Искра сделала паузу и добавила: – Только я сделала лучше. Пойдем спать. Глава 7 Дракон освобожден За ними пришли ранним утром, еще даже не развиднелось. Когда в двери требовательно заколотили кулаками и прикладами ружей, а потом просто вынесли их одним ударом, когда дом наполнился испуганными криками разбуженных слуг и грохотом сапог на лестнице, Искра подумала, что король принял ее послание всерьез. На какой-то момент ее накрыла волна облегчения. Даже если сейчас их с Тео заберут, то скоро отпустят – король поймет, что Тео ни в чем не виноват и ничего не замышлял, и они уедут в Эссенвилль. – Встань за мной, – негромко сказал Тео. Сетка заклинаний, которая пока защищала спальню и не давала туда войти посторонним, налилась тревожным рыжим сиянием. – За спину. – Нас ведь не убьют? – прошептала Искра. И в тот же миг из коридора донеслось: – Иштван, неси уже машинку! Тео усмехнулся, а в коридоре послышались быстрые шаги, треск и гудение – должно быть, помянутый Иштван привел свою машинку в действие. Рыжее сияние сетки на мгновение померкло, а потом вспыхнуло еще ярче. В коридоре грязно выругались. – Это моя личная сетка! – громко сказал Тео. – Ее не сорвать вашей дрянью! Не старайтесь, а то вспотеете! Искре показалось, что снаружи донеслось обиженное бормотание. Все правильно. Государев преступник – а Тео считали именно преступником – должен был сдаваться, а не язвить. Она выглянула в окно и увидела, что двор и сад были запружены народом. Солдаты в красных мундирах держали на прицеле окна спальни и входную дверь, и Искра не сомневалась, что они будут стрелять. Среди красных мундиров мелькнуло несколько темных пятен – артефакторы в своих черных сюртуках. У ворот стояло несколько экипажей, и двое солдат проворно волокли из одного какой-то сундук, окованный сверкающими лентами. От сундука веяло такой тяжелой волной удушающего страха, что Искра с трудом устояла на ногах. – Успели подготовиться, – сказала Искра, чувствуя, как руки и ноги наполняются предательским холодом. Господи, что же она наделала! – Милорд, – крикнули из коридора, – мы здесь по приказу его величества! Вы арестованы по обвинению в государственной измене! Тео бесшумно прошел по комнате и, открыв ящик прикроватного стола, вынул несколько серебряных пластинок, исчерченных рунами. Искра машинально вцепилась в кусочек дерева под ночной сорочкой. Они с Тео не сделали ничего плохого, все это не так, все это неправильно! Возможно, его величество первым делом взялся за сына, и Искра почему-то была уверена, что Конрада не пожалели. И он заговорил – и назвал всех, кого знал, чтобы, возможно, облегчить свою участь. А Тео и называть не стоило, Искра сама написала о нем в письме. – Кто вы такой? – спросил Тео и подбросил на ладони одну пластинку. От серебра по всей комнате рассыпался ворох искр, и в защитной сети появились новые зеленоватые нити. В коридоре кто-то выругался. – Полковник Монтмун, милорд. – Искра готова была поклясться, что в голосе звучало уважение. – А, так вот откуда у вас акцент, – усмехнулся Тео. – Как дела на вересковых пустошах, Монтмун? Вереск еще цвел, когда вы уезжали? – Что ты делаешь? – спросила Искра едва слышным шепотом. Тео посмотрел на нее с горечью и любовью и ответил так же тихо: – Тяну время. Пытаюсь закрепиться, а потом отправить тебя отсюда через артефакт. Вторая пластинка полетела на скомканные простыни на кровать, и комнату залило таинственное сиреневое свечение. В двери снова постучали. – Милорд! – Монтмун, похоже, начал терять терпение. – Просто откройте дверь, и никто не пострадает. Я отвезу вас и вашу супругу в Башню Южного ветра и даю честное слово, что после допроса вы вернетесь домой! Тео усмехнулся. Похоже, Монтмун держит их за дураков. Если все так легко и просто, для чего здесь толпа народу и артефакты? – Я не делал ничего дурного, – громко сказал Тео. – Я не имею отношения к измене и всегда был верен присяге. В этот момент что-то хлопнуло в коридоре и разбилось окно. Искра не сразу поняла, почему над ней вдруг поплыл потолок и почему спине стало так жарко и больно. Спальню затопил туман, и Искра почувствовала, что в ней поплыли ручейки огня, которые искали выход и не могли его найти. – Искра! Искра! Лицо Тео плавало где-то высоко-высоко. Искра попробовала протянуть к нему руку, но она тотчас же обмякла. Из невообразимой дали послышался торжествующий вопль: – Ведьма! Я подбил ведьму! «Я ранена, – подумала Искра. – Один из солдат выстрелил из сада и попал. Я ранена, Тео, мамочка…» Она закрыла глаза и провалилась во тьму. – Я подби… Искра не видела, как Тео подошел к окну и увидел, что кричащий человек рухнул на землю и затрясся, как в лихорадке. Остальные предусмотрительно спрятались за кустами бересклета. Тео отступил к стене, и уже ненужные артефакты высыпались на ковер из его ослабевшей руки. На мгновение ему стало легко – так, словно он наконец-то смог закончить очень важное и нужное дело. Конрад арестован. Онтбрунн арестован. Тео видел их за решеткой – так ясно, будто сам их туда привел. Скоро он присоединится к прекрасной компании друзей. Скоро. – Милорд! Откройте! – И по двери заколотили с удвоенной энергией. Защитная сеть налилась огнем – густым, тревожным, издающим низкий гул. Тео привалился к стене и закрыл глаза. Искра еще была жива; он чувствовал ее жизнь, но не смотрел вниз. Стреляли в спину безоружной женщине из особого ружья для охоты на злонамеренных ведьм. Дьявольщина, до чего способны дойти люди! «Они стреляли в опасную возрожденную ведьму, – грустно сказал внутренний голос. – Они хотели лишить тебя твоего главного оружия. Именно такой приказ им и дали». Тео лишь кивнул – все это уже не имело значения. Великий бокор южных болот позвал, и где-то далеко, в краю королевских орхидей, топей и черной магии, замешанной на козьей и куриной крови и муке, пришла в движение вековечная тьма. «Ты слышишь? – спросил он. – Я зову тебя из твоих глубин. Приди, ты свободен. Приди и сделай то, что обещал». В дверь снова ударили, и из стены вдруг вылетел кусок штукатурки, осыпав голову Тео белой крошкой, – из сада снова начали стрелять. Искра еще была жива. Не открывая глаз, Тео раскинул руки и пошел вокруг нее, едва касаясь ступнями ковра. Со стороны это было похоже на танец, вот только ни от одного танца не будет идти такой тяжелой, удушающей волны страха. Смерть, которая уже склонялась над Искрой и глядела на ее бледное лицо и кровь, что впитывалась в ковер, отпрянула в ужасе. Тео продолжал щагать. Этому танцу его давным-давно, еще в юности, обучил старый бокор, живший неподалеку от Эссенвилля. Обучил и сказал: когда придет время, ты сам поймешь, как надо сделать шаг. Тебя поведет сила, которая сильнее тебя и меня. И сейчас все было именно так. Тео и сам не понял, когда остановился и вскинул голову к потолку. Он чувствовал себя куклой в чужих руках, и это призрачное ощущение тоже было правильным. – Дракон! – проревел Тео, глядя в окно, где наступало утро. – Дракон! И из сада ему ответил хор встревоженных голосов: – Дракон! Господи помилуй, дракон! Тео открыл глаза и увидел, что весь дом залит огненным сиянием. Где-то далеко-далеко Монтмун колотил в дверь и орал: милорд, уберите дракона, умоляю, уберите дракона… Эти слова были похожи на шелест ветра, этот страх был как эхо в горах. Золотая завеса осыпалась на ковер, и дракон, облаченный в алое одеяние, улыбнулся: – Вот я и свободен. Спасибо. Я рад, что ты так быстро сдержал слово. – Я никогда не лгу, – с достоинством ответил Тео. – Так что я должен сделать? – осведомился дракон. – Забери ее, – сказал Тео, и Искра издала едва слышный вздох. – Забери и отнеси в Эссенвилль. Когда она поправится, ты будешь свободен. Дракон согласно кивнул и осторожно поднял Искру на руки. Из-под разорванных выстрелом лохмотьев сорочки закапала кровь, но сияние, которое окутывало дракона, сделалось гуще, и кровь унялась. – Бедный огонек, – с искренним сожалением вздохнул дракон. Он легонько подул Искре в лицо и, посмотрев на Тео, твердо сказал: – Не бойся, я не дам ему погаснуть. – Прощай, – сказал Тео. – Ты свободен. И спасибо тебе. Золотое сияние сместилось к окну, и за спиной дракона с влажным хлопком раскрылись огромные крылья. По обоям побежали струйки огня, и Тео с каким-то облегчением подумал, что дом сгорит и от его жизни уже ничего не останется. Дракон рухнул из окна, и Тео услышал, как двор и сад затопили крики ужаса. Он улыбнулся – Искра спасена, и это было самым главным. С остальным можно справиться. – Эй, Монтмун! – весело крикнул Тео. – Я выхожу! Боль обрушилась на Тео огненным водопадом и на какое-то время погрузила его в блаженное забытье. Но почти сразу же ему в лицо ударил поток воды, возвращая в полумрак допросной, подсвеченный традиционными факелами. Допрос третьей степени это не та процедура, где вам позволят валяться без сознания. Вы должны прежде всего дать допросчику то, чего он от вас добивается, а не отдыхать в блаженном забытьи. Впрочем, Тео прекрасно понимал, что за него пока еще не взялись всерьез, просто разминаются. Бывало и так, что люди начинали говорить как раз во время этой разминки и слова лились из них таким потоком, что трудно было остановить. По старинке прижигают ребра раскаленным докрасна прутом – и тотчас же прикладывают к ним регенерирующий артефакт. Тео уже сбился со счета, сколько раз господа допросчики повторяли с ним эту «процедурку». Его относительно радовало, что пока он не орал от боли и не умолял прекратить. – Вроде ничего… – Младший допросчик схватил Тео за волосы и дернул голову назад, чтобы заглянуть в мокрое от пота лицо. – Живой, соображает. Господин Ким, еще разок приложить или как? – Пока не надо, – откликнулся Ким и, нырнув изгрызенной ручкой в чернильницу, бодро прошуршал по листу бумаги. – Сам видишь, господин крепкий, опытный. И раз такой опытный, сейчас и расскажет, как собирался его величество и его высочество трона лишать.