— Сомлела с устатку. Бывает. На вот, выпей и поспи. — Что с лейтенантом? — Лиля все-таки взяла кружку с темно-зеленым отваром и принюхалась. Руки ей кто-то отмыл и даже чем-то смазал. — Везут в соседнем фургоне. Живой. Пей-пей, не отравлю! Лиля, распознав отвар на основе валерианы и душицы, отпила резкой горечи и откинулась на подушку. Н-да, выступила "на все деньги". Свалилась в обморок прямо перед мужем и полковником. Отлично вышло — теперь он будет ее считать либо манипуляторшей, либо безвольной слабачкой. Еще пара таких вот "выходов" и все ее попытки быть независимой кончатся… Пайко что-то говорил удивительно нудным тоном, и как-то незаметно веки ее сомкнулись. — Вот и ладушки. — сказал старый лекарь, накрыв ее теплым плащом. — Спать будет несколько часов. Не будить. Проснется — напоите, вина не давать. Все ясно? — Чего уж там, — буркнула старшая служанка. — Разберемся как нибудь. Шел бы ты, невместно то — при графине постороннему мужику тереться. Он улыбнулся, вылез и стал ждать свою повозку. Ноги болели, и сделать с этим было уже ничего нельзя. Старость — не радость… Пятый пехотный полк не пошел к Лавери прямой дорогой. Джеррисон Иртон ускоренным маршем, отправив большую часть обоза к пристаням на Лавер, повел полк к точке сбора — в городок Раммен. Именно там сходились три крупных торговых тракта, которые вели к западным городам и вдоль Лавера на Уэльстер. Второй Кавалерийский снялся со своих казарм три дня назад, и тоже пошел к этому городку. Его Величество личным письмом уведомил своего венценосного собрата Гардвейга о том, что предусмотренная Альтверским договором необходимость срочного ремонта дорог и трактов имеет место наличествовать в полной своей безотлагательности. В чем Его Величество Ричард имел печаль убедиться лично в бытность свою путешествующим принцем. Баронские твердыни запада получили недвусмысленный намек Его Величества на крайнюю нежелательность появления купцов, путешественников и особенно — вооруженных людей из Уэльстера, Эльваны, Авестера во внутренних районах Ативерны. А также, что подданные короля Ричарда столь от них отличны, что перепутать их Его Величество считает практически невозможным. При полной нежелательности такой путаницы. Намек был услышан с пониманием и энтузиазмом. С окончанием сезона зимних штормов вышли из путаницы островов Вирманского архипелага все драккары Олафа Топора и Эрика Рыжего. Обычно драккары могли выйти только в следующем месяце — но в этом году отлично просушенный лес, который приходилось доставать и возить с боем, им продали еще осенью. К недоверчивому удивлению старых бойцов, они не запасли и трети потребной воды, и на борт приняли грузом в-основном рыбу. Удивление их было стало еще больше, когда ярлы велели взять курс на гавани Брокленда, Иртона, Сальера — которые обычно были именно тем местами, откуда на перехват им вырывались зубастые галеры Шестого Морского полка. Сейчас же галеры, патрулирующие берега и проливы, пропустили их, не меняя курса. — Ярл, — спросил старый штурман. — где воду возьмем? — В Броклендовских болотах. Берега у Таримы помнишь? — Как не помнить… — осклабился старик, потирая когда-то порванную в тех краях щеку. Через трое суток раненный сержант Шута добрался до него и свалившись с коня сказал, что его десяток вырезали. К тому моменту Шут и Руди Толстый, полковник наемного полка, не досчитались уже трех разъездов. — Значит, — сказал Руди. — Началось. Где твои арбалеты Шут? У нас пара десятинок, не больше. Альтерса больше волновало другое. Он обозначил зоны действия разъездов и задался главным вопросом: — Посты в деревнях и городках молчат. Как же они идут-то? Сколько их? На это Руди нанимателю не ответил. Визит Скромная дорожная карета въехала в Ативерну совершенно официально, со стороны Эльваны, как только дороги немного подсохли — примерно за две десятинки до закрытия границ. Она продвигалась к цели небыстро — но постоянно, останавливаясь только на ночлег. Уже после пересечения границы к карете и двум верховым присоединился еще десяток, и это караван добрался до первого кольца замка Лефар, где и остановился — в деревне возле укреплений. — Господин Грандмастер, может быть мне все-таки поискать пути, дабы нас приняли и выслушали?.. — Не нужно ничего искать. — старик говорил тихо, с паузами, но человек известный в Ативерне в-основном под именем "Досточтимого Рамита Экара" вслушивался в его слова крайне внимательно. — Ложись спать, утро вечера мудренее… Рамит Экар откланялся. Утром после завтрака в трактир пришел худой среднего роста человек в скромном коричневом камзоле, серых чулках и потертых ботинках с тупыми носами. В целом — пыльная, малоинтересная внешность конторщика. В руках, заляпанных чернилами, человек держал плотную кожаную папку. — Мой господин, — сказал конторщик не назвавшись. — Может принять вас завтра в час пополудни или через четыре дня. Что мне внести в расписание моего господина? — Мы придем завтра. — сказал старик. — Принять Вас. — повторил конторщик. — Ваш спутник сможет подождать вас в кордегардии. Мой господин распорядился всемерно обеспечить ваш комфорт. Хорошего дня. — Однако. — сказал Рамит Экар, глядя вслед конторщику. — Кто вас пригласить-то пришел, даже удивительно. Туми Ланье, собственной персоной… — Разумный молодой человек. — прошелестел голос старика. Кто именно "разумный" он не уточнил. Карета, уже без сопровождения, выехала загодя и достигла замка как раз примерно через полчаса после полудня. Старик вышел из кареты, опираясь на руку Экара, и постоял, выравнивая дыхание и оглядываясь. — Мы приготовили паланкин. — сказал офицер охраны. — Не… не нужно. Мы успеем, если… пойдем медленно? — Полагаю, да. — сказал офицер и подстраиваясь под шаг гостя повел его куда-то в недра крепости — Гранд-мастер Леммарк. Не думали Мы увидеть столь высокого гостя до середины лета… Садитесь, надеемся кресло покажется Вам удобным. — Ваше Величество… — прошелестел голос старика. — Устраивайтесь. — секретарь короля накрыл колени старика теплым пледом. — Может быть, подогретого вина? Не возражаете, мы поговорим здесь? Жаль терять солнечные дни, их у Нас не так уж много. Его Величество Ричард встретил посетителя в открытой галерее. Ранняя весна не была особенно приятной в этой области Ативерны, но галерея была на солнечной стороне, и обдувалась приятным теплым ветерком. — Надеюсь, Ваше Величество простит меня — в моем возрасте… вино уже слишком туманит разум. Не имел… возможности узнать, как… прошло… Ваше путешествие? — Занимательно, познавательно. Весьма полезно, по Нашему скромному ощущению… Впрочем, все в руках Альдоная. — На него же и уповаем… — Как ваша нога? Что говорят докторусы? — Докторусы… — старик то-ли закашлялся, то-ли засмеялся. — Когда мне приходит в голову послушать жуликов, я имею возможность услышать талантливых профессионалов. К чему тратить время на дураков-самоучек? — Мы согласны с Вами… впрочем, моему коннетаблю Альдонай ниспослал нечто удивительное. По вполне достоверным описаниям, его лекарь может и знает многое. Устроить вам визит? Старик остро взглянул из под седых бровей. Король спокойно и внимательно наблюдал за ним. — Не желаете тратить… зря время, Ваше Величество? Сразу к делу? — Вы здесь. Мы здесь. Чего же Нам ждать? — Визита, Ваше Величество, боюсь, будет… недостаточно. Что, несомненно, известно… Вашему Величеству. Она в самом сердце преданного Вам полка, под присмотром… вернейшего слуги и друга. Его… еще… не назвали Волком Ричарда? — Длинновато. Не звучит. — Так вот… под присмотром… сложно поговорить. — Мы полагаем, что слуги и подданные служат воле Нашей. В пределах же державы Нашей, не имеет существенного значения где именно… — То есть — не поделитесь? — Мы — король Ативерны. Не ханган, не князь Авестера. Наши подданные не могут быть предметом. Тем более, жена нашего верного сподвижника.