Холмов ничего не ответил, но и в расщелину соваться пока не стал. Приготовил теперь уже оба укорота и поднял их перед собой. Что ж, я не против, так даже спокойнее. На всякий случай тоже вытащил пистолет – подъём, даже в такой темноте, оказался совсем не сложным, достаточно было и одной свободной руки, чтобы справиться. Перед самым краем, прежде чем выбираться наверх, я приостановился, выравнивая дыхание. Затаился, внимательно вслушиваясь в редкие ночные звуки. Вроде ничего подозрительного. Даже птиц не слышно. Ну так на то и ночь на дворе, птицам тоже спать нужно. Вокруг и впрямь сплошной кустарник. Идти по таким зарослям в полный рост у нас и не вышло бы – слишком уж густые. Зря мы плащи защитные у завала оставили, здесь они тоже пригодились бы. У меня относительно легко ещё вышло подняться, осторожно высунув над ветками голову. А вот назад, после того как огляделся, я уже с трудом опустился, сломав при этом несколько трескучих веток. Замер на несколько секунд. Сердце застучало так, что даже Холмову, наверное, на дне оврага слышно было. Нет, тишина. Никакой реакции на мою неуклюжесть. Вокруг всё такое же безмятежное спокойствие. Позвал Холмова и, дождавшись, когда тот заберётся ко мне, на карачках двинул в сторону леса. Хорошо, что земля была покрыта толстым слоем прошлогодней листвы. Иначе все руки и штаны на коленях оказались бы напрочь перепачканными. Не самый удобный и приятный способ передвижения, но выбирать не приходилось. Да и не очень далеко до леса было – управились минут за пять. Кусты немного вдавались вглубь сосняка, становясь всё реже и реже. И вскоре появилась наконец-то возможность встать с колен и идти, нормально выпрямившись. На мой взгляд, тут охрана зоны изрядно лопухнулась. Самое место, чтобы поставить караульных следить за выходом из оврага. Хотя зона-то давнишняя, и я могу предположить, что изначально не было тут столько кустов. И та ложбинка, по которой мы поднялись, от дождей да ручейков не сразу образовалась. Но всё равно, для нормальной охраны следовало бы регулярно расчищать подобные участки и следить за ними. А тут всё на самотёк пущено да запущено. Возможно, в этом краю зоны нет ничего важного, но зато сюда из города проще всего добраться, как выяснилось. Так что, возглавляй я охрану данного секретного объекта, устроил бы нерадивым сотрудникам хорошую взбучку. Нефиг оставлять без присмотра такое опасное направление. Впрочем, кто сказал, что я не ошибаюсь и нас сейчас не держат на прицеле бдительные охранники? – Что ж, самое время, Шарап Володович, – я отряхнул колени от прицепившейся листвы, – сделать вид, что мы тут в доску свои. Ходим тут по своим служебным надобностям, как нам и положено. Никто в нас, похоже, не целился, и никто не собирался напрыгивать, связывая по рукам и ногам. – Если положено, – кивнул Холмов, также приводя в порядок свой костюм. – Не исключено, что тут действует комендантский час. – В любом случае, если кого встретим, держим морду кирпичом, но не забываем приготовить оружие. Я свой пистолет в карман пальто спрячу. Если что, смогу прямо так стрельнуть. С вашими укоротами такой фокус не пройдёт – по карманам не рассуёшь, а заметить их и в темноте можно. Поэтому вы за мной держитесь, чтоб на виду оружием не маячить. – Тем не менее, – хоть и согласно кивнув, прервал меня Холмов, – уж коли до стрельбы дело дойдёт, вы уж позвольте сначала мне попробовать решить проблему. Ваш пистолет, хоть и не как «Громобой», но шуму изрядно наделает. Вы уж стреляйте только в безвыходной ситуации. В ином же случае мне будет проще сохранить мелкую стычку в тайне. – Договорились, – я закрутил головой. – Ни черта не видно. Гоблин сказал нам идти влево. Двинем, пожалуй. Ну, ни пуха нам, ни пера. К чёрту меня инспектор конечно же не послал, в виду незнания традиций моего родного мира, а просто пошёл следом. Так же, как я, особо не скрываясь, но и стараясь всё же сильно не шуметь. Глава 18 Хотя, конечно, трудно не шуметь, когда идёшь по лесу практически вслепую. Тут в темноте глаза бы ветками не повыкалывать, а не то что ещё и на хрусткое не наступать стараться. Не имели мы подобных скаутских навыков, ни я, ни инспектор. Медведь через бурелом, наверное, тише ломился бы. Каждый наш неосторожный шаг разносился по ночному лесу не хуже выстрела. И, сиди кто в засаде неподалёку, быть бы нам уже давно замеченными и схваченными. Обошлось, несмотря на все мои страхи. Вскоре вышли мы к огромной тёмной махине склада-ангара с округлой крышей. Обошли сторонкой и обнаружили чуть поодаль обещанную котельную. Я так полагаю, именно эти две постройки, разглядывая издали на днях из-за забора, я ошибочно за одно здание завода и принял. В отличии от ангара, полностью погружённого во мрак, дворик котельной худо-бедно освещался масляным фонарём. Так что мы ещё на подходе смогли заметить «припаркованную» возле постройки лошадь, запряжённую в телегу. Отмахивающаяся хвостом от назойливых комаров понурая гнедая кобыла, тычась мордой в стойку-кормушку, сосредоточенно что-то перемалывала челюстями и на наше приближение никак не отреагировала. – Ну что, – подходя к двери, шепнул я Холмову, – проверим, поможет ли наша маскировка? И без всякого предварительного стука распахнул громко скрипнувшую дверь. В тесноватом и довольно тускло освещаемом помещении за небольшим обеденным столом сидели двое. Здоровущий бородатый детина усердно выскребал ложкой запоздалый ужин из походного войскового котелка, а щупленький лысоватый дедок, пристроившись рядом, флегматично наблюдал за его стараниями. – Никому не двигаться, – заявил я с максимальной суровостью, смело шагнув вперёд, но на всякий случай сжав в кармане рукоять пистолета. – Служба безопасности. Всем оставаться на своих местах. – И вам здрасьте, – как-то не особо впечатлился моим появлением дедок. – Эт чегось вдруг почтенных господ в наш медвежий угол на ночь-то глядя занесло? – Внеплановая проверка, – стараясь выглядеть солидно, я неспешно подошёл к столу, а Холмов, выдвинувшись из-за моей спины плавно переместился поближе к верзиле. – Чужие в помещении есть? Дед глянул на меня, словно на ненормального, а здоровяк, как ни в чём не бывало, спокойно отставил в сторонку опустошённую посудину и сунул руку куда-то под стол. Я нервно щёлкнул в кармане предохранителем пистолета. Инспектор же и вовсе наставил на бугая оба укорота. Однако тот поднял с пола и поставил на стол ещё один, очевидно полный, котелок. Аккуратно вскрыл его, выпустив из-под крышки облачко пара, и вновь заорудовал ложкой, едва лишь покосившись в нашу сторону. Так что отвечать опять пришлось озадаченно теребившему свою жидковатую седую бородёнку деду: – Да отколь же тут чужие? Сюда и свои-то не часто забредают. Ежели б я Гордейку не навещал, харчи доставляючи, он бы тут и вовсе захирел да одичал без общения-то. Ты ешь, сынок, ешь, пока горяченькое – он ласково потрепал бугая по плечу и с любопытным прищуром уставился на меня: – Неужто, господа безопасники, стряслось чего? – Нарушение охраняемого периметра, – сообщил я деду чистую правду, – Налицо несанкционированное проникновение неизвестных лиц на территорию комплекса. Не видал ли кого подозрительного? – Лазутчиков, что ли выискиваете? – наморщил дед и без того изрытый складками плешивый лоб. – Ну так сразу бы и сказал, а то городишь тут невесть что. Тодысь папоротник. – Чего? – удивился я. – Папоротник, говорю, – ухватившись за поясницу и кряхтя, дед начал подниматься со стула. – Пароль тебе нонешний сообщаю, чтоб ты мне отзыв, как положено, назвал. Али, голова садовая, забыл ты его? – Ты, дед, эти наезды брось, – возмутился я, хмуря брови так, чтоб не было видно моей растерянности. Ведь, когда я, лопух, операцию затевал, про такое даже и не подумал. – Пароли свои ты для простой солдатни оставь, пусть они проверяют и отзываются, как хотят. А нам этого не надобно, мы и без паролей лазутчика от своего отличить сможем. И вообще, я тебе, кажется, вопрос задал, вот и отвечай, «как положено». – Да нету тут никого, – с грехом пополам выбравшись из-за стола и еле распрямившись, дед развёл руками. – Токмо я да Гордей. Гоблины, что кочегарами при котельне числятся, лишь по утру заявятся. – Ну вот, – хмыкнул вставший за спиной у Гордея инспектор, – а ты говоришь, что никого тут не бывает и сыну твоему пообщаться не с кем. – Да какое ж с этими дармоедами, тьфу на них три раза, общение?! – отмахнулся дед. – Коли работы нет, так они и дрыхнут весь день. А под вечер пятки отсель смазывают, иной раз даже не сказамши никому. – Неужели так редко работа бывает? – что-то вдруг усомнился я. – Помнится, совсем недавно над трубой вашей дымок виднелся. – Да то Гордей, небось, – пожал плечами дед, – воду грел для помывки да постирки, чтоб вшами не изойти. Или в ручную чего ковал. А так чтоб нужда была молоты паровые запустить, уж такого давненько не случалось. Сам Гордей, до сих пор так и не произнёсший ни слова, негромко угукнул, кивнув пару раз и подтверждая слова отца, но даже не подумал оторваться от еды. Так что, устроил мужик себе намедни парко-хозяйственный день или немного поработал молотом вручную, я так и не понял. Вот интересно, если устроить соревнование по обжираловке между ним и Тимоном, кто из этих двух проглотов победит? – Я б на месте Гордейки, – вздохнул дед, – давно от скуки помер бы, а то и сбежал бы отсель. Мне завсегда при деле быть надобно и так, чтоб при обществе. Да и Гордей ушёл бы, не имей заработок хороший, пусть и за пустое. Вроде как кузнецом числится, а силушку приложить не к чему, посколь всё больше приглядом занят. Механизмы ить любые без дела куда быстрее ржой пойдут, а тут в лесу и подавно. Вот и скажи, для эдакого дюжего красавца разве ж это работа? Я сочувствующе кивнул. И впрямь, не поспоришь. На этом молчуне только пахать да пахать. Он не то что вместо лошади, вместо трактора сойдёт. – А ты, старик, – оборвал разглагольствования деда инспектор, – скоро ли отсюда собираешься? И при этом на меня очень даже выразительно глянул. Так, что мне сразу стало ясно, куда он клонит. – Да, уважаемый, – спохватился я, – раз тут никого больше нет, недосуг нам попусту языки чесать. Но вот твоим средством передвижения мы с удовольствием бы воспользовались. Подвезёшь? – Отчего ж не подвезти? Подвезу. А скоро ли… Так вот доест Гордей, я посуду соберу да и тронусь. Мне ж поутру опять в разъезды. Вот и надоть хоть как-то успеть ещё вздремнуть-то. Ну а попутчиками вас взять, так это я запросто – подвода пустая, для довеска из двух господ место сыщется. Докудова доехать-то желаете? – Нам нужно в то место, – недолго думая, высказал я, – где на пароходы навешивают броню и вооружают их. – Это к докам, что ли? – почесал лоб дед, – Так то далече, а мне совсем в другую сторону. Я вас лишь до поста на развилке довезти могу. Там мне направо поворачивать, а вам налево потребно. Или могу чутка ещё прямо подвезти, чтоб до самого вашего штаба, а там кого иного с транспортом и найдёте. – Некогда нам до штаба, а потом ещё искать кого-то, – мотнул я головой. – Нам бы поскорее до доков добраться. Дела у нас там весьма спешные имеются. – Так ведь при штабе кони побыстрее моей Неторопки будут, вмиг домчат. А с нами какое поспешание? Неторопка к быстроте не приучена, да и старовата уже, поспешать чтобы. – При штабе свободных коней может и не быть, – быстро нашёлся я с ответом, – так что лучше синица в руке, чем журавль в небе. Если для тебя это сильно обременительно, может тогда хотя бы возьмёшься нас подбросить за деньги? У тебя ведь наверняка не самый высокий тут заработок? – Ох и странные ж вы господа, – вновь прищурился дед. – Отзыв на пароль не сказываете, до штаба ехать не желаете, денег за извоз сулите, когда самый последний из господ безопасников могёт такого, как я, задарма к любому делу приставить. Сдаётся мне, господа хорошие, – нахмурился он, – что сами вы и есть лазутчики всамделишные. Гордей! Я и глазом моргнуть не успел, а только что вроде безучастно уткнувшийся носом в котелок бугай уже резко вскочил с отлетевшего прочь стула. В тот же миг развернувшись, он ловко ухватился руками за наставленные на него Холмовым укороты. Чуть развёл оба ствола в стороны, чтоб не схлопотать дротики в брюхо, и попробовал вывернуть их из рук инспектора. Верзила оказался аж на голову выше Холмова, да и в плечах сильно шире. Самое время было пальнуть Гордею в бок из макарки. Я бы и сделал это, прямо сквозь карман пальто, но дед тоже оказался чересчур резвым. Вмазал по мне своим, только что стоявшим позади него, стулом. Я отскочил, но всё же чувствительно получил ножкой по машинально подставленной руке. Слава богу, по левой. Вытащил пистолет, но тратить пулю на безоружного старика, стул не в счёт, не стал. Хотел заехать ему фронт-киком в грудь, но высоко задрать ногу помешало узковатое пальто. Пришлось лягнуть деда в живот. С грохотом этот бойкий пенсионер отлетел к стене. Я повернулся к Гордею, наставляя на него пистолет, однако инспектор уже и сам справился. Не знаю как, но за пару секунд он сумел вырубить этого бугая и теперь, придерживая за подмышки, аккуратно опускал его на пол. Уложил, забрал из ослабших кулачищ свои укороты и, выпрямляясь, с укоризной взглянул на меня: – Что же вы, Владислав Сергеевич, так нещадно со стариком-то? А ну как помрёт? – Сплюньте, – отмахнулся я, но к деду поспешил. – Я ж вроде не сильно. Просто думал, что сынок его успеет дел наворотить. Хотел вам помочь, вот и поторопился. – Кто ж этому пентюху деревенскому чего наворотить даст? – Холмов наклонился к Гордею, пощупал пульс на мощной, как у быка, шее. В это время сбитый мною с ног старик, привалившись плечами к стене и зло зыркая на меня исподлобья, явно уже представлял, как я с ним окончательно зло и жестоко разделываюсь. – Ты, дед, взглядом-то меня не жги, я тебя трогать не хотел, ты сам виноват, – склонившись над поверженным противником, я протянул ему руку. – Вставай давай, только больше не балуй. В следующий раз могу ведь и пристрелить ненароком.