Тео усмехнулся и ответил: – Ну еще бы! Я мечтал вернуться и вернулся. Каким мне быть? – Должно быть, именно таким, – согласилась Искра. – А я была в столице совсем маленькой, бабушка привозила всю семью к своей приятельнице. Гертруда ин Хольцтанн ун Берентан, вот так ее звали. Она вспомнила чопорную тишину беломраморного дворца, похожего на чертоги сказочной Снежной девы, маленькую старушку в черном одеянии и себя с Лили – до смерти испуганных, жмущихся к бабушке, словно птички. «Вот, Герта, – сказала тогда бабушка, – мои дорогие девочки, Искорка Ивис и Лили». Помнится, отец смертельно обиделся, узнав, что дочь от рабыни представили прежде законной. На все его возмущенные крики бабушка гордо ответила, что представила девочек по праву старшинства. И вообще, она не обязана отчитываться перед Жераром, не нуждается в его разрешениях и не ищет его одобрения. На всякий случай Искра запомнила эту колкую фразу. Она была уверена, что такие острые слова ей еще пригодятся. – Надо же, – удивился Тео, – сама Черная Герта! У твоей бабушки были интересные подруги, ничего не скажешь. Госпожа Берентан оказалась совсем не страшной. Взяв девочек за руки, она отвела их в большую комнату, где были удивительные книги с движущимися картинками, загадочные животные в громадных стеклянных банках, груды разноцветных прозрачных камешков… Как здорово было играть с ними на пушистом восточном ковре, ловя солнечные лучи из высоких окон и глядя, как от них по стенам разбегаются тени дам и рыцарей, пиратских кораблей и волшебников! А потом слуга принес конфеты, пирожные и какао и можно было пить и есть, сколько тебе захочется. И никто не бросал колких замечаний, что девочки, которые берут вторую конфету, становятся похожи на коров и свиней. Бабушка в это время была с подругой. Когда они покидали дворец, вид у нее был загадочный и очень довольный. Искра хотела было спросить, что так обрадовало бабушку, но почему-то не стала. – А кто она, Черная Грета? – удивилась Искра. – Тогда я не спросила. Да мне никто и не сказал бы. – Она историк магии, – ответил Тео. – И самая сильная ведьма, которая когда-либо была под надзором моего ведомства. Искра понимающе кивнула. Бабушка дружила с самой сильной ведьмой – кто бы мог подумать! Экипаж свернул с проспекта на тихую улицу, всю в кружевной тени высоких деревьев, и въехал в гостеприимно распахнувшиеся ворота. Искра даже рот открыла от удивления, настолько красивым был дворец, возле которого они остановились. От дверей к экипажу уже спешили слуги. Искра спросила: – Это и есть твой дом? – Да, – негромко ответил Тео, и его лицо дрогнуло. – Да, это мой дом. – Добро пожаловать, милорд! – стройно прозвучали голоса слуг. Тео вышел из экипажа, небрежно кивнул им и, предложив Искре руку, сказал задумчиво: – Сколько же я здесь не был… Искра спустилась на землю, стараясь держаться так, как учила бабушка, с достоинством, но без заносчивости. Настоящая леди ведет себя одинаково и с королями, и с крепостными крестьянами, потому что хорошее воспитание не делает между ними различия. Бабушка провела много часов, рассказывая Искре о том, как она должна будет себя вести с людьми, когда вырвется из отцовского дома, – в том, что судьба ее будет выдающейся, она не сомневалась. Жаль только, бабушка не рассказала, как общаться с мужем, который ведет себя как джентльмен, но не спит с женой в одной постели. Не сказать, чтобы это как-то задевало Искру – напротив, она радовалась, что исполнение супружеского долга откладывается на неопределенный срок, – ее пугала именно неопределенность. Искре казалось, что у Тео на нее какие-то планы. Возможно, опасные планы. Комната госпожи Эссен располагалась на втором этаже, рядом с покоями супруга. Дорогая светлая мебель, пушистый ковер, огромное сверкающее зеркало и множество каких-то прелестных и бесполезных вещиц – должно быть, когда-то здесь жила женщина, которая любила красивую обстановку, которой нравилось украшать свой мир. Первая жена Тео конечно же. Кто это еще может быть? Спальня сразу же разонравилась Искре. Она прошла к окну и опустилась в маленькое и невероятно удобное кресло. Отсюда был виден зеленый сад, вон и садовник возится у клумбы, ухаживая за белоснежными лилиями. Вот бы срезать их все, чтобы ничто не напоминало о сестре! Искра прищурилась, окинула комнату оценивающим взглядом. Выбросить отсюда все эти вазочки и статуэточки, и вон ту картину с какими-то пасторальными идиотами тоже отправить в печку, там ей самое место! Пусть лучше ничего не будет, чем все эти вещи, которые остались тут явно после первой жены Тео. В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошел Тео. «Должно быть, по старой привычке», – подумала Искра, но тут же устыдилась своих мыслей. Вообще не было причин для гнева или обиды. – Уже устроилась? – поинтересовался Тео, устало опустившись в кресло, стоявшее напротив. Искра кивнула и сказала как можно спокойнее: – Да, устроилась. Комната прекрасная. А кто жил здесь раньше? – Никто, – ответил Тео. – Это гостевая спальня, ее обставляла моя покойная мать. Значит, просто гостевая. В которую Тео Эссен поселил свою жену. Искре захотелось удариться обо что-нибудь головой, да посильнее, чтобы выбить из себя всю дурь. Спасая ее от дракона, он всего лишь выполнял свой долг, делал то, чему его учили, то, чем была его жизнь. Не потому, что Искра была ему как-то дорога или важна, вовсе нет. Теперь, когда волнение улеглось, они снова стали самими собой. Не людьми, которые способны полюбить друг друга, вовсе нет. Просто теми, кто вступил в вынужденный брак и теперь пытается понять, что вообще с этим делать. Обида хлестнула Искру по щекам, обожгла глаза. – Понятно, – кивнула она. – Я хотела спросить, как должна себя вести в новых обстоятельствах. Тео вопросительно поднял левую бровь, он и в самом деле был удивлен. – В каких именно? – поинтересовался он, и в его голосе Искра услышала хорошо спрятанное раздражение. Оно только начало зарождаться, но могло в любую минуту вспыхнуть и испепелить. – Мы поженились, – ответила Искра, стараясь говорить спокойно и миролюбиво. – Но живем в разных комнатах, и это не самое супружеское поведение. Значит, наш брак в определенном смысле фиктивный. Он существует для виду. Я помню, что ты говорил о возвращении в столицу, что на эту должность тебя примут только женатым. Возможно, скоро у тебя… – Искра сделала паузу, собираясь с силами. – У тебя появится любовница или подруга. Вот я и спрашиваю, как мне себя вести. Какой я должна быть, чтобы мы и дальше жили мирно и дружно? Тео откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Искра удивленно посмотрела на него. Он еще и смеется над ней? – Что мне в тебе нравится, дорогая женушка, так это твое невероятное благоразумие, – произнес Тео, отсмеявшись. – И то, что ты знаешь себе цену и держишься соответственно. Искра хотела было ответить что-нибудь особенно язвительное, но потом все же решила промолчать. – Начну с конца, – продолжал Тео. – Я не собираюсь заводить ни любовницу, ни содержанку. У меня на одну тебя сил и нервов уже не хватает, кто-то еще просто сведет меня с ума. А безумный бокор это зрелище не для слабонервных. Тебе не понравится. – Будь уверен, это взаимно, – перебила Искра. Все-таки не вытерпела. Тео понимающе кивнул. – Я брал тебя в жены не за тем, чтобы тебе изменять, – сказал он, порывистым движением дотронулся до лица и опустил руку. – Ты моя жена, Ивис, я буду тебе верен. Я ответил на эту часть твоего монолога? Искра кивнула. К лицу прилила краска. Она сидела, сцепив руки в замок на колене, и не в силах была поднять глаза на Тео. Просто чувствовала, как он смотрит на нее – мягко, насмешливо и тепло. – Что касается первой части… – Тео вздохнул. Искра ощущала его взгляд, словно огненный отпечаток. – С тобой поступили несправедливо. Отец отдал тебя в мой дом, как вещь. Как рабыню. Потом тебя похитил дракон. Ты никогда не решала свою судьбу – за тебя это делали другие. Он сделал паузу и добавил: – Если ты захочешь прийти ко мне, то придешь сама. Не потому, что так велят правила и обычаи. А потому, что ты сама так решила. Так будет правильно. Так будет… – Он замялся, подбирая слово. – Лучше. Честнее по отношению к тебе. Искра кивнула и наконец-то набралась смелости взглянуть Тео в лицо. Спокоен, но это лишь то, что лежит на поверхности. Под этим спокойствием – буря. Она встала с кресла, сделала несколько шагов по комнате и остановилась. Обернулась. Тео тоже поднялся – теперь он стоял совсем рядом и смотрел на Искру так, словно пытался увидеть ее душу. Потом Тео усмехнулся, приблизился и осторожно, но крепко взяв Искру за волосы на затылке, резким движением запрокинул ее голову к потолку. Искра взвизгнула от неожиданности, вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. «Дрянь, – только и смогла подумать она. – Ну почему он не может по-хорошему!» – Другие дамы предпочитают, чтобы их брали вот так и волокли в койку, – услышала она, и хватка ослабла. Искра ойкнула, помотала головой. Тео обнял ее и сказал: – Но теперь выбираешь ты. Только ты. В следующую минуту он уже целовал ее – настолько осторожно, почти трепетно, что Искре показалось, будто она отрывается от земли. Вот теперь это было как раз таким, как она и представляла, мечтая о любви, свадьбе, семейной жизни. Вот теперь это было… Искра закрыла глаза и ответила на поцелуй. Все исчезло, больше не было ни дома, ни сада – только два человека и тот огонек, который постепенно разгорался между ними. Только потом, когда пламя куснуло пальцы, Искра поняла, что оно настоящее. Принц Конрад встретил Тео возле здания департамента инквизиции. Его высочество сидел на скамейке, беспечно ел круассан из бумажного пакета с темно-красным гербом пекарни и был похож на журналиста или писателя, а не на принца. За время их разлуки Конрад прибавил в весе и отпустил бородку. Пожав ему руку, Тео так и сказал: – А ты потолстел. Конрад хохотнул: – Да, аппетит у меня хороший, во всех смыслах. Как ты, дружище? Тео сел на скамейку, принц протянул ему пакет с круассанами – на дне было еще три штуки. Чуть поодаль стоял потертый хлыщ, почитывал газету, изредка бросал слишком уж острые и внимательные взгляды по сторонам, хотя старательно делал вид, что его интересуют исключительно барышни, которые покупали стаканчики с разноцветным мороженым на другой стороне улицы. – Жив-здоров, – коротко ответил Тео. – Рад, что наконец-то вернулся, ну да ты и без меня это знаешь. Что нового, во что я должен влиться? Он прекрасно понимал, что его вернули не просто так. Если бы Тео Эссен не стал значительной фигурой в каких-то планах, он так бы и сидел на болотах с крокодилами. Со стороны принца Конрада не было дружбы – лишь выгода, которую ему мог принести Тео. Оставалось узнать, что это за планы и как ему в них выжить. Он подумал об Искре – губы до сих пор горели от поцелуя. И Тео с отчаянной жаждой любви и тепла вдруг поверил, что еще может быть счастлив. И еще ему казалось, что он совершил ошибку, когда собрал вещи и вернулся в столицу. Надо было остаться на юге. Дрессировать крокодила, любить свою жену и наслаждаться званием победителя дракона и всеобщим уважением, которое сопутствует этому славному званию. И иногда травить зиматонскую тлю, чтобы соседи были довольны. – Что там, кстати, за история с драконом? – полюбопытствовал Конрад, словно прочитав его мысли. – Пресса просто кипит. Академия наук собирается отправить на твои болота большую экспедицию. Экзальтированные барышни представляют себе чудовище и падают в обморок. – Он напал на мою жену, а я надрал ему зад, – усмехнулся Тео, представляя, как команда академиков испуганно идет по коридорам драконьего подземелья. – Ты же знаешь, я не любитель хвастаться подвигами. Дело сделано, все живы. Из всех разрушений только домик паломников. Конрад улыбнулся, задумчиво дернул бородку. – Ты совсем не изменился, дружище, – произнес он, и в его глазах вспыхнули и пропали энергичные зеленые огоньки. – Ну что, готов послужить своей стране? Нам нужны как раз такие парни. – Что нужно делать? – спросил Тео. Когда начинали звучать пафосные слова о службе Родине, он всегда настораживался, потому что благодарность за такую службу всегда имеет очень определенный цвет, консистенцию и запах. Тео успел в этом убедиться на собственном опыте. Три года на болотах убеждался. – Послезавтра примешь участие в одном рейде, – ответил Конрад. – Тут у нас в разработке группа из трех злонамеренных магов. Очень сильные, сволочи, крепко спутаны с криминалом, но пока мы не могли схватить их за руку. Так вот… – Конрад покосился на читателя газеты, тот едва заметно прикрыл глаза и сделал вид, что очень увлечен заметкой. – Их будет брать большая совместная группа инквизиции и полиции. Твоя задача – сделать так, чтобы все остались живы. Тео откинулся на спинку скамейки. Интересная заваривается каша. Даже очень интересная. Целая акция, чтоб показать и доказать всем желающим: старый конь не застоялся в конюшне, Тео Эссен остался героем и должен получить все, что причитается герою в подобном случае. Хотелось надеяться, что это деньги и чины, а не голова с плеч. Герои, увы, получают это чаще, чем чины и деньги. – Давно ты связан с инквизицией? – полюбопытствовал он. Конрад, помнится, всегда двигался в сторону юриспруденции. Король видел в нем законотворца. – Полтора года, – ответил Конрад и, запустив руку в пакет, вынул круассан. Ветерок подхватил крошки и сахарную пыльцу, понес на другую сторону улицы к парку святой Магды, покровительницы неудачников. – Заинтересовался законотворчеством в магии и артефакторике, так и остался. Интересная сфера. Тео понимающе кивнул. Но что-то ему во всем этом не нравилось. Очень, очень не нравилось.