– Но вы не имеете права препятствовать представителю закона! Я веду расследование! – Ведите его в другом месте, господин дознатчик. У нас тут свои законы. Ствол в амбразуре слегка дёрнулся, и я отчётливо расслышал металлический лязг затвора, явно намекающий на готовность непонятного оружия к стрельбе. – Господин дознатчик! – окликнул меня один из графских бодигардов, тот, что походил на Пушкина. – Смею заметить, что куда разумнее было бы послушаться господина офицера и уехать отсюда. – И правда, Владислав Сергеевич, – поддержал его Холмов, – не стоит искушать судьбу. Судьба судьбой, но что же это за штукенция такая странная у караульных в ДОТе? Неужели действительно пулемёт?Может всё-таки, пусть пальнут хоть разок? Наверняка сначала предупредительным выстрелом поверх голов напугать попробуют. Ну не верилось мне, что они запросто решатся пристрелить меня, официально и по полной форме представившегося. Да ещё кучу других людей с жандармами в придачу положить. Кто бы ни руководил этими странными товарищами, вряд ли они сумеют замять дело о пропаже такого количества не самых последних в герцогстве особ. – Вы, может, хотя бы представитесь?! – решил я ещё немного подокучать невидимому собеседнику. – С кем имею честь беседовать? А ещё лучше, назовите имя того, кто вами командует. Должен же я знать, на кого жаловаться своему начальству. – Артюхин! Я уж было решил, что мой оппонент надумал ответить мне, но, как оказалось, он лишь окликнул одного из часовых на вышке. Бздынькнул пружинный спуск, и в сухую землю у моих ног вонзился дротик, осыпая брюки и ботинки пыльным крошевом. – Это было последним предупреждением, господин дознатчик! Вот зараза! Похоже, не правильно оценил я степень решительности местной охраны. Никто радовать меня, попусту раскрывая секрет оружия, не собирался. Как и щадить, в случае чего. Для начала, скорее всего, пальнут ещё пару раз из простых самострелов, а после, не разводя больше мерехлюндий, реально положат всех очередью из этой непонятной штуковины. Если это действительно аналог пулемёта, конечно. – Чёрт с вами! – я поднял руки, давая упёртому собеседнику понять, что уступаю в этом конфликте интересов. – Мы уезжаем. Но я всё равно буду жаловаться! Сегодня же отошлю депешу своему начальству! Пусть думают, что только жалобами я и намерен ограничиться. А мы пойдём другим путём. Ведь всем известно, что нормальные герои всегда идут в обход. – Уезжаем! – вернулся я к своим спутникам. Мне показалось что абсолютно все – и инспектор с барышнями, и сопровождавшие нас люди графа с жандармами, и даже их лошади – вздохнули с немалым облегчением. Только Тимон понимающе кивнул мне. Типа не вышло, так не вышло, после разберёмся. Я взобрался на подножку автомобиля, оглянувшись, погрозил напоследок кулаком часовым и плюхнулся на диванчик между Мелиссой и Елизаветой Тихоновной. Обе девушки тут же прильнули ко мне, обеспокоенно защебетав в уши, вроде как восторгаясь моей храбростью и упрекая в безрассудстве. Вот подлизы. По сути-то я ни того, ни другого вовсе и не проявил. – А давай-ка, братец, – крикнул я орку, даже не пытаясь вырваться из цепких рук своих спутниц, – двинем вдоль этого заборчика! Через пути нам тут переехать – раз плюнуть, так что сворачивай направо и ходу! – Может всё же домой, господин дознатчик? – подъехал к нам «Пушкин». – Проедемся с пару километров, тогда и домой, – огорчил я его. – Дамы, вы ведь не против ещё немного прокатиться? Если они и были против, то не решились высказать это вслух. Впрочем, Мелиссу продолжение наших покатушек точно устраивало. Она даже попросила пустить её поуправлять пароходом. Вот только орк наотрез отказался пускать эльфийку за руль, и я был с ним полностью согласен. Ехать нам пока что предстояло прямо по полю без всяких дорог и даже намёков на них. А на поле могут быть и кочки, и ямы. Не дай бог, угробит машину, топай потом до дома пешком. Сдуру, решив сгладить довольно грубую отповедь орка, пообещал Мелиссе дать ей порулить на обратном пути, когда по нормальной грунтовке уже поедем. И тут же был вынужден пообещать то же самое ещё и Елизавете. Ну как же, разве можно ей хоть в чём-то сопернице уступить? Тимон аккуратно переехал через невысокое в этом месте железнодорожное полотно, и где-то с час мы катили вдоль колючего забора, постепенно и едва заметно забирающего влево. Наш конный эскорт тащился позади, чуть приотстав. Вот уже пол дня прошло, а графские люди так и ехали, стараясь особо не приближаться к троице жандармов. Вроде как вы сами по себе, да и мы к вам касательства не имеем. Полный взаимный игнор. Двигались мы по лугу без особых препятствий. Правда качало машину на неровностях так, что можно было запросто заработать морскую болезнь. Слава богу, обошлось. Но и рассмотреть за всё время пути что-нибудь интересное за ограждением мне, увы, не удалось. Смешанный лес по ту сторону забора, то приближаясь, то удаляясь, всё тянулся и тянулся непрерывной густой стеной, не позволяющей хоть что-то увидеть в просветах между стволами сосен и берёз. Зато с нашей стороны деревьев почти не было. Так, ерундовая, редко разбросанная по лугу мелкая поросль, максимум, достигавшая мне до пояса. А вот далеко впереди виднелся довольно солидный холм, поверху заросший высокими соснами. Я даже понадеялся, что, взойдя на горку да забравшись на какое-нибудь раскидистое дерево, смогу увидеть, что расположено за лесом в запретке. Только размечтался, как орк резко тормознул. Елизавета Тихоновна, сидевшая справа от меня, даже хорошенько приложилась лбом, боднув в спину Холмова. Мелисса держалась за меня крепче, потому и ей, и Тимону повезло гораздо больше, чем моем рукаву, жалобно затрещавшему по швам. – Троглов рог! – ругнулся орк. – Едва в раздол не угодили! Оказалось, дорогу нам напрочь перегородил овраг – широкий, глубокий, подныривающий под колючий забор и уходящий вглубь леса. В другую сторону эта почти прямая рытвина тоже тянулся куда-то в даль, разрывая луг на две части и добираясь, кажется, до небольшого скопления высоких холмов. Делать нечего, я вылез из машины и подошёл к самому краю оврага. Ручей на дне лощины, играя мелкими перекатами, бежал в сторону запретки, подныривая под завал из толстых стволов спиленных деревьев. Кто-то сильно постарался, перегораживая овраг неподъёмными брёвнами, позволившими не сильно мудрствовать с ограждением зоны. Колючку просто пустили поверх завала. Хотя для надёжности, на мой взгляд, обойтись можно было куда меньшими затратами сил и средств. Ну да пусть это останется на совести строителей. Захотелось работягам в бобров поиграться, их дело. Куда важнее было то, что, благодаря оврагу, появился разрыв в доселе сплошной полосе леса. И где-то в километре от нас я заметил едва выглядывающий из-за деревьев краешек крупного строения с округлой и неплохо заржавелой железной крышей. Что-то навроде ангара или даже производственного цеха, потому как торчала из крыши здания невысокая труба, испускающая лёгкий белёсый дымок. Пока я осматривал местные достопримечательности, орк успел спуститься с пустым ведром на дно оврага и, зачерпнув воды из ручья, ловко вскарабкаться обратно к машине. Ну да, катались мы уже довольно долго, и неплохо было бы «подзаправиться», добавив в котёл водицы, а в топку угля. Я про это как-то даже и не подумал, а вот Тимон сообразил и подсуетился. – Ваше благородие! – окликнул меня и не дал получше рассмотреть постройку жандармский урядник. – Гости к нам! Верховые. Вон они поспешают. И правда, с той стороны, откуда мы приехали, пока что ещё в относительной дали скакал по лугу вдоль забора небольшой отрядец, видимо, посланный нам вдогонку охраной ДОТа. Глава 8 Ну как небольшой – десятка в полтора всадников. Если перестрелка всё же вдруг завяжется, нам достанется по самое не балуй. Кого-нибудь эти бравые ребята да достанут, пока мы их выцеливать будем. Тем более всадники, приближаясь к нам, перестроились в неровную, постепенно растягивающуюся цепь. Не иначе, решили прижать нас к оврагу, взяв в полукольцо. Ну их нафиг! Хорошо, что, кроме орка, никто из моих спутников не покидал машины. – Давай, братец, двигай отсюда! – я буквально запрыгнул в паромобиль и тут же неуклюже плюхнулся на сиденье между девушек, потому как уже занявший своё место Тимон резко стартанул, разворачивая пароход, едва лишь я вскочил на подножку. – Ах, как романтично! – восхищённо взвизгнула Елизавета. – Настоящая погоня! А мы будем отстреливаться?! – Быстро меняемся местами! – рыкнул я на эту восторженную дуру, в результате нашего бегства оказавшуюся как раз у борта, обращённого к мчавшимся на нас всадникам. – Возможно, и придётся! Торопливо пересаживаясь, практически одним рывком перекинул девушку через себя, плюнув на всякую деликатность. Приготовил пистолет. К стати, а чем вооружены всадники? Если они чем-нибудь более убойным, чем дротики, попадут в двигатель, не взорвётся ли к чертям собачим наша паровая колымага? Орк гнал по полю, почти не обращая внимания на неровности. Нас то и дело подкидывало-подбрасывало и нещадно мотыляло из стороны в сторону. А наша конная охрана, даже перейдя с рыси на галоп, приотстала, не поспевая за пароходом. Я сперва хотел крикнуть Тимону, чтобы тот немного скинул скорость, но понял, что в таком случае мы сильно рискуем не успеть выскользнуть из захвата. Ну да, если не поспешим, перед нами хоть и не весь развернувшийся в неровную линию отряд окажется, а только лишь несколько всадников, но опасность для нас даже несколько человек представлять могут. Ведь прицельно палить по ним в таких условиях – это нужно быть очень хорошим стрелком. Пока уложим кого, эти гады кучу бед могут натворить. Остаётся только надеяться, что Тимон не угробит пароход и нас вместе с ним, налетев на что-нибудь и перевернувшись. На судьбу же эскорта при плохом раскладе придётся забить. Жандармов с людьми графа мне, может, и жаль, но себя и друзей ещё жальче. Интересно, пристрели мы кого из преследователей, благополучно сбежав, не откроют ли на нас потом охоту таинственные хозяева запретки? Хотя наверняка так и так откроют. Или даже уже открыли. И не исключено, что тогда на кладбище их же засланцы на нас и напали. Да даже если не так, всё равно сегодня я подставился по полной, сначала назвавшись охране, а потом продемонстрировав повышенный интерес к запретной зоне. – Инспектор, – похлопал я по плечу Холмова, торопливо вытащившего из-под сиденья дротовик, – цельтесь в крайних всадников слева! Шарап Володович согласно кивнул. Наверное, и сам понимал, что реальную опасность для нас только эти вражеские бойцы представляют. Они к нам ближе всех оказались, а остальным нас уже не догнать. Сам я тоже и не думал отсиживаться, вытянул руку с пистолетом в сторону одного из преследователей. Какое уж там хорошенько прицелиться, держа ствол обеими руками! Меня так подбрасывало, что одной рукой пришлось вцепиться в дверцу машины и молиться, чтобы меня не выкинуло за борт на очередном ухабе. Чёртов кабриолет! – Держите меня, – обернулся я к Елизавете Тихоновне. – Как? – мгновенно откликнулась та. – Крепко! – проорал я, понимая, что девушка «Место встречи» не смотрела и слово «нежно» может понять слишком буквально. А я не хотел вывалиться на полном ходу из машины и оказаться в больнице этого мира с переломанными костями, а то и вовсе на кладбище со свёрнутой шеей. Елизавета вцепилась в меня хищным коршуном. И почему тут до сих пор никто до ремней безопасности не додумался?! Не уверен, что для инспектора дистанция выстрела уже подходящая. А вот я добью. Главное, попасть. Выстрелил. Промазал. Тряхнуло. Вроде не выпал, удержала меня умничка Лизонька. Выстрелил ещё раз. Снова в молоко. На третий раз попал, но не по всаднику. Прости, лошадка, это всё грёбаная тряска! Зато твой наездник скувыркнулся вслед за тобой на землю, выбыв из числа нападавших. Холмов, бесстрашно привстав со своего места, вскинул дротовик, прижавшись щекой к прикладу, чуть повёл стволом и выстрелил. Ещё один всадник вместе с конём покатился кубарем по высокой траве. Инспектор в отличие от меня, похоже, намеренно целил в лошадь. Что ж, наверное, это где-то и правильно. В человека при такой тряске попасть куда сложнее. Шарап Володович сам чуть не свалился, пока целился. Еле сумел равновесие удержать. Только он сел, в борт машины, в самый край как раз между нами, ударил вражеский дротик. Пройди он чуть выше, обязательно угодил бы в инспектора. Ещё один дротик брямкнул по дымовой трубе парохода позади меня. Что ж, теперь совершенно ясно, что миндальничать с нами враги не намерены. Радовало лишь то, что практически все они теперь оказались позади машины. Ещё немного, и кожух двигателя прикроет нас от выстрелов. Если все всадники вооружены лишь пружинными самострелами, нам сильно повезло. Чего не сказать о нашем эскорте. И жандармы, и люди графа рисковали вскоре оказаться на основной линии огня. Не знаю, стреляли ли по ним до сих пор, но теперь, даже целя в нас, враги с гораздо большей вероятностью могут подстрелить наших охранников. Я выпустил ещё несколько пуль в ближайших ко мне преследователей. Одного вроде ранил. Мне показалось, он пошатнулся в седле и как-то перекособочился, резко припадая к шее своего коня.