Голос Золотого звучал мягко и насмешливо. Тео разлепил веки и увидел руку с золотистыми чешуйками на пальцах и запястье. Рука тащила его по каким-то бурым камням, и, посмотрев в сторону, Тео понял, что угодил в расщелину. – Вот молодец! Еще немного! Еще один рывок – и Тео осторожно опустили на что-то мягкое, должно быть уцелевший ковер, на котором пировали дикие драконы. Вспомнив о блюдах с едой, которые погибли при появлении червя, Тео внезапно обнаружил, что страшно проголодался. И верно, он позавтракал ранним утром в Эссенвилле, а сейчас… – Вечер, – откликнулся Золотой. Он приподнял Тео, и один из диких драконов поднес к его губам кубок с вином. – Вот выпей-ка. Это поможет. Глоток горького вина действительно помог Тео окончательно прийти в себя. Он сел и, осмотревшись, увидел изувеченную чудовищем землю и лоскутки пестрого тряпья, извалянные в липкой черной грязи, – все, что осталось от юрт диких драконов. Казалось, здесь прошел ураган и играючи смел чужие дома и жизни. Однако племя Басаана совсем не выглядело убитым горем, дикие драконы улыбались и весело разговаривали, передавая друг другу вино. – Это была великая битва, – с гордостью произнес Золотой и бегло перевел слова Басаана: – Они счастливы, что смогли ранить тьму под холмами, и гордятся тем, что видели, как такой великий воин уничтожил зло. – То есть… – На мгновение накатила головная боль, и Тео, поморщившись, дотронулся до виска. – То есть я все-таки убил его? Дракон расхохотался: – Конечно! А ты думал, он пошел перекусить и вздремнуть, а потом вернется? Нет, с ним покончено, ты победил. «Я победил», – подумал Тео и не почувствовал ничего, кроме страшной усталости. Дикий дракон поднес ему кубок и энергично зачирикал. Тео лишь беспомощно улыбнулся. – Он говорит, что тебе надо выпить еще, – весело перевел Золотой. – Сегодня великий день! Тео послушно сделал еще глоток и вдруг вздрогнул и стал озираться по сторонам. – Где Конрад? – спросил он. Что, если принц все-таки погиб? Золотой указал куда-то за огромный бурый валун – оттуда доносилась речь диких драконов, которые, судя по эмоциональному треску слов, явно отводили на ком-то душеньку. – Лежит в твоей сетке. Но ему, похоже, совсем плохо. – Золотой усмехнулся и притронулся указательным пальцем ко лбу. – Мне кажется, он повредился рассудком. Это и немудрено! Возлагать такие надежды на это создание и в итоге увидеть, как его развеивает пылью по ветру. Значит, пыль по ветру… Наставники Тео могли бы им гордиться, но Тео сейчас не чувствовал ни гордости, ни радости – лишь огромную, давящую усталость, сквозь которую пробивалось другое, очень неприятное чувство. Ему казалось, что он потерял что-то очень важное, без чего не сможет жить. – У меня дурное предчувствие, – признался Тео и машинально потер левую сторону груди, словно пытался нащупать какую-то путеводную нить. – Что-то пошло не так. Золотой нахмурился, и над его головой проплыло длинное облачко искр. Дикие драконы, которые повторно наполнили кубки вином и начали было петь торжествующую песню, притихли в испуганном ожидании. – Думаешь, что-то с Ивис? – спросил дракон, и Тео понял, что же так дергало его душу все это время. – Я слышал ее, – бросил он и, поднявшись на ноги, быстрым шагом двинулся к валуну. Если бы кто-то сейчас увидел Конрада, то ни за что не смог бы признать в нем одного из наследных принцев королевства. Одежда Конрада была забрызгана черной жижей, лицо, покрытое грязными полосами – Конрад тер щеки, пытаясь очиститься, но лишь размазывал грязь, – выглядело постаревшим и осунувшимся. Когда он остановил на Тео бегающий взгляд помутневших глаз, тот невольно вздрогнул: там, за этими глазами, было только безумие. – Выжил, – проклекотал совершенно чужой голос, который никогда бы не мог принадлежать Конраду. – Петля Аусто должна была тебя убить. Какая бессмысленная самоотверженность! Какая безнадежная глупость! Вот так поставить на кон свою жизнь! Тео пристально смотрел на него. Нет, он не безумен, просто глубоко шокирован тем, что его замысел рухнул. Надо же, когда-то они были друзьями и готовились отдать жизнь друг за друга. Тео сейчас не мог в это поверить. Возможно, сейчас эта старая связь между ними и говорила Тео о том, что впереди их ждет еще одна беда. – Рассказывай, – приказал Тео. Услышал мягкие шаги – из-за валуна появился Золотой. – Я знаю, что у тебя заготовлено еще что-то и мне оно не понравится. Конрад неприятно ухмыльнулся. Снова провел руками по лицу – сеть это позволяла. – Тогда не получится сюрприза, дружище! – ответил он. – А я хочу, чтобы было интересно. И непредсказуемо. Тео не сразу понял, что делает, – тело среагировало само, и острая сверкающая молния срослась с пальцами Тео и уткнулась в горло Конрада. В эту минуту он ненавидел его настолько холодно и рассудочно, что готов был убить, зарезать, как скотину, уничтожить. Тео опомнился только тогда, когда Золотой перехватил его руку и отвел в сторону. Это было похоже на страшный, давящий сон, который наконец-то закончился, оставив после себя лишь взмокшее от пота тело и ощущение невероятной легкости: все это неправда, все это не по-настоящему. Тео чувствовал себя так, словно смог избежать огромной опасности, он смотрел куда-то сквозь Конрада и слышал, как он смеется. Пусть смеется. Пусть. Тео все равно не убил бы его. – Будь умницей, дружище! – воскликнул Конрад. – Не порти мою шкурку, иначе милая Анна разобьет камушек. И тогда кое-кто вспыхнет и погаснет! Искра прекрасно понимала, что в ее положении нужно сидеть смирно, не искать новых приключений и ждать, когда освободят. Тео обязательно придет за ней, в этом она не сомневалась. Но в то же время что-то царапало ее, не давая уснуть и заставляя искать способы спастись. Наконец Эндовир негромко окликнул ее: – Вас что-то тревожит, правда? – А вы чувствуете мою тревогу? – встрепенулась Искра. – Конечно. Сейчас я воспринимаю вас как часть себя. Искра нахмурилась. Кажется, она начинала понимать, что нужно сделать для того, чтобы освободиться. Да, это здорово попортит планы жены министра! Ощутив невольное злорадство, Искра поинтересовалась: – Послушайте, Эндовир, а чем вы питаетесь? По синему сумраку раскатился невольный вздох. – Солнечным светом, – ответил камень. – Но сейчас ночь, если вам интересно. Здесь есть только лунный свет, а он для меня не имеет значения. – А что, если вы проглотите слишком много света? – спросила Искра. – То есть… случалось ли вам заболеть? Отравиться? Какое-то время было тихо, затем Эндовир ответил: – Думаю, я понимаю, куда вы клоните. Вы хотите попытаться сбежать, верно? Искре ничего не оставалось, как согласиться. Эндовир помолчал, а потом печально добавил: – Боюсь, что тогда меня уничтожат. Госпожа Онтбрунн вспыльчива и скора на расправу. Я, конечно, ценен, но она не будет меня жалеть. «Это мы еще посмотрим», – подумала Искра и решительно заявила: – Эндовир, я забрала бы вас с собой. Никто не причинил бы вам вреда, ни Анна, ни кто-то другой. Я вас ей не оставлю, не сомневайтесь. Синеву камня снова накрыла тишина. Искра прекрасно понимала, что Эндовир может отказаться – в конце концов, это была чистая авантюра, и у них могло и не получиться. «Если он откажется, – подумала Искра, – я буду сидеть тихо и ждать Тео. Я просто его дождусь, вот и все». Но Эндовир сказал: – Вы хотите сделаться чем-то вроде яда? Чтобы я исторг вас? – Да, – кивнула Искра. – Это как при отравлении, представляете? Если получится, я заберу вас с собой, обещаю. Эндовир вздохнул, и Искра увидела, как в сумраке справа проплыл уже знакомый силуэт в тюрбане. – Хорошо, – услышала она. – Давайте попробуем. Искра осторожно поднялась на ноги и представила, как в ней зарождаются тоненькие опаляющие ручейки. Если пламя дракона могло раскрыть камень, возможно, тот огонь, который плывет в ней, тоже мог пригодиться. Постепенно ручьи сливались в реки, пламя начало реветь под кожей – оно искало выход, оно стремилось выплеснуться наружу. Сейчас она станет тем светом, которого слишком много. Тем светом, который язвит, терзает и заставляет метаться в поисках помощи. Тем светом, который Эндовир будет вынужден исторгнуть, чтобы избавиться от страданий. Искра почувствовала холод – жестокий, обжигающий сильнее любого огня – и ее вдруг потянуло куда-то вверх. Она ждала, что за холодом придет боль, но боли не было, лишь какое-то томительное, давящее предчувствие. Синий сумрак уполз в сторону, и Искре даже показалось, что она услышала недовольное бормотание – тот свет, который сейчас наполнял Искру, гнал его и тьма отступала, тьма была повержена, ей больше не было места в мире. Кажется, сердце пропустило удар – настолько глубокое было то ощущение торжества и та радость победы, которые нахлынули на Искру теплой соленой волной. Она упала, проехалась коленями и ладонями по чему-то шершавому, и свет погас. На Искру обрушилась тьма. Проморгавшись, Искра огляделась и увидела, что ее вынесло из камня на пушистый ковер, устилавший пол в комнате, похожей на библиотеку или большой кабинет, – кругом возвышались шкафы, заставленные книгами, и их переплеты золотились в лунном свете, а чуть поодаль стоял стол и два кресла. Она прищурилась, всматриваясь – возле стола стоял огромный глобус, небрежно увенчанный модной женской шляпкой с длинными перьями. В высокое окно таращилась полная луна, и Искра увидела темные очертания сада. Получилось! У нее все получилось! Искра поднялась на ноги, осмотрелась и увидела на полке открытый ларец с камнем. Она спрятала камень в кармашек платья и ощутила быстрый, легкий укол в пальцах – Эндовир благодарил ее за то, что она сдержала обещание. Искра бесшумно прошла туда, где темнела дверь, и, мягко надавив на ручку, обнаружила, что кабинет заперт. «Пустяки, – беспечно подумала Искра. – Если я выбралась из камня, то из комнаты тем более выберусь». Интересно, где она? Вряд ли это столичный дом министра Онтбрунна, там наверняка до сих пор идет обыск и здание занято теми, кто ведет следствие. Впрочем, учитывая дерзость Анны, можно было предположить, что она вернулась именно туда – говорят, дома и стены помогают. И ведь ничего не боится! Оставила камень и просто заперла дверь, не опасаясь, что его, например, могут похитить, забравшись в окно. Или Анна настолько была уверена в своих силах? Думала, что Искра не сбежит и с камнем ничего не случится… Искра подошла к окну и увидела пышный сад, озаренный луной. То ли в саду не было фонарей, то ли они не горели, но тьма под деревьями была такой густой, что без труда скрыла бы Искру от посторонних глаз. Осторожно потянув задвижку, Искра открыла створку и на мгновение блаженно прикрыла глаза, вдохнув сладкий ночной воздух. Потом она высунулась наружу и увидела, что находится на втором этаже, а прямо под окном есть выступ. Если встать на него, можно будет добраться до декоративной решетки, увитой плющом, и спуститься на землю. – Тео меня убьет, – уверенно сказала Искра, представив лицо своего мужа, когда он узнает, что беременная жена мало того что совершила побег из волшебного камня, так еще и покидала незнакомый дом, передвигаясь по карнизу. Нет, Тео обязательно устроит ей взбучку. И поделом! Когда они встретятся, она сама расскажет ему обо всех своих приключениях – лишь бы только они встретились. И пусть Тео ругает ее за безрассудство, сколько ему захочется. Размышляя таким образом, Искра и сама не заметила, как успела подоткнуть платье, чтобы оно ей не мешало, вылезти из окна и встать на карниз. Осталась самая малость – сделать несколько шагов и схватиться за решетку. И Искра сделала первый шаг. Золотой что-то говорил, но Тео не слышал его, только видел, как шевелятся губы. Дикие драконы столпились чуть поодаль, испуганно глядя то на Тео, то на принца. Конрад сидел на прежнем месте и ухмылялся, он чувствовал себя в полной безопасности. Тео хотелось встряхнуть его и спросить, куда же все пропало. Куда ушла их дружба? Сердолик Искры, который Тео держал в кулаке, был теплым. Ему вдруг подумалось, что именно этот рыжий камень и позволил ему услышать голос Искры во время сражения с червем. Все артефакты в определенном смысле живые, они несут в себе отпечаток души и воли своего создателя, и если тот кусочек дерева, который Тео обработал для Искры, до сих пор у нее, это дает им надежду. – Сапфир королевы Рутты, – произнес Тео. – Исключительно редкий камень, который когда-то давно был живым существом, а потом им как-то умудрилась завладеть Анна. Ивис находится в нем? Конрад прикрыл глаза и кивнул. Тео хотелось надеяться, что он все-таки безумен. Просто свихнулся от страстного стремления занять трон. Ему по-прежнему не хотелось видеть в своем бывшем друге лишь чистое зло, которое возжелало власти. Конечно, это в каком-то смысле было наивно и глупо, и Тео это понимал, но пока он не мог и не хотел думать по-другому.