– Вы были… – Искра замялась, подбирая слова. – Вы были очень решительны. Улыбка отца Эжена стала смущенной и какой-то детской. – Вы не поверите, Ивис, я не сразу понял, что это было безнадежно. Дракону достаточно было одного дуновения, и от этого места остался бы только пепел. А вы спасли всех нас. Искру вдруг охватило смущение, ей стало стыдно, словно отец Эжен хвалил ее за то, к чему она не имела отношения, словно она присвоила чужой подвиг. – Не говорите так, – попросила она. – Прошу вас, не говорите. Ничего особенного я не сделала. – Нет большей любви, чем отдать жизнь за другого, – с искренним теплом произнес священник. – А вы отдали часть себя, даже не задумываясь. Вы удивительная девушка, Ивис, и даже не пытайтесь спорить со мной. Некоторое время они молчали. Искра вдруг поняла, что за окнами храма царит глубокая ночь. Теплый свет лампад озарял собор, и тьма за высокими окнами казалась еще глуше и чернее. Мир погрузился в сон, лишь болотники бродили по топям, пытаясь найти дорогу к людскому теплу. Где Тео? Что с ним? Жив ли он? – Тео до сих пор нет, – едва слышно промолвила Искра. Горькое чувство бескрайнего, мучительного одиночества охватило ее. Она простила Тео, за все простила, едва только увидела его с мечом в руке. Что ей делать, если он не вернется, если он погибнет в логове дракона? Искра с трудом сдерживала слезы. – Знаете, он попросил меня обвенчать вас, если вы оба вернетесь живыми, – негромко сказал отец Эжен, и слезинка все-таки пробежала по щеке Искры. Господи, если бы она не была такой дурой, они никогда не попали бы в такую беду! И Тео был бы жив, и она сохранила бы свой огонь. А теперь… – Вы согласились бы на его предложение? – по-прежнему негромко, словно боясь спугнуть что-то очень важное, спросил отец Эжен. Искра уткнулась лицом в ледяные ладони и заплакала. Если бы она только могла вернуться в то солнечное утро! Если бы она только могла! – Да, – откликнулась Искра. – Конечно, я бы согласилась. Я бы… Она не договорила. От волнения Искру бросило в пот, тело сделалось каким-то чужим, словно ее переселили в него из другого места. И она не сразу смогла поверить, что слышит знакомый усталый голос: – Неси свои вещи, дружище. Она согласна, я согласен. Не будем терять времени даром. Искра ахнула, обернулась к дверям собора. Там, устало привалившись к стене, стоял Тео. Мертвенно-бледный, в изодранной одежде и с грязным лицом, он едва держался на ногах, но его взгляд был острым, энергичным и обжигающим. Человек, который смог вернуться живым из логова дракона, мог выглядеть только так, лихо и отчаянно. – Тео! – воскликнула Искра и бросилась к нему. Тео обнял ее, прижал к себе… Они оба были живы, им выдался редкий шанс взять и начать все заново. Искра уткнулась лицом в его грудь, всхлипнула. От Тео пахло кровью, гарью, чем-то мускусно-душным. Искра слышала, как гулко бьется его сердце, и ей наконец-то стало легко. – Искра… – негромко выдохнул Тео и, соскользнув по стене, обмяк на полу. Искра и отец Эжен усадили Тео на скамью – его лицо было уже не бледным, а каким-то серым, восковым, с заострившимися чертами, словно у мертвеца. Искра смотрела на Тео и чувствовала, что жизнь утекает из него так же, как из нее вытек огонь. Сейчас, в ночном соборе, в самый глухой и темный час, Тео был похож не то на демона, не то на ожившего покойника, который поднялся из могилы и пошел к живому теплу. Искра провела пальцами по его щеке, стирая мазок копоти. Она была уверена, что одно из чудовищ, с которыми Тео сражался в логове дракона, пустило в него яд. Если бы только они сейчас могли попасть в хижину среди болот, где было все необходимое для спасения! – Нужен врач, – твердо сказала Искра и погладила Тео по сбитым костяшкам пальцев на правой руке. – Отец Эжен, венчание подождет. В другой раз. Сейчас надо отвезти Тео в поселок к врачу. Сухие, обветренные губы Тео приоткрылись, и Искра услышала едва различимые слова, почти вздох: – Эжен, не медли. Ты обещал нас обвенчать. – Тео сглотнул и добавил: – Держи слово, дружище. Пожалуйста… Скрипнули двери собора. Искра обернулась и увидела полицмейстера. Ульрих выглядел так, словно много часов провел в седле. Сняв фуражку, он почти бегом приблизился к ним и сел на скамью рядом с Тео. – Только что вернулся из Ганта, – объяснил полицмейстер. – А тут все гудит! Драконы, чудовища, похищенная девушка и Тео с мечом… Как ты, друг? Тео махнул рукой и попробовал улыбнуться. У него почти получилось, но от его улыбки у Искры заболело в груди. – Госпожа Ивис снова не хочет за меня замуж, – ответил он и перевел тусклый взгляд на Эжена. Священник отступил к кафедре и принялся раскладывать книги. Хлопнула пробка, в серебряную чашу полилось красное вино для обряда. Искре казалось, что воздух сделался густым и горьким. От волнения у нее зашумело в ушах, к лицу прилила кровь. Казалось, еще немного – и она не сможет дышать. – Его нужно отправить к врачу! – Искра посмотрела на Ульриха и умоляюще добавила: – Ну сделайте же что-нибудь, он ранен! Он умрет! – Я не ранен, – упрямо произнес Тео. – Я просто потерял много сил. Несколько боевых шаров… это тебе не шутки. Ульрих посмотрел сперва на него, потом на Искру каким-то очень цепким, оценивающим взглядом и приказал, покосившись на священника: – Эжен! Поторопись! – Ну вот, – довольно улыбнулся Тео. – Зазвучал голос разума. Наконец-то дождались. Он устало прикрыл глаза и откинулся на спинку скамьи так, словно наконец-то выполнил очень долгую и трудную, но крайне важную работу и теперь может отдохнуть. Искре казалось, что у нее сейчас остановится сердце, настолько испуганно и гулко оно стучало. Если бы утром ей сказали, что больше всего на свете она будет бояться того, что Тео Эссен умрет у нее на руках, Искра бы этому не поверила. Еще и рассмеялась бы. Но теперь между ней и этим утром лежала безмолвная тьма и обжигающий холод драконьей пещеры, золотое марево, потерянный огонь и темный силуэт человека, который пришел ее спасти. – Послушай меня, рыбонька, – негромко сказал Ульрих неприятным пронизывающим тоном, должно быть, он так говорил с теми, кто угодил за решетку. Искру словно бросили в прорубь, настолько ей сделалось не по себе. – Знаешь, что будет, если он умрет? Имущество перейдет в казну, а рабы поедут на рынок, и ты в том числе. Тебя совершенно законно выставят на продажу. Понимаешь, чем это обернется? – Он ткнул пальцем, указывая на Искру. – Вот лично для тебя? Понимаешь? Искра понимала. Не нужно было объяснять. У нее в голове не укладывалось, как полицмейстер может с такой легкостью хоронить своего друга. Или это и был здравый смысл, доведенный до крайности? Искра не знала. И не хотела знать. – Я не рабыня, – холодно сказала она, глядя Ульриху в глаза. – Я бастард моего отца, но не рабыня. Мне дали вольную сразу же после рождения и смерти матери. Я свободная женщина, господин полицмейстер. Ульрих ухмыльнулся: – Ну и дадут тебе пинка, как свободной женщине. Кто ты есть-то? Приживалка. Начнешь бродяжничать и в итоге все равно окажешься на невольничьем рынке. Знаешь, сколько таких, как ты, в этих краях закончило так же? А так ты станешь его законной женой, – с прежним жестким напором продолжал Ульрих, и Искра мельком подумала, что не хотела бы оказаться перед ним в качестве подозреваемой. Такой выбьет из человека любую правду, какая ему понадобится. – Унаследуешь имя и состояние. Станешь действительно свободной женщиной и очень обеспеченной. А иначе поедешь на рынок, и тебя купит какая-нибудь старая дрянь, и будет иметь и вдоль и поперек, как ему захочется. Потому что в своем законном праве. Поняла? Искра не ответила. Тео был еще жив, она слышала его дыхание, и рука в ее ладонях по-прежнему была теплой. – Поняла? – повторил Ульрих еще жестче. Искра кивнула. – Да, – ответила она. – Да, я поняла, господин полицмейстер, и не надо на меня кричать. Но если он умрет, это будет и на вашей совести тоже. Полицмейстер только отмахнулся: – Этого добра на мне, знаешь ли… как блох на псине. Отец Эжен подошел к ним с книгой и чашей и, вздохнув, признался: – Похоже, это самое необычное венчание в моей жизни. Что ж… – Он сделал паузу, будто решался, а затем его звучный голос взлетел под своды храма, и он произнес те слова, которая мечтает услышать каждая девушка: – Мы сегодня собрались здесь пред ликом Господа и в присутствии надежного свидетеля, чтобы сочетать законным браком этого мужчину и эту женщину. Искра сжала руку Тео. Они вернулись живыми из драконьего логова, и сказка заканчивалась именно так, как и полагается сказкам, – свадьбой. Волнение, которое охватило ее, было настолько глубоким, что Искра с трудом могла сидеть. Хотелось двигаться, бежать, танцевать – выплеснуть из себя бурлящее незнакомое ощущение, которое отрывало ее от земли и делало одновременно очень сильной и очень слабой. Тео приоткрыл глаза и посмотрел на нее. Искра улыбнулась и сильнее стиснула его руку, словно боялась, что он исчезнет и его можно удержать только так. Ей с трудом верилось, что она отказала ему утром, а он сослал ее на ферму. Тео шагнул за Искрой в логово дракона и выхватил ее из огненных объятий. Когда Искра думала об этом, ей хотелось плакать. Он все-таки не был сволочью, этот Тео Эссен. Он был хорошим человеком и доказал это. Искра чувствовала, как в эту минуту в ней зарождается и крепнет какое-то новое чувство, сильнее потерянного огня. Чувство, которое готово было завладеть всей ее жизнью. – И я спрашиваю тебя, Тео Эссен, дитя Господне. – Отец Эжен старался говорить спокойно и ровно, но в его голосе все равно слышалась тревога и волнение. – Согласен ли ты взять в жены эту женщину, беречь ее от невзгод и горестей, любить ее и защищать, пока вас не разлучит Господь? Искра испугалась, что Тео не сможет ответить, настолько пугающим сейчас было его лицо. Ей все еще казалось, что из него утекает жизнь, и Искра не могла остановить ее. Старалась – и не могла. – Согласен, – услышала она, и рука Тео дрогнула в ее ладонях. Отец Эжен поднес к его губам чашу с вином, Тео сделал глоток и добавил уже бодрее: – Вот с этого и надо было начинать! У него оставались силы шутить! Отец Эжен покачал головой, а Искра обрадовалась: значит, не так все плохо. Тео поправится, они будут жить дальше – в Эссенвилле, в столице, не важно. Если человек вышел, чтобы закрыть тебя собой от дракона, ты пойдешь за ним куда угодно. – Ага, шутить изволишь, – одобрительно улыбнулся Ульрих. – Будешь жить, дружище, никуда не денешься! Отец Эжен повернулся к Искре и сказал: – Ивис Бувье, дитя Господне, теперь я спрашиваю тебя. Согласна ли ты взять в мужья этого мужчину, беречь его от невзгод и горестей, любить его и защищать, пока вас не разлучит Господь? – Согласна, – выдохнула Искра. Теперь она и думать не могла о каком-то другом ответе. Вино показалось безвкусным, но после глотка из чаши у Ивис сразу же поплыла голова. Свет в соборе сделался сперва колючим, режущим глаза, но потом смягчился, и Ивис почувствовала, как в груди разливается спокойное тепло. Отец Эжен ободряюще улыбнулся и сказал: – Тогда перед лицом Господа нашего я объявляю вас мужем и женой. Пусть то, что соединилось сегодня, длится вечно. Любите и берегите друг друга и будьте счастливы. Тео устало вздохнул, и его рука расслабленно выскользнула из рук Искры. «Я его жена», – растерянно подумала Искра. Но собралась с мыслями и решительно заявила: