижимаюсь к ней ладонью, а потом зажмуриваюсь, потому что жду — вот сейчас она вспыхнет так ярко, что ослепит нас с солдатом. Но… ничего не происходит. Я подношу к ней другую руку, жду, считаю секунды. Кусаю в волнении губы и снова смотрю на Раса. — Я что-то делаю не так? Может, попробовать её обнять? — Ты всё делаешь правильно, Мари, — спустя, кажется, вечность отвечает солдат, и его слова звучат в унисон с глухими, рваными ударами моего сердца. На лице у Раса странное выражение: не то разочарование, не то досада. А может, это всего лишь маска, за которой прячется… радость? — Вот, значит, как, — усмехаюсь горько, отнимая руки от Искры Сантора. — Теперь понятно, зачем ты меня сюда привёл. Чтобы показать, что я недостойна короля, а значит, нечего и забивать себе голову мыслями о нём. Умно?. Хоть и жестоко. — Это не так, Мари, — Рас мрачнеет на глазах. Хотя если уж кто и имеет право здесь мрачнеть, так только я! Пытается ко мне приблизиться, но я резко отстраняюсь и, обойдя его на расстоянии, спешу к выходу. — Ну да… Спасибо, что напомнил, кто я! Сбежать не получается — Рас меня нагоняет. Хватает за руку, заставляя к нему обернуться. Его глаза сверкают во тьме, как несколько мгновений назад должен был засверкать чёртов булыжник. Вот только, увы и ах, Искра на меня никак не отреагировала. Слышу быстрое биение сердца под своей ладонью и тихие, глухие слова: — Я хотел совсем другого. — Чего?! Молчит. Смотрит на меня и не говорит ни слова. А меня от этой невыносимой тишины, от его пронзительного взгляда, от осознания, что Искра не засияла, как я того подсознательно желала, начинает знобить. — Отвези меня во дворец, — отстраняюсь, толкая его в грудь. — Мари… — Просто. Отвези. Во дворец. Единственное, что радовало, — это то, что дорога до Анделиора была короткой. Рас больше не пытался со мной заговорить, а мне даже смотреть на него было невыносимо. Когда карета остановилась, я не стала дожидаться, пока он снова начнёт строить из себя джентльмена и рыцаря в одном флаконе. Стянула с пальца колечко, швырнула его на сиденье и как угорелая помчалась во дворец. Взлетела по ступеням, пронеслась по пустынной анфиладе, оставляя за собой шлейф из протяжного эха. Добежала до покоев посланника, из последних сил сражаясь с дурацкими слезами. Обиды, разочарования, злости. Злости на саму себя в первую очередь. Ну что ты себе надумала, идиотка?! Ты ведь не какая-нибудь Золушка, а Рас не твоя крёстная фея. Он беспринципный солдафон, который решил во что бы то ни стало сделать тебя своей! Вот он кто! Осенило его, понимаешь ли, что как только покажет мне, что я недостойна Рассарха, я сразу же упаду в его объятия. И ведь в чём-то он прав. Рассарх — король, а кто я? Покойница, русалка, самозванка. Но уж точно ему не пара. Стараясь не шуметь, прошмыгнула в гостиную, но беспрепятственно добраться до дверей спальни мне не дали. Вздрогнула, когда со стороны кабинета раздалось резкое: — Где ты пропадала, Мари?! — Голос де Мартена больше напоминал змеиное шипение, и взгляд у него был соответствующий. Как у змеи, которая вот прямо сейчас готова была ужалить или задушить. — На выходном, который вы мне великодушно предоставили, — устало напомнила я графу. Принципиально не стала заморачиваться реверансом — не то у меня сейчас настроение. Да и вообще, жуть как надоело расстилаться перед всеми этими власть имущими. Не хочу! А значит, и не буду. — Я же просил не задерживаться, — от раздражения у его сиятельства аж зубы заскрипели. — Увлеклась разговором с подругами и потеряла счёт времени, — сдержанно объяснила я своё опоздание, так и порываясь добавить, что комендантского часа для меня не вводили. — Твои подруги вернулись два часа назад! — совсем разошёлся граф. Быть может, я бы и прониклась его грозным видом, вот только Эмерик был в халате и тапочках, отчего проникаться как-то не получалось. — А я потом ещё сама по городу гуляла. — Сама? — недоверчиво сощурился он. — Ну да. Вы же помните, как я люблю ночные прогулки по Аскании в гордом одиночестве. Посол ещё больше помрачнел, но продолжать отчитывать меня, как прогулявшую занятия школьницу, перестал. Хотя, может, и продолжил бы, если бы в тот самый момент мой взгляд не переместился влево, вперившись в угол гостиной. Угол, где по идее должен был находиться… — Фикус! — испуганно пискнула я, снова поворачиваясь к Эмерику. — Куда подевался фикус? — Это ты о той жуткой палке с листьями? — посол скривился. — Я приказал его выбросить. Мне поплохело. Настолько, что я уже готова была схватиться за сердце. Ну или схватить де Мартена за шкирку и выбросить его следом за санторийским аналогом вечнозелёного растения. Вот ведь… любитель приказывать. А Машка куда смотрела?! Почему не подняла тревогу? Не позвала меня! Насилу себя сдержав, немного резче, чем следовало бы, произнесла: — Я могу идти отдыхать? — Иди, — всё ещё раздражённо разрешил посол, припечатав грозно: — И впредь не заставляй меня волноваться за тебя, Мари! Меня совсем не тронуло его беспокойство. Куда больше меня сейчас заботило моё собственное. Беспокойство. К которому примешивались отчаянье и страх. Неужели всё насмарку? Столько дней я как наседка носилась с этой жижей, а её взяли и выбросили. Катастрофа! Трагедия! Конец света! Благо Марэя дожидалась меня в спальне, и, прежде чем я набросилась на неё с упрёком, почему сразу со мной не связалась, она выставила вперёд свою полупрозрачную ладошку и сказала: — Не паникуй. Я знаю, куда его забрали. — Куда?! — Я привалилась к стене и шумно выдохнула, опасаясь радоваться раньше времени: неужели нашлось зелье? — Герцогиня Белонезсская как раз сегодня утром жаловалась, что у неё в покоях не хватает цветов и зелени. А Эмерик, наоборот, велел убрать растение с глаз долой, потому что оно ему, видите ли, не нравилось. Сама понимаешь, я ничего не могла поделать, — Марэя развела руками. — Значит, зелье у её светлости? — вычленила я главное из её рассказа. Призрачная мара кивнула: — У неё. В целостности и сохранности. И даже более того! Я проверила — оно готово. Уже завтра можно будет смело опаивать его величество, — радостно заключило привидение. Вот только мне было не до радости. Стоило вспомнить о Рассархе, как сердце болезненно сжалось. Я как будто снова оказалась в храме, возле тускло мерцающего источника магии, который остался равнодушен к моему присутствию. А значит… А это значило, что нужно, как бы ни было сложно, абстрагироваться от сердечных болей и сосредоточиться на другом сердце — на подарке Невора. — Что готово — это хорошо. Вот только как споить его королю? — я сосредоточенно закусила губу.