Я покачала головой, силясь осмыслить ее слова. – Но разве Аластир бы этого не понял? Он встречался с ней. Королева Элоана опустила взгляд, и я догадалась, что она добавила последние фразы, чтобы смягчить удар. У меня внутри разверзлась бездна. – Не надо так. Не лгите, чтобы меня пощадить. Я это ценю. – Я правда ценила. Значит, королева заботилась о моих чувствах. – Но мне нужно знать правду. В королеве шевельнулось уважение. Она кивнула. – Да, он бы понял, что перед ним не смертная. – Это также означает, что Леопольд не мог быть Малеком. – Киеран примостился на подлокотнике кресла. – Аластир бы узнал его и не преминул об этом сказать. Я сосредоточилась на том, чтобы дышать глубоко и ровно, напоминая себе о том, что уже подозревала: по крайней мере один из моих родителей мне не родной. Я даже начала с этим смиряться, и… могла это принять. Но Малек – мой отец? Что-то здесь не складывалось. Но мои мысли пребывали в таком беспорядке, что я не могла понять, в чем подвох. – И он сказал бы мне, если бы наткнулся на Малека, – добавила мать Кастила, привлекая мое внимание. – Он сказал бы нам обоим. Пальцы Кастила выскользнули из моих, и мое сердце дрогнуло от ледяного всплеска, прокатившегося по нему. Он уставился на родителей. – Вы узнали о Пенеллаф еще до меня? Знали, что Аластир приложил руку к тому, что произошло тогда в Локсвуде? О боги. Я об этом даже не подумала. Но затем ощутила исходящий от короля и королевы вкус стыда. В середине груди загудело, а Киеран резко втянул воздух, поворачивая голову к матери. – Вы… знали? – Мы знали, что Аластир, по его мнению, нашел потомка Малека, – ответила королева Элоана, и муж взял ее за руку. – Но больше ничего о тебе и твоей семье мы не знали. Он даже не знал, что ты дочь Малека. Он начал это понимать, только когда встретил тебя снова. Тело Кастила стало неестественно скованным, а Хиса отодвинулась от окна и направилась к его родителям. – Но вы знали, что он убил ее родителей? Что бросил ее умирать? Отец встретил его взгляд. – Мы узнали об этом после. Когда уже ничего не могли сделать. Прошло мгновение, и Кастил начал подниматься. Я схватила его за руку. – Он прав. – Я с усилием сглотнула, а он повернул голову ко мне. Его глаза напоминали замерзшие топазы. – Они ничего не могли сделать после того, как все уже произошло. Это не их вина. Сосредоточившись на Кастиле, я опять не смогла определить странную, быстро промелькнувшую эмоцию – кислую и вместе с тем терпкую. Я не знала, от кого она исходила и в самом ли деле я ее почувствовала, когда ярость Кастила бушевала огненным штормом. – Они не виноваты в том, что сделал Аластир, – говорила я ему, пытаясь удержать. – Не виноваты. Несколько мгновений он не шевелился, а затем скованно сел рядом со мной. Его мышцы под моими руками оставались напряженными. Хиса отошла обратно к окну и убрала руку с рукояти меча. – Как? – настойчиво спросил Кастил. – Как вы могли продолжать дружить с этим мерзавцем, зная, что он натворил? Это… Превосходный вопрос. Грудь его отца поднялась в тяжелом дыхании. – Мы думали, что он действовал в интересах Атлантии. – Он позволил Жаждущим напасть на ребенка, – рявкнул Кастил. – Как это связано с интересами Атлантии? – Малик исчез, а ты не выказывал желания принять корону. В такой ситуации потомок Малека, воспитанный среди Вознесшихся, вскормленный прислужницей Кровавой Короны, мог заявить притязания на престол, – сказала мать Кастила, и я ощутила, как его передернуло. – И даже не зная, насколько близким было родство девочки с Малеком, ни Аластир, ни мы не верили в такое совпадение: прислужница выдавала себя за мать ребенка, который является наследницей Атлантии. Выдавала себя за мать… – Боги, – вымолвил Киеран, проводя рукой по лицу. Кастил выпрямился, на его скулах заходили желваки. Он повернулся ко мне. – Поппи, я… – Нет. Не смей. – Отпустив его руку, я обхватила ладонями его лицо. – Не смей извиняться. Это и не твоя вина. Ты старался найти брата. Ты понятия не имел, что будет делать Аластир, и даже не знал о моем существовании. Не бери на себя такую вину. Пожалуйста. – Она права, сын. – Его отец прочистил горло. – Это не твоя вина. – И вы в самом деле считаете, что не несете за это ответственность? – спросил Кастил, не отводя глаз от меня. – Нет, не несем, – тихо сказала его мать. – Нам было не по душе то, что сделано, но мы не выразили несогласия. С тех пор мы с этим жили и будем жить. – Как и с мыслями о тех, кого вы убили, чтобы сохранить в тайне местонахождение Илизиума? – Кастил освободился от моих рук и повернулся к родителям. – С этим вы тоже живете? – Да, – подтвердил король Валин. Если хоть один из них удивился тому, что нам известно об Илизиуме, они не подали виду. – И если ты станешь королем, тебе придется делать много такого, отчего тебе будет дурно, что будет преследовать тебя во снах и с чем тебе придется жить. Правдивость этого утверждения заставила Кастила замолчать. На секунду. – Уверен, что так будет, но если я обнаружу, что кто-то из моих людей причинил вред или убил ребенка, он окажется в Бездне, где ему и место. Такой крови никогда не будет на моих руках. Сквозь стены, окружающие короля Валина, просочилась печаль. – Я надеюсь и молюсь, что такого никогда не будет. – В молитвах нет надобности, – холодно отозвался Кастил. Он взял мою руку и запечатлел поцелуй в середине ладони. – Погодите, – выпалил Киеран, удивив меня. – Я не понимаю, как Малек мог быть ее отцом. Знаю, о том, что с ним произошло, никогда не говорилось, но можно было бы предположить, что его нет в живых, причем уже несколько веков. И вообще, почему бы ему не вернуться и не потребовать трон? Я дернулась. То, что Малек мой отец, не имело смысла. Да, похоже, никто не знал, что случилось с ним и Избет. Но неужели он мог быть до сих пор жив? – Такое спокойно можно предположить, – согласилась мать Кастила, вставая. – И именно поэтому это и невозможно. Я моргнула раз, другой. – Что-что? – Невозможно, что Малек стал отцом девятнадцать лет назад. Королева Элоана прошла к дубовому буфету. Юбки захлестнули ее щиколотки. Она взяла графин с янтарной жидкостью. – Никто не хочет выпить? У Киерана был такой вид, словно он в этом нуждается, когда он произнес: – Я в самом деле не понимаю, что происходит. – После расторжения брака и свержения с трона Малек исчез. – Стоя спиной к нам, она налила себе стакан и закрыла графин, но не убрала с него руку. – В то время я была занята растущей угрозой со стороны Вознесшихся и началом войны. Но только спустя несколько лет, после того, как мы с Валином поженились и война Двух Королей закончилась, только тогда я его нашла. Ее плечи были напряжены. Она сделала хороший, долгий глоток. – Я знала, что должна его отыскать. Иначе он вечно представлял бы опасность не только для Атлантии, но и семьи, которую я пыталась создать. Я его знала. – Сделав еще один глоток, она оглянулась через плечо и слегка оскалилась, открыв кончики клыков. – Он бы мстил за все, что я сделала. Поэтому я загнала его подальше в Солис и заточила в гробнице. – Вы… использовали цепи из костей? – спросила я. Она коротко кивнула. – Убить божество невероятно трудно. Кто-то скажет, что даже невозможно без помощи другого божества или бога. Я вспомнила, что Аластир сказал о Малеке. Что тот убил многих других божеств. Мало того, что мой… отец проявлял склонность к беспорядочному насилию и супружеским изменам, он, по-видимому, был еще и убийцей. Но это только в том случае, если он действительно мой отец. Этого королева Элоана еще не объяснила. – Это было около четырех столетий назад. – Она повернулась к нам, прижимая стакан к груди. – Больше половины этого срока у него ушла бы на то, чтобы постепенно ослабеть и умереть. Но к твоему рождению он уже был бы мертв. Сдвинув брови, Кастил взглянул на меня, затем на мать и потом на отца. – Тогда как Малек мог стать отцом Поппи? – Может, вы ошибаетесь, – предположил Киеран. – Может, Малек ей не отец.