– Был. Я сказал, что сейчас клуба такого нет. Но это не значит, что его не было никогда, – Японец хитро прищурился. – Что это значит? – Таня нахмурилась. – Начнем с того, что я искал очень долго. Глупо было не найти, имея такие возможности, как у меня, правда? Можно сказать, я опросил за целый город. Сейчас такого клуба нет. Но он был некоторое время назад. – О Господи… – выдохнула уставшая от подобных игр Таня. – Я вспомнил, что слухи доходили до меня, когда я еще сидел в тюрьме. Было одно странное заведение в городе. Чистой воды холоймес. Люди вроде как втягивались в карточную игру, начинали играть, а через время оказывались в таких долгах, что кончали с собой. Причем вешались все поголовно. Клуб этот так и стали называть в городе – клуб повешенных. Находился он на берегу моря, за Ланжероном. Был там мыс рядом такой, на нем еще стояла старая рыбацкая хижина. Хибару снесли, а на месте ее выстроили дом – это и был тот самый клуб. И самое главное, что было у него какое-то египетское изощренное название, я не запомнил. Говорили, что-то за мертвых. – Анубис – бог мертвых, – подсказала Таня. – Вот и я вспомнил что-то подобное, за ту историю про повешенных. И решил сейчас разузнать… – Японец сделал драматическую паузу, Таня не спускала с него глаз. – Таки да, узнал. Тот карточный клуб действительно назывался Анубис. Играли в нем только очень богатые люди, на большие деньги. Фраеры – не стояло, шоб таки лежать. А открыл его заезжий гастролер. Его потом полиция долго искала, но так и не нашла. Швицер замурзанный сделал за себе базар. Так вот: после того, как несколько членов клуба повесились, полиция начала расследование. И выяснили, что в клубе этом мошенничали, дурили изо всех сил. Долги были фальшивые, клиентов обманывали по первое число – профессионально очень даже. Навели грандиозный шухер. Клуб закрыли, персонал арестовали, а хозяин клуба залег на дно. Полиция его не нашла. Сделал ноги, а полиция поцеловала замок и пролетела, как фанера над Парижем. Клуб же был закрыт, вывеску сняли, а дом заколотили. И перешел он в ведение городских властей. Долгое время дом этот пытались продать, но после истории с повешенными (а двое клиентов прямо в нем и повесились) он пользовался такой дурной славой, что никто купить его так и не решился. За такой парадок только шнурки гладить оставалось! И сейчас дом стоит пустой, заколоченный, начал уже рушиться. А жаль – в нем можно было бы сделать очень неплохой ресторан. За хороший гешефт. Но местные верят, что там живут призраки. Два адиёта в четыре ряда! – Кому же принадлежит этот дом теперь? – Кто у нас городской голова, Борис Пеликан? Вот ему и принадлежит, в ведении городской управы. – Значит, клуба в доме сейчас нет. – Да ничего там нет! За вырванные годы там не тот фасон. Заинтересовался, специально съездил посмотреть. Думал даже – куплю, может. По системе бикицер. Дом разбитый совсем, ремонта большого требует. Весь в трещинах, стекла из окон вылетели, да и крыша прохудилась. Никто в нем не собирается и собираться не может – плохое место. Так что о возобновлении коммерции с домом не может быть и речи. Гешефт пролетел. – В каком году произошла эта история с повешенными? – В 1912-м. Я тогда в тюрьме сидел – в нашей, одесской, затем в кишиневской. Перевели по этапу. Так что это старая история. Тот, от кого ты услышала, – пошутил, вспомнил прошлое. От Японца Таня вышла в самых расстроенных чувствах. Направилась она к мадам Татарской. При ее появлении та едва не взвилась на потолок. Но Таня была непреклонна. – Вы поймите, и ко мне приходила полиция, – говорила она, – но я им ничего не сказала из того, что сказала вам. Для них я очень дальняя родственница вашего мужа, не больше. Если я расскажу правду, полиция решит, что у вас был мотив убить супруга, чтобы отомстить за такой бессовестный обман. Но и вы со своей стороны можете наговорить полиции такого, что заставит их меня подозревать. Мадам Татарская разразилась гневной тирадой, но Таня не стала ее слушать. – Мы с вами должны действовать сообща, – перебила ее она. – Наша задача – избавиться от полиции. В конце концов мадам Татарская подумала и наконец-то решилась говорить. – Ходил, точно за куда-то ходил, я спрашивала: где вы пошли? – говорила о муже мадам Татарская, смотря на Таню несчастными глазами. – И втянул его в это Коган – швицер замурзанный. Я однажды подслушала за их разговор. Муж не хотел идти, а Коган его уговаривал. Я его чуть из дома тогда не выгнала. Все орала тогда: шо ты босячишь, песья морда? История, рассказанная мадам Татарской, была достаточно печальна. По ее словам, через некоторое время она стала замечать в муже плохие перемены. – Он был страшно нервным, и очень дергался, если кто-то подходил к нему со спины. А еще он стал спать при включенном свете, – рассказывала она. – Хорошо бы еще горел ночник, а так… Яркая лампа, да не одна, а несколько! Мне просто повезло, что у нас вот уже несколько лет раздельные спальни. А еще он стал все время запираться изнутри. И страшно не хотел выходить на улицу. Одним словом, что-то нехорошее происходило с ним. За дурною головой и ноги через рот пропадают. Вел он себя так, словно боялся до полусмерти. А я все думала – за яки таки бебехи мне за старость лет от цей гембель? Мадам Татарская пыталась выяснить, что так страшно пугает ее мужа. Но едва она заговаривала об этом, как тот впадал в истерику, и успокоить его потом было практически невозможно. – Он пил упокоительное литрами и все время кричал, что мы все хотим за его смерть, – вспоминала мадам Татарская. – Тошнил на мои нервы так, что я за каждый день имела вырванные годы! Было невыносимо смотреть, как взрослый мужчина ведет себя как перепуганный мальчишка, как натуральный кусок адиёта. – Когда он стал себя так вести, вы обратили внимание? – спросила Таня. – После смерти Когана, – сразу ответила мадам Татарская. – Я еще тогда подумала, что он знает, кто Когана убил. И боится, что с ним произойдет то же самое. – Но ничего не говорил об этом? – Нет, ничего. А однажды… Тут мадам понизила голос до испуганного шепота. По ее словам, муж стал редко выходить из дома даже в банк, но дела все-таки требовали его присутствия. И вот однажды, когда муж вышел из дома, мадам решила обыскать его комнату. Тут она быстро вышла из гостиной, но очень скоро вернулась обратно, тщательно заперев за собой дверь. – Он хранил это в запертой шкатулке под матрасом кровати. Чтобы ее взломать, мне пришлось воспользоваться перочинным ножом. Я взломала замок шкатулки и увидела вот за это… – Татарская поднесла ладонь к Тане и раскрыла ее. Таня вздрогнула – да что там вздрогнула, задрожала всем телом! На ладони мадам Татарской лежал… человеческий глаз. Настоящий человеческий глаз с серой радужной оболочкой и расширенным зрачком. И только внимательно присмотревшись, можно было понять, что глаз не настоящий, а стеклянный. Это была невероятно искусная имитация! – О Господи… – Тане вдруг захотелось перекреститься. – Это еще не всё! – Мадам Татарская горько усмехнулась. – Помню, я сама как увидела этот глаз, так чуть в обморок не свалилась! Вот я и лупу прихватила за это. С дрожью взяв глаз в руку, Таня с помощью лупы стала его рассматривать. Кругом, по всей серой радужной оболочке, шли мелкие вычурные буквы «Клуб Анубис». – Клуб Анубис, – прочитала Таня вслух. – Вы знаете, что это за клуб? Где находится? – А я за это знаю? Не имею ни малейшего представления! Я никогда за такой не слышала. И что это за дикий глаз? Почему на таком страшном предмете написано название клуба? Таня вышла от жены банкира в расстроенных чувствах. Вместо того чтобы получить ответы на мучающие ее вопросы, она только добавила новые. С каждым шагом загадок становилось все больше. День был прекрасен! Яркое морозное солнце освещало деревья, освеженные инеем. Солнечные лучи отражались в морской глубине, пронизывая воду до самого дна. Ласковое спокойное море было как изумруд. Оно сверкало, как драгоценный камень. И в такой удивительный зимний день не было ничего лучше, чем гулять возле моря, наслаждаясь самым прекрасным в мире сочетанием моря и солнца. Таня и Володя медленно шли по проселочной дороге по холму над берегом моря. До деревянного дома (бывшего клуба Анубис) на рыбачьей пристани оставалось совсем немного. Володя не сводил с Тани влюбленных глаз. В его взгляде можно было прочитать всё – и возвышенную любовь, и пьянящую страсть, и романтическое поклонение своей возлюбленной. За эти несколько дней, когда их сблизило расследование дела Людоеда, Таня поднялась для него на недосягаемую высоту. Впервые в жизни Володя так сильно боготворил женщину. Причем сам пугался мощи этой великой и внезапной любви. Любовь была для него новым чувством. Но когда Таня прочно заняла свое место в его сердце, Володя отдался новым ощущениям с головой. В этот зимний день Таня была удивительно хороша! Легкий мороз разрумянил ее щеки, а глаза искрились ярким блеском. Как и все женщины, она прекрасно понимала, что Володя ее любит. Она даже пыталась запретить себе думать об этом. Но странное дело – в этот день, прогуливаясь вместе с ним, она чувствовала себя невероятно счастливой! И это непривычное для нее чувство словно подарило ей крылья. – Куда ты меня ведешь? – Володя не отрывал от Тани влюбленных глаз. Впереди показались очертания деревянного дома на пристани. – Вот туда! – смеясь, Таня указала на дом рукой. – Это наш ключ, и мы обязательно должны туда спуститься. Володя разглядел начало узенькой тропки, ведущей вниз. Но когда они подошли ближе, тропка оказалась обманом – спуска вниз не было, а под ними уходил в песчаный пляж достаточно крутой склон. Внизу, на песке, они заметили рыбака, втаскивающего на берег лодку со снастями. – Эй, любезный! – зычно крикнул Володя. – Как нам спуститься вниз? Спуск оказался совсем близко – надо было просто пройти дальше, и очень скоро Таня и Володя увидели вырезанные в камне ступеньки. Скоро они стояли внизу, возле дома. Заинтересованный рыбак подобрался поближе к ним. Таня бросила ему несколько мелких монет. – Кто живет в этом доме? – спросила она. – В приюте повешенных? Да нихто. Да кто станет жить в доме, где водятся призраки? – Расскажите об этом. – Заброшенный дом, мадам. Когда-то в нем нашли повешенных. С тех пор и стоит пустой. За вырванные годы здесь не тот фасон! А в последнее время в нем появились злые духи. Це не шмутки, мадам, це не шара. Це такой гембель, не мине за больные ноги рассказывать вам за это! – Что за злые духи? – Огоньки по ночам. Блуждающие огни. За их видел не только я, а все, кто выходит по ночам в море. Странные звуки, стоны, смех. И в ясные ночи слышно, как будто в доме кто-то ходит. Гиблое, плохое место. Лучше обходить его стороной. Где вы пошли, там нихто на ушах стать не хочете. И вы не ходите туда. Вам за лучше выкишиваться отсюдой! Рыбак собрал свои снасти и ушел, а Таня потащила Володю прямиком к заброшенному дому. – Приют повешенных? – удивился Володя. – Зачем ты привела меня сюда? И Таня рассказала ему то, что посчитала нужным. Про второй визит к мадам Татарской, про клуб Анубис, опустив только, где нашла визитку банкира с надписью про клуб и кто именно рассказал ей про заброшенный дом возле моря. – Невероятно! Клуб, которого нет, – подтянувшись на руках, Володя заглянул в высокое окно без стекол и рассказал Тане, что там увидел. – Внутри доски, строительный мусор, никакой мебели. Стекол нет и в других окнах. Похоже, нога человека не ступала здесь много лет. Спрыгнув обратно, Володя с брезгливостью стал вытирать руки носовым платком. – Там только грязь, паутина и плесень, – пояснил он Тане. – Нужно найти этот клуб. Если мы сможем это сделать, мы найдем Людоеда. – Как же это сделать, если никто в городе не знает? Хотя… – Володя задумался, – есть у меня один человек. Он вхож в высшие круги и знает очень много людей. Попробую поговорить с ним. К Грановскому Володя пришел неожиданно, но художник не рассердился такому визиту. Матильды дома не было, дверь открыла служанка. Сам же художник работал в своей мастерской. Выслушав Володю, Грановский задумался. – Клуб Анубис. Звучит интересно. Но почему вы пришли с этим ко мне? – Только вы можете мне помочь! – Скажите, зачем вам это? – Видите ли, жизнь стала невыносимой. Мне надо отвлечься. Я слышал, что в этом месте просто невероятный досуг. Я подумал, что если пойду туда, это отвлечет меня от мрачных мыслей.