Мои слезы, смешанные с макияжем, мочат и пачкают его руку. – Ты меня не бросил, – недоверчиво говорю я. – Я думала, ты улетишь… Морфей выпускает мое лицо и смотрит в другую сторону, вытирая руку о джинсы. – Чушь. Я остался только ради машины. Прежде чем я успеваю ответить, из вентиляции начинает сочиться оранжевый туман. В воздухе появляется улыбка, которую я, помнится, видела в Стране Чудес. – Чешик? – спрашиваю я. Передо мной возникает создание размером с хомяка, которое выглядит именно так, как я помню – кошачья мордочка, крылья, как у колибри, оранжево-серое тельце, как у енота. Чешик подлетает к приборной доске, усаживается и начинает вылизывать пушистую шерстку, испачканную машинным маслом и смазкой. Точь-в-точь белка. Я качаю головой. – Погоди… это был ты? Ты залез под капот и починил мотор? Чеширский Кот чихает и подмигивает большим зеленым глазом. – У Чешика есть дар планирования, – бесстрастно говорит Морфей, продолжая смотреть в окно. – Он может мысленно начертить диаграмму и придумать лучший способ решения проблемы. Он замечает то, чего не видят остальные, ну а потом доводит дело до конца. Взмахнув хвостом, Чешик возвращается на зеркальце заднего вида. Верхняя половина его туловища исчезает, и он снова превращается в контрафактное украшение салона. Я вытираю слезы и макияж со щек. – Ты припас еще какие-нибудь сюрпризы? – спрашиваю я у Морфея. Расправляя помятую шляпу, он хмуро отвечает: – Я начинаю бояться, что их запас недостаточен. Хотя подземцы хорошо умеют наводить порядок. – Да-да, и создавать бардак тоже, – замечаю я. – Согласен. Некоторые способны создать очень большой бардак. – Он с намеком смотрит на меня и расстегивает ремень безопасности. – Например, кто-то чуть не попал в аварию. Пожалуйста, теперь будь поосторожнее. Мы не поможем ни твоей маме, ни Стране Чудес, если погибнем. Я доезжаю до дома благополучно, хотя еще не отошла от шока. Когда машина вкатывается на дорожку, я с облегчением замечаю, что всё выглядит вполне обычно и мирно, по крайней мере внешне. Я вновь пытаюсь поблагодарить Морфея за смелость, которую он проявил, но он отмахивается и твердит: «Я остался только ради машины». Верится с трудом. Морфей не впервые жертвует собой ради меня. И я начинаю подозревать, что он не позволил мне сбить мальчугана на перекрестке по той же причине – у него есть слабые места, которые он предпочитает скрывать. Если бы только Морфей был последователен и не менялся так часто. Я выключаю зажигание и глажу качающийся хвост Чешика. – Ты тоже можешь войти, если не будешь показываться. Мягкий мех оборачивается вокруг моего пальца, как пушистая змея, слегка стискивает его и отпускает. Мне делается тепло и спокойно. – Он не нуждается в приглашениях, – насмешливо говорит Морфей. – Если Чешик захочет войти, никто ему не помешает. Я принимаюсь расстегивать ремень. – Я опять забыла, что застряла. Морфей придвигается и берет меня за руку. – Может, попробуем снять юбку? – игриво спрашивает он. – Сейчас нам некуда спешить. Не знаю, правда ли он имеет в виду всё то, на что намекает интонациями, но поскольку это Морфей – наверное, да. – Проехали. Сама разберусь. Я пытаюсь отстраниться, но Морфей берется за застежку. Удерживая мою руку, он зубами вытаскивает ткань и одновременно возится с кнопкой. Через пару минут юбка высвобождается – помятая, но целая. – Спасибо, – шепотом говорю я. – Не за что. Мы встречаемся взглядами; он подносит мою руку к своим губам и переворачивает ее внутренней стороной вверх. Его дыхание касается кожи. Это так приятно, что у меня в ответ ноет всё тело. Но тут Морфей разжимает мои пальцы, забирает ключ и отодвигается. Прежде чем я успеваю опомниться, он уже сидит на прежнем месте. Я прижимаю измятую юбку большим пальцем. Жаль, что чувства не приведешь в порядок так же быстро, как ткань. – Послушай… – говорю я. – Прости, что напугала тебя быстрой ездой. Не нужно было бить по больному. Он открывает дверцу. Когда та поднимается, Морфей опускает ноги на землю и оглядывается на меня. – Ты извиняешься? – с улыбкой спрашивает он. – За что? У всех есть слабости, которые могут быть обращены против них. Ты отказалась от свойственного тебе сострадания и воспользовалась моей слабостью, чтобы получить то, что ты хотела. Отличный план. Ты последовала инстинктам и отбросила внутренние запреты без всяких понуканий с моей стороны. Это хорошо. Потому что единственный способ победить Червонную Королеву – научиться быть безжалостной. Состраданию не место на поле битвы, магической или любой другой. Морфей вылезает из машины. Он пошатывается, как будто после пережитого не сразу может оправиться. – Ты умеешь манипулировать мной, а я тобой. Значит, мы равны. Нет. Мы никогда не будем равными. Мы всегда будем пытаться переиграть друг друга. Я не скажу этого вслух – и не признаюсь, что мне это нравится. Какая-то первобытная и мощная часть моей души жаждет вызова и борьбы, и так было всегда. – Подожди, – говорю я, выхожу из машины и закрываю дверцу. – Прежде чем мы увидимся с моей мамой, давай обо всем договоримся. Ты – ученик по обмену, из Англии, тебе хочется посмотреть мои работы. Так мы и дойдем до тех мозаик, которые она забрала. Опираясь на крышу машины, Морфей смотрит на меня, и драгоценные камни посверкивают в тени широких полей шляпы. – А если она увидит правду? У нее ведь твоя кровь. – С этим как-нибудь разберемся, – отвечаю я, хотя и знаю, что задача перед нами стоит непростая. Мы шагаем к гаражу, но оклик с соседнего крыльца нас останавливает: – Привет! Подбегает Джен, с кофром на плече и сумкой в руке. Я совершенно забыла, что мы хотели внести кое-какие изменения в выпускное платье, которое она сшила для меня. Джен оглядывает Морфея с ног до головы. – Эм? Вид у нее озадаченный, но она, похоже, не злится. Скорее всего, Джен еще не успела услышать о нашем предполагаемом рандеву на большой перемене. – Привет, – говорю я, теребя лямку рюкзака на плече и стараясь не смотреть на Морфея. – Ты получила мою эсэмэску? – Ой. Извини, – отвечает Джен. – У меня телефон сдох в школе. Он сейчас заряжается. Она снова смотрит на Морфея, и ей явно очень любопытно. – Добрый вечер, зеленоглазка, – говорит он, прикоснувшись к шляпе, и щеки Джен становятся такими же розовыми, как волосы. – Разве не Джеб должен был забрать тебя сегодня? – спрашивает она, обращаясь ко мне. По крайней мере не приходится изобретать оправдание и снова лгать. – У него перенесли интервью. Мор… Эм предложил меня подвезти. Оказывается, он старый друг нашей семьи. Да уж, старый – это еще мягко сказано. Но «друг»? Не самое подходящее слово. – Я имею в виду, наши семьи много лет были знакомы. Точнее сказать, он много лет нам докучал. Я опускаю глаза. – Я пригласила его зайти и поздороваться с мамой. И всё. – Да что с тобой? – спрашивает Джен. – Ты ведешь себя так, как будто я застала вас, когда вы неизвестно чем занимались в машине. Морфей смеется. – Да уж, время я рассчитал отлично. Джен поворачивается к нему: