— Но это будет война моськи со слоном! — сердито сказала Оля. — Как? Ничего не понимаю! Но тут в спор вмешалась Яло: — Ваше величество, мы отвлеклись от главного… От зеркал. Король заковылял к трону, грузно плюхнулся на него и заболтал в воздухе ножками. — Я не намерен принять твое условие, паж. Паж с родинкой на правой щеке задумался. — Тогда, может быть, я могу просить ваше величество отложить казнь на несколько дней? — Гм… Это все равно не спасет твоего зеркальщика. Впрочем, пусть будет по-твоему. Я готов отложить казнь на неделю. Он все равно умрет раньше от жажды и голода. Итак, начинайте подсчет зеркал. Если хотите, можете взять для разъездов по королевству одну из моих карет. — Вы очень добры, ваше величество. Король снисходительно потрепал пажей по щекам. Так как его руки были слишком коротки, ему пришлось подняться для этого на цыпочки. — Какие вы, однако, симпатичные мальчики! Вы, должно быть, ужасные лгунишки и жулики! Я очень люблю таких мальчишек! Но, может, вы думаете, что вы красивее меня? А? Я по глазам читаю ваши мысли! А ну, пойдите-ка сюда! — И король подвел пажей к огромному вогнутому зеркалу. Из зеркала на девочек смотрел преображенный король, а рядом с ним стояли два урода в костюмах пажей. — Ну, что скажете? — рассмеялся Топсед. — А теперь ступайте и никогда не думайте дурно о своем короле. Оля и Яло двинулись к дверям. — Одну минутку, — остановил их король. — Пока вы будете заниматься подсчетом зеркал, я бы хотел предаться своему любимому занятию. Цифры — моя страсть. Нет ли у тебя, паж, какой-нибудь не известной мне задачки? Только я хотел бы что-нибудь такое… в пределах двух десятков. Мне предстоят серьезные государственные дела, и я не могу утомляться. — Пожалуйста, ваше величество, — подумав с минуту, сказал паж с родинкой на правой щеке, — Один глупец два дня считал и все никак не мог сосчитать восемнадцать зеркал… — Постой, — перебил король и подозрительно покосился на пажа. — Зеркала считаю я! Почему же ты сказал «глупец»? — Ах, это просто так говориться в задаче, ваше величество. Но, если это вам не нравится, я могу глупца заменить мудрецом. Итак, один мудрец два дня считал восемнадцать зеркал. В первый день он подсчитал в два раза меньше, чем во второй. Спрашивается, сколько зеркал он сосчитал в первый день и сколько во второй? Записали, ваше величество? — Да, очень любопытная задача… А теперь ступайте и требуйте все, что вам необходимо, у своих слуг. — Нам не нужны слуги. Но, если вы разрешите, ваше величество, мы просили бы, чтобы с нами была кухарка вашей королевской кухни — тетушка Аксал. — Никогда не слышал о такой. Не понимаю, зачем вам нужна грязная кухарка? Но, уж если вы хотите, пусть так и будет. …Вечером, когда девочки ужинали, тетушка Аксал с тревогой сказала Оле: — Ты что-то совсем ничего не ешь. Уж не заболела ли ты, девочка? Посмотри, с каким аппетитом ест твоя сестра. — Я уже сыта, тетушка Аксал. А все, что лежит на этом блюде, я возьму для Гурда. Он такой больной и худенький! — Милая моя, вот почему ты не ешь! — всплеснула руками тетушка Аксал. — Уж не думаешь ли, что королю нечем будет позавтракать, если я возьму из кладовой кое-что для мальчика? Клянусь всеми зеркалами королевства, наш Топсед скоро лопнет от обжорства. Сейчас же ешь! Слышишь? Ну, то-то!.. А когда вы отправитесь в Башню смерти? — Сегодня же ночью… Только пропустит ли нас стражник? — Ну еще бы! Ведь вы же королевские пажи. — Пусть только попробует не пропустить, — сказала совсем расхрабрившаяся Яло. — Я его так разделаю!.. Оля удивленно посмотрела на Яло, усмехнулась и покачала головой. ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой Оля и Яло проникают в Башню смерти Глубокой ночью, наполняя умолкнувший город звоном, по улице промчалась карета, запряженная четверкой лошадей. Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, темный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках. Из кареты выскочили две небольшие фигурки. Навстречу им из темноты вышел рослый стражник. — Именем короля! — крикнул он, взмахивая алебардой. — Здесь запрещено ходить и ездить! — Подумаешь!.. — раздалось в ответ. — Если бы ты и умом был также велик, как ростом, ты давно понял бы, что перед тобой пажи его величества. — Простите, господа королевские пажи! — испуганно забормотал стражник. — Кругом такая темень, что и мать родную не узнаешь. Одно мгновение, я сейчас засвечу факел. Сгибаясь так, что тело его начало походить на букву «Г», стражник открыл перед Олей и Яло тяжелую дверь. — В нашем глухом месте редко доводится видеть таких высокопоставленных особ. Только главный министр его королевского величества Нушрок и посещает нас, — продолжал оправдываться стражник. — Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, — сказала стражнику Оля. — А Нушрок часто бывает у вас? — Присутствует при каждой казни. — Зачем? Неужели ему интересно… это видеть? — Да неужели вы не знаете? — Стражник огляделся по сторонам и понизил голос. — Он всегда сам и последнюю команду подает… Весь трясется, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода… А иной раз только смотрит на заключенного, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает. Девочки молча переглянулись. — Скорее наверх! — шепнула Оля и протянула Яло руку. Ступени винтовой лестницы гулко зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте. — Мне страшно, Оля, — зашептала Яло. — Давай вернемся. — Вперед, Яло, вперед! Лестница круто уходила вверх. Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями. — Олечка, милая, вернемся! — Ни за что! — Я так боюсь темноты… Оля, ведь ты тоже боялась ходить по темной лестнице. — Вперед, Яло, вперед! В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролетам лестницы, повторяя эти страшные звуки. — Кто это, Олечка? — Наверно, сова, Яло, мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда! Гулко звенит лестница. Сколько ступеней осталось позади? Быть может, сто? А может быть, и тысяча… А вокруг свист и шелест невидимых крыльев, дикий хохот и тяжкие стоны. — Хочешь, Яло, я расскажу тебе что-нибудь, чтобы нам не было страшно? — Да, Олечка, расскажи пожалуйста. — Слушай… Однажды на сборе нашего отряда… Ох, мне кажется, что это было так давно, Яло! Мы беседовали о том, каким должен быть пионер. К нам на сбор пришел один старый человек. У него были совсем седые волосы, а лицо веселое и ласковое. Всю свою жизнь этот человек боролся, Яло, за счастье простого народа. Враги хотели убить его — и не могли. Его заковывали в кандалы, но он бежал из тюрем. Ему было очень трудно, но он шел и шел к своей цели. И он нам сказал, что у каждого человека должна быть в жизни высокая цель. И к этой цели надо всегда стремиться, Яло, как бы ни было трудно! И потом, когда этот человек ушел, мы сочинили песенку о нашем отрядном флажке. И Оля негромко запела: Ничто не остановит нас, Когда нам цель ясна! «Вперед, вперед!» — дала наказ Любимая страна!