– Ты знаешь, что сделала не это. Ты вернула девочку к жизни. Дыхание застряло у меня в горле. Я открыла глаза. – Это невозможно. – Должно быть невозможно, – согласился он, проводя ладонью по моей руке, а потом по груди, отчего внизу моего живота взметнулся вихрь. – Ни для смертных, ни для атлантианцев, ни даже для божеств. Он переместил руку мне на бок, а затем на бедро, рядом с вольвенским кинжалом. Я сквозь платье ощутила жар его ладони. – На такое способен только бог – только один-единственный бог. – Никтос. – Я прикусила губу, когда он собрал в кулак ткань моего платья. – Я не Никтос. – Ни хрена себе, – сказал он. – Следи за языком, – отозвалась я. Он мрачно рассмеялся. – Будешь отрицать, что ты сделала? – Нет, – прошептала я. Сердце забилось быстрее. – Я не понимаю, как и не знаю, в самом ли деле ее душа вошла в Долину, но она… – Она умерла. – Он куснул мою нижнюю губу, отчего я ахнула. – А ты вернула ее назад, потому что старалась. Потому что не хотела сдаваться. Ты это сделала, Поппи. И благодаря тебе ее родители не будут сегодня вечером оплакивать свое дитя. Они будут смотреть, как она засыпает. – Я… просто сделала что могла. Это всё… Я растеряла все слова, когда он решительно завладел моими губами. Вихрь внизу живота усилился, а он наклонил голову и углубил поцелуй. Он задрал мою юбку, и мои ноги охватил напоенный ароматами воздух. Потрясение от его намерений боролось во мне с нахлынувшим удовольствием. – Здесь же повсюду люди. – На самом деле нет. – Кончики его клыков царапнули меня под челюстью, и мышцы в моем теле сжались. Он вел руку все выше, пока его пальцы не скользнули по изгибу моей ягодицы. – Это частный сад. – Но люди… – Юбка поднялась выше, и у меня вырвался приглушенный стон. – Где-то. – Никто к нам и близко не подойдет. – Он убрал руку из-под моей головы. – Вольвены об этом позаботятся. – Я их не вижу. – Они у входа в переулок. – Он поймал зубами мое ухо, и я вздрогнула. – Следят, чтобы нам не мешали разговаривать. Я хихикнула. – Ну да, они думают, что мы как раз этим занимаемся. – Это имеет значение? – спросил он. Я задумалась. Вспомнилась битва той ночи и то, как Кастил лежал на полу Покоев, а я решила, что он мертв. В один миг я вспомнила, каково мне было, когда кровь покидала мое тело и я понимала, что больше меня не ждут новые переживания или моменты счастья. Та девочка получила второй шанс, и я тоже. И я не растрачу его впустую. – Нет, – ответила я. Он поднял на меня взгляд. С колотящимся сердцем я протянула руку и, задев его костяшками дрожащих пальцев, расстегнула пуговицы. Он дернулся. – Не имеет, – добавила я. – Хвала богам, – прорычал он и опять поцеловал меня, помогая избавиться от сдержанности, что еще оставалась после целой жизни, проведенной затворницей. Его язык гладил мой, в то время как он поднимал меня, обвив рукой талию. Его сила никогда не переставала меня восхищать. – Обхвати меня ногами. Я подчинилась, застонав, когда его твердая плоть ткнулась в меня. Он придвинулся, и я ощутила, как он вжимается в меня. – Просто чтобы ты знала. – Он поднял голову и заглянул мне в глаза. – Я полностью себя контролирую. – Правда? – Абсолютно, – поклялся он, входя в меня. Моя голова откинулась назад, и меня поглотило горячее, заполняющее ощущение от него. Его рот сомкнулся на моем, и мне понравилось, как он меня целует – словно лишь моего вкуса ему достаточно, чтобы жить. Он двигался на мне и во мне, и тепло от его тела пленило мои чувства. Он двигал языком в одном ритме с медленными движениями бедер. Но потом… все изменилось. Держа руку между моей спиной и стеной, он раскачивался на мне, пока мое тело не стало огнем, который он раздувал каждым движением и каждым опьяняющим поцелуем. Он вжимался, терся о маленький комок нервов, чтобы отстраниться и вернуться еще одним глубоким толчком. Когда он начал отодвигаться, я стиснула ноги вокруг его талии, накрепко прижимаясь к нему. Он засмеялся мне в губы. – Ненасытная. – А ты не дразни. В подражание ему я поймала зубами его губу. Он со стоном выругался и переместил бедра, снова и снова вжимаясь в меня. Ритм его движений все нарастал, пока не стал неистовым, пока я не почувствовала, что распадаюсь на части. У меня закружилась голова от нарастающего наслаждения. Казалось, что он повсюду, а когда он опустил рот на мое горло и царапнул кожу клыками, это было уже чересчур. По моему телу тугими, ровными волнами прокатились спазмы, забросив меня так высоко, что я сомневалась, что когда-нибудь смогу спуститься. Он, содрогаясь, последовал за мной в это блаженство. Мы немного постояли, сцепившись, стараясь восстановить дыхание. Я дрожала и лишь через несколько минут пришла в себя. Он отстранился и осторожно поставил меня на ноги. Крепко обнимая меня, Кастил оглянулся через плечо. – Знаешь что? Сад и правда прекрасен. * * * Мы с Кастилом гуляли, держась за руки, по городу и набережной у моря Сэйона. Солнце и теплый соленый бриз ласкали кожу. Мы вышли от портнихи, где мисс Селеана быстро сняла с меня мерки. Мы были не одни. С другой стороны от меня шел Киеран, а Делано и еще четверо вольвенов следовали позади. Кастил вел меня по извилистым пестрым улочкам, вдоль желтых и зеленых фасадов магазинов и домов, которые хвастались ярко-синими парадными дверями. У меня в волосах красовался оранжевый цветок мака, за который Кастил заплатил тройную цену, хотя уличная цветочница пыталась отдать нам бесплатно целую дюжин. Наши руки были липкими от булочек с корицей, которыми нас угостили перед лавкой, выкрашенной в цвет умытой росой травы, из которой пахло сладостями. С моего лица не сходила улыбка, которую не могли стереть даже краткие вспышки недоверия, возникающие и гаснущие то тут, то там. Я ощущала настороженность только от смертных и немногих седовласых атлантианцев. Но это случалось нечасто. В основном я улавливала любопытство и удивление. Никто не выказывал грубости или угрозы, даже те, что кланялись с настороженностью. Возможно, благодаря присутствию Кастила, Киерана и вольвенов. Или из-за стражей короны, одетых в белое, которых мы заметили перед тем, как купили цветок. Их присутствие служило доказательством того, что родители Кастила знают о нашей прогулке по городу. Или из-за того, что они услышали обо мне – о том, на что я оказалась способна. Если честно, мне было плевать. Я получала удовольствие вопреки оставшимся без ответа вопросам и нависшей над нами тени Незримых; тому, что я сделала с девочкой в саду, и всему, что нужно решить и исполнить. Когда Кастил спросил, не хочу ли я прогуляться по городу, я растерялась. Нам нужно было поговорить с его родителями. Не только потому, что мы должны это сделать, но и потому, что у них могут быть ответы на некоторые наши вопросы. Но Кастил поцеловал меня и сказал: – У нас есть завтра, Поппи, и у нас есть сегодня. Тебе решать, как ты хочешь их провести. Я хотела получить ответы. Хотела убедиться, что его родители не… в общем, не считают меня угрозой. Но мои мышцы еще были расслабленными, а кровь горячей после того, что произошло между нами, и я решила сегодня заняться исследованием города. Доставить себе удовольствие. Просто жить. Как раз этим мы и занимались. Мы постепенно приближались к нижней части города, к сверкающим пляжам. Мы шли мимо зданий, снаружи которых стояли накрытые столы, где люди беседовали и ели. Киеран назвал их кафе. Я знала, что такие места есть и в Солисе, в Масадонии я видела их лишь издалека, но ни в одно не заходила. Мы только что попробовали ледяной десерт из колотого льда и фруктов и решили не заходить в кафе. Кастил остановился перед низким зданием без окон и потянул меня к нему. Между колоннами широкой колоннады стояли каменные скамейки. – Ты разве не говорила, что интересуешься музеями? Я удивилась. Когда мы ехали из Предела Спессы к горам Скотос, в разговоре с Делано и Нейллом речь зашла о музеях в Атлантии, и я обмолвилась, что в Солисе мне не разрешали в них ходить. Я не знала, что Кастил обратил внимание на мое замечание, и не ожидала, что он запомнит то, что забыла я сама. Я кивнула, подавляя желание обнять его как одного из тех маленьких пушистых зверьков, которые висят на ветвях, обхватив их хвостом, в лесах близ Райских пиков. Вряд ли Кастил стал бы возражать, но у Киерана бы вырвался вздох. – Хочешь войти? – спросил Кастил. – Хочу. Сгорая от желания увидеть кусочек истории Атлантии, я умудрилась подняться по ступенькам между Кастилом и Киераном не ускоряя шага. Освещение внутри было тусклым, слегка застоявшийся воздух отдавал камфарой. Когда мы проходили мимо известняковой статуи богини, Киеран объяснил, что здесь нет окон, чтобы картины и камни не выгорели на свету. Здесь находилось множество изображений богов – и вместе, и по одному. Найти среди них Никтоса не составляло труда, поскольку его лицо всегда скрывал либо свет, либо его черты просто не были прорисованы. – Помнишь, я рассказывал о его изображениях с волком? – спросил Киеран, обращая мое внимание на картину с королем богов, стоявшим рядом с высоким серовато-черным волком. – Эта картина символизирует связь с вольвенами?