Папа вышел на лестничную площадку и отпер дверь в квартиру Мориса. Он исчез в её глубине, а через минуту вернулся с огромной розовой пекарской коробкой. Вот, хитрец. — А где Морис? — спросила я, когда он закрыл дверь в нашу квартиру. Папа поставил торт на кухонную столешницу. — На работе, он зайдёт к нам вечером. Пока родители занимались на кухне сервировкой стола, я поспешила пошептаться с Конланом и Фарисом о звонке Бена Стюарта и о том, что я видела по телевизору. Ни один из них не был удивлен моими новостями. — Мы мониторим больницу и СМИ. Тебе не о чем беспокоиться, — тихим голосом ответил Конлан. Я бросила взгляд на родителей. — Я не о себе беспокоюсь. Мама повернулась к нам, и я заметила, как изменилось её лицо с тех пор, как она последний раз стояла на нашей кухне. Она выглядела уставшей и бледной из-за редкого пребывания на улице. Врачи посчитали, что она достаточно хорошо себя чувствует, чтобы отпустить её домой, но впереди ждали долгие месяцы реабилитации. После того как мы все насладились тортом «Три шоколада», Виолетта заявила, что настало время открывать подарки. Первым был её подарок, в котором оказалась малиновая толстовка с надписью «Гарвард». Я прижала толстовку к себе. — Она идеальная. — Знаю, — Виолетта пожала плечом. — Аж пугает, как хорошо я тебя знаю. — Следующий мой, — рьяно заявил Конлан. — Я никогда не дарил подарки на день рождения, так что надеюсь, тебе понравится. — Конечно, понравится. Я открыла маленькую коробочку, которую он подал мне, и Виолетта ахнула, увидев кулон в виде листочка на изящной цепочке. Кулон и цепочка были сделаны из эйранта — металла из мира фейри, — который очень напоминал платину, но обладал голубоватым сиянием. Эйрант был редким и ценным металлом в нашем мире, потому как фейри редко с ним расставались. — Конлан, это слишком, — неубедительно запротестовала я. — Неа, — Виолетта протянула руку и пальцами поманила кулон. — Можно я потрогаю его? Я передала ей коробочку и обняла Конлана. — Спасибо. — Если ты будешь благодарить меня объятиями, я буду чаще дарить тебе подарки, — подшутил он. Следующим я открыла подарок Фариса и резко втянула воздух, увидев статуэтку красно-золотого драккана. Детали крошечной статуэтки были настолько хорошо проработаны, что меня не удивило бы, если бы он открыл пасть и выдохнул клубы дыма и искры. — Вылитый он, — тихо вымолвила я. — Спасибо. Финч засвистел, и я подняла на него глаза. Он стоял на столе, а его глаза были широко распахнуты от узнавания. Он протянул свои ручки, и я вложила в них статуэтку. С трепетом баюкая её, он спрыгнул со стола и побежал к домику, где от наших гостей пряталась Аисла. — Они с Аислой очень скучают по Гусу, — сказала я Фарису, который наблюдал за подъёмом Финча по лестнице к домику. Фарис понимающе улыбнулся мне. — Да, вижу, что по нему тут скучают. — Открывай остальное! Виолетта подняла один из подарков и впихнула его в мои руки. Широко улыбнувшись, я сорвала упаковочную бумагу и обнаружила свернутый в рулон кисет из мягкой кожи. Я открыла его и нашла там шесть обоюдоострых ножей, изготовленных из угольно-чёрного металла. — Хммм. Спасибо. Конлан рассмеялся. — Это от Иана. Это метательные ножи для тебя, сможешь использовать их, как только улучшишь показатели в тренировках с оружием. — О, — я с новым интересом посмотрела на ножи. — Я думала, вы начнете с чего-то менее… острого. — Открывай подарок Керра, — сказал Фарис. Я так и сделала и нашла там цилиндрические ножны, примерно в тридцать сантиметров длиной. Открыв ножны, я перевернула их, и оттуда выкатился полированный деревянный предмет. У него были металлические кончики, и он очень напоминал дубинку, которую я видела в тренировочном зале. Фарис взял его и нажал на одну из металлических частей. Предмет удлинился, став полноценным посохом. Он передал мне посох, и я восхитилась тому, каким он был лёгким. — Это боевой посох, — сказал Фарис, пока я балансировала им на одном пальце. — Дерево очень прочное, и это смертоносное оружие в руках подготовленного бойца. Папа подошёл и встал рядом со мной. Я передала ему посох. Он схватил его обеими руками и с упоением уставился на него. — Я всегда хотел научиться сражаться с посохом. — А почему не научился? — спросила я. — Так и не нашлось времени. Я сосредоточился на другой подготовке, которая была более практичной для работы. Оставив его восхищаться оружием, я повернулась к столу, на котором осталась лежать плоская коробка. Уж от кого-кого, а от Фаолина я никак не ожидала получить подарок, и меня раздирало от любопытства, что было внутри. Я сорвала бледно-голубую бумагу и увидела коробку из тёмного дерева с навесной крышкой. Подняв крышку, я ахнула от вида пары ножей, лежавших на шелке. Они были примерно по двадцать пять сантиметров в длину с деревянными рукоятками и до безумия острыми лезвиями, выполненными из того же металла, что и метательные ножи Иана. — Ничего себе, — выдохнула я. Я подняла глаза на Фариса и Конлана, которые, судя по их виду, были столь же удивлены, как и я. — Это глаэферовские клинки, — спустя минуту тишины сказал Фарис. — Самое лучшее оружие, которое получает воин после своего меча, — объяснил Конлан. — Говорят, что первые глаэферовские клинки выточили Асраи. Я уставилась на него. — Ты уверен, что Фаолин собирался подарить их мне? В глазах Конлана заплясали смешинки. — Любой, кто сможет ударить Неблагого принца и главу его безопасности, заслуживает такого подарка. — Ты ударила Неблагого принца? — резко спросила мама. — И одного из королевских стражей? Я вздрогнула, потому что из её уст это звучало крайне плохо. — Это довольно долгая история. Я позже объясню. Она пригвоздила меня своим деловитым взглядом. — Как вижу, нам о многом предстоит поговорить. — Ты всё ещё не открыла подарок Лукаса, — выпалила Виолетта. Со смесью любопытства и неприязни я взглянула на коробку. Несколько недель Лукас вёл себя так, словно меня не существовало, и вот он находит время на подарок мне. Я не знала, как на это реагировать. Я сдернула упаковочную бумагу с верхней части коробки и потянула её ниже по всей длине. А коробка была большой, почти метр длиной. Под бумагой оказалась ничем не примечательная картонная коробка, но подняв крышку, я увидела очертания чёрной гитары внутри. Виолетта заглянула внутрь поверх моего плеча. — Он купил тебе новую гитару. Готова поспорить, что она классная. — Ты собираешься открывать коробку? — поинтересовался папа, и я поняла, что слишком долго смотрю на футляр. Я вытащила футляр из коробки и положила его на стол. Отстегнув защёлки, я подняла крышку и посмотрела на инструмент внутри. Только спустя несколько долгих минут я поняла, на что смотрю. Слёзы затуманили моё зрение. Я протянула руку и коснулась гитары, играть на которой научил меня дедушка, гитары, которая была моей самой ценной вещью, пока двое мужчин не вломились к нам в дом и не сломали её. Я так и не смогла выкинуть её, поэтому запихнула под кровать, туда, где не могла видеть. — Как? — прошептала я. — Лукас попросил меня об этом, и я отдал ему гитару, — сказал папа — Я не знал, можно ли её восстановить, но он сказал, что сможет сделать это. — Сыграй, — сказала Виолетта, а Финч согласно засвистел. Я вынула гитару из футляра и села. Через минуту, которую я потратила на настройку, я сыграла несколько аккордов из любимой песни Финча. Гитара звучала точно так же, как и до того дня, когда её сломали. Я притворилась, что настраиваю струны, чтобы не смотреть, как все наблюдают за мной. Я не понимала, как Лукас мог в той мере ценить меня, что постарался вернуть мне то, что так много значило для меня, и в то же самое время не желать видеть меня или даже просто взять телефон, чтобы позвонить мне. В этом не было никакого смысла, и я запуталась ещё больше.