Оба умолкли, как только мы опустились на красный пол. У них за спиной, на стене, висело большое зеркало. Мне было достаточно мимолетного взгляда, чтобы понять, почему у обоих округлились глаза. Мое лицо было расцарапано до крови. Остатки одежды покрывала грязь и топленый жир – другого слова не подберу, – а также кирпичная крошка и прилипшие волосы. А пахла я… – Тебя как будто поджаривали на вертеле, – слегка поморщившись, сказала Амрена. Кассиан разжал пальцы, обхватившие рукоятку боевого ножа, что висел у него на поясе. Я все еще не могла успокоить сбившееся дыхание. Чужие волосы царапали и щекотали мне кожу. – Ты никак ее убила? – спросил Кассиан. – Нет, – ответил за меня Риз, наполовину складывая крылья. – Но Ткачиха так громко вопила, что я умираю от желания услышать рассказ нашей дорогой Фейры о ее подвигах в хижине. Этот жуткий жир на мне. Эти клочья чужих волос… Меня обильно вывернуло на каменный пол. Кассиан выругался, но Амрена лишь махнула рукой, и все мгновенно исчезло – и с пола, и с меня. Но осталось ощущение загубленных Ткачихой жизней, копоти в ее дымоходе, кирпичной пыли… – Она… сумела меня учуять, – сказала я, приваливаясь к тяжелому черному столу и вытирая рот рукавом. – Заперла все двери и окна. Мне не оставалось ничего иного, как полезть в дымоход. Но она заперла меня и там, – ответила я на удивленный взгляд Кассиана. – Потом хотела лезть за мной. Не знаю, как у меня получилось, но я выворотила кирпич из стенки дымохода и швырнула в ее отвратительное лицо. Все молчали. – А ты где был в это время? – спросила Амрена, в упор глядя на Ризанда. – Ждал вдалеке. Не хватало только, чтобы Ткачиха учуяла и меня. – Но мне твоя помощь была бы очень кстати, – огрызнулась я. – Ты уцелела, – спокойно ответил Риз. – И сумела себе помочь. По знакомому блеску его глаз я поняла: он знал про вспышку паники, едва не погубившую меня. Возможно, я забыла выставить преграды в разуме. Или же мой страх передался ему по связующим нитям. Он все знал и спокойно позволил мне сражаться за свою жизнь. И я поняла: поединком с Ткачихой, чуть меня не погубившим, Риз проверял мою выдержку. Случись такое во время поисков Книги Дуновений, толку от меня не было бы никакого. Риз уже говорил об этом. Но задним числом меня это разозлило. – Я лишь потом догадалась, ради чего ты все затеял. Не ради дурацкого кольца. Я достала его сокровище из кармана и бросила на стол. – И проверкой моих навыков это тоже не было. Тебе хотелось знать, сумею ли я справиться с паникой. Кассиан взглянул на кольцо и снова выругался. – Жестоко, зато плодотворно, – сказала Амрена, встряхивая гривой черных волос. Чувствовалось, Риза ничуть не мучает совесть. – Теперь ты знаешь свои возможности, – спокойно заключил он, обращаясь ко мне. – Ты способна выискивать наши предметы. Следовательно, ты найдешь при Дворе лета спрятанную половину Книги. А за оставшееся время еще поупражняешься. – И все-таки, Ризанд, ты мерзавец, – тихо сказал Кассиан. Риз изящно подобрал крылья: – Ты бы сделал то же самое. Кассиан пожал плечами, молчаливо соглашаясь. Я разглядывала собственные пальцы. Амрена освободила их от грязи и волос, но ногти так и остались обломанными, а кожа – исцарапанной до крови. – Научи меня сражаться, – попросила я Кассиана. – Помнится, ты мне предлагал. Я хочу стать сильнее, чем сейчас. Кассиан удивленно поднял брови, но не взглянул на Риза, ожидая одобрения. – Едва мы начнем упражняться, ты меня сразу же назовешь мерзавцем. И не один раз. Я никогда не обучал людей. Я не знаю, насколько прочны ваши тела. Все это, – он поморщился, – мы узнаем во время обучения. – Я не хочу уповать лишь на спасение бегством. – Однако бегство тебя сегодня и спасло, – заметила Амрена. Я сделала вид, что не услышала ее. – Я хочу уметь пробиваться с боем, а не тупо ждать, пока кто-то меня спасет. Я повернулась к Ризу и встала в своей любимой еще со смертных времен позе – скрестив руки на груди. – Ну что? Убедился в моих способностях? Он взял кольцо, кивнув в знак благодарности: – Это кольцо моей матери. Можно подумать, происхождение кольца все объясняло и оправдывало! – Как тебя угораздило его потерять? – хмуро спросила я. – Я не терял. Мать дала мне его… в качестве амулета. Потом, когда я вырос, забрала обратно и передала на хранение Ткачихе. – Зачем? – Чтобы не проспорил его или не проиграл. Такие объяснения годились для малолетней дурочки. Наверняка причина была иной, но я сейчас не желала доискиваться правды. Я хотела вымыться в горячей воде. И еще мне хотелось остаться одной. Оба желания были настолько сильными, что у меня подгибались колени. Я даже не взглянула на Риза, когда он схватил меня за руку, расправил крылья и мы опять вылетели в окно и снова упали камнем, от чего заходилось сердце… Потом Риз совершил переброс в мою комнату. Из приоткрытой двери купальни выплывали клубы пара. Преодолевая усталость, я поплелась туда и вдруг услышала: – А как насчет совершенствования других твоих дарований? Пар заслонял лицо Риза. Я так хотела забраться в воду, что мне было уже все равно, уйдет он или останется. – Мы порвем друг друга в клочья, этим все и кончится, – сказала я. – Обязательно порвем, – согласился он, прислоняясь к дверному косяку. – Зато сколько удовольствия получим. Можешь отныне считать наши упражнения обязательной частью твоей работы со мной. Легкий кивок. – Попробуй-ка сейчас проникнуть сквозь мои заслоны. Я знала, о каких заслонах речь, но решила отказаться: – Слушай, я невероятно устала. И вода остынет. – Обещаю: я нагрею ее за считаные мгновения. Или, если поработаешь со своими способностями, ты и сама это сделаешь. Я нахмурилась. Потом сделала шаг в его сторону, второй. Риз отступал. Воспоминания о топленом сале жертв Ткачихи и их волосах были еще слишком острыми. Равно как и сознание, что бо́льшая часть приключений случилась по его вине. Я выдержала его взгляд, это подмигивание фиолетовых глаз. – Ты же все чувствуешь, – сказал Риз. Его голос звучал вкрадчиво и тихо, почти заглушаемый бульканьем воды и щебетанием птиц в саду. – Сила, что бурлит внутри тебя, нашептывает тебе на ушко. – И что с того? Он пожал плечами: – Удивительно, как это Ианта не располосовала тебя на алтаре, чтобы поглазеть на диковинную силу. – Чем тебе так досадила Ианта? – Я все больше убеждаюсь, что нынешние верховные жрицы – полная противоположность тому, кем они когда-то были и обещали быть. Ианта среди них – хуже всех. От этих слов у меня свело живот. – Почему ты так говоришь?