— Чем бы тебе мои порванные документы помогли? — Отклонил я голову назад, уперевшись затылком в холодную стену. Одновременно — размышляя, как это ситуацию решить. Выходит, сам того не зная, но за пять лет ее изгнания ответственен именно я. Хорошую же плату я плачу за собственную жизнь… — Захотелось хоть немного, но разрушить твою идеальную жизнь. Чтобы понял, каково это — когда все твои мечты летят в пропасть. — Призналась девушка. — Хотя бы чтобы ты тут не учился. Чтобы я не встречала тебя случайно в коридорах. Вон, в МГИМО иди. Там, говорят, в этом году любимый сын каннибала и диктатора Юго-Западной Африки поступает. Подружились бы. Посмотрел на часы — второй экзамен за этими разговорами уже кончился и начался очередной, последний на сегодня… А обещанного офицера все не было. — Все, что ты себе надумала — не верно. Про твои проблемы не знал, постараюсь исправить. Последствия твоей ошибки с документами Артема Шуйского тебе ясны? — Да. Из-за тебя в моей жизни все станет еще хуже, — уверенно произнесла она, прикрыв глаза. — Да нет же, — чертыхнулся я, но вместо объяснений просто махнул рукой. Если она верит в то, что верит, то для них даже разорванный герб — просто очередная неприятность в длиной черной полосе. Скверно. — Он ведь тебе шею мог свернуть. — Твоей вещи? Шею? — Ненормальная, — вздохнул я и надолго замолчал. Психолога ей нанять, что ли… — Почему на обычный факультет пошла? — Подал я все же голос примерно через час. В небольшом окошке над нами уже темнело, рабочий день подходил к концу, а перспектива остаться тут на ночь вырисовывалась в полный рост. Может, это и есть самое страшное наказание для аристократов? Или припугнут, но все же выпустят… — Потому что больше не могу лечить талантом, — просто ответила Ника. А это уже большая беда, раз внутри нее что-то сломалось от пережитого. Что же я пять лет назад не поинтересовался-то… — Но лечить буду. Буду спасать жизни нормальных людей не смотря ни на что. И ты, чудовище, этому не помешаешь. Если ее Артем раньше не прихлопнет. Хотя кого я обманываю… Пальцем не тронет, пока я не разгребу то, что было наворочено, пусть и косвенно, но из-за меня. Да и устал я слушать это «чудовище» раз за разом… Неожиданно от всей этой ситуации заболела голова. Какая-то трагедия возрастом в пять, сломанные судьбы, изоляция, придуманная месть, сорванные экзамены, отделение полиции — и это в то время, когда мои враги спят и видят на чем же меня подловить… — Боже, я же просто хотел спокойно завершить университет и захватить мир, — склонив голову, принялся растирать я ладонями виски и не заметил, как произнес фразу в слух. — Да ты сумасшедший, — с каким-то даже удивлением констатировали девичьим голосом. Я хмуро глянул в ее сторону. — В твоих интересах не сопротивляться, когда я буду возвращать счастье в ваш дом. — Может, ты просто уедешь, а? — С надеждой произнесла она. — Все наладится. Все мечты сбудутся. — Не согласился я с таким малодушием. — Вот увидишь. — Все, о чем я мечтаю, чтобы ты оказался далеко-далеко… — Раздалось в ответ тихо, словно шептали действительно искреннее пожелание. Когда-то так говорила и Света — больно и обидно кольнуло в сердце. — Дежурный, можно телефон? Пора выбираться отсюда. И уйти нужно чисто, забрав с собой все бумаги, в которое попало мое имя. Так что адвокаты не пойдут — желательно что-то калибром выше. Тут опять сложности: уж больно мелкая проблема, чтобы с ней обращаться к высокопоставленным друзьям и знакомым. Это как не уметь завязать себе шнурки и прилюдно в этом признаться. Значит, надо, чтобы попросили в моих интересах, разговаривая о ситуации в целом, но без упоминания имени. Короче, нужен Артем. Позвонил Диме, повелел встретить Шуйского после третьего экзамена и обрисовать ситуацию. Через какое-то время старый аппарат прозвенел сам и вежливо попросил со мной соединить. Но сообщение было не из тех, которым радуешься — Артем, как выяснилось, работу уже сдал и ныне находился неизвестно где. Сотового телефона у него нет. Как найти человека в таких условиях? — Алеу, агентство? Нужны рекламные площади по всей Москве, на один день, деньги не проблема. Очередь на месяц? Нет, боюсь, столько ждать я не могу… — Вернул телефон и принялся расхаживать по предоставленной площади. В общем, не знаю, как найти. Артем радио не слушает, а пролет дирижаблей над Москвой запрещен. В соседнюю клетку, между тем, никого так и не поместили. Вообще никого, кроме нас и дежурного не было — словно наступила эпоха мира и благоденствия, и никто не нарушает закон. Хотя вероятнее всего всех задержанных переводили куда-то в другое место. Мало ли отделений в округе… Ладно, не найдется Артем — выкручусь как-нибудь иначе. Пока же присел на лавку и постарался прикинуть варианты, как вернуть слабый и всеми забытый род Еремеевых обратно в мир уважаемой аристократии. Может, войну с их участием устроить? Демонстрация силы, трофеи, опять же — самое то, чтобы общество приняло их обратно в свой круг. Покосился на Нику и, со вздохом, вычеркнул этот вариант. Не поймет. Можно по более медленному варианту — дать возможность зарабатывать, включив их предприятия в собственные и дружественные цепочки производства. А там, где деньги, со временем прибавится все недостающее, вместе с друзьями и светскими раутами. Только все же было ощущение неполноты в этих рассуждениях. Мысли, в целом, правильные, только что делать с тем, что меня все равно продолжат считать чудовищем? Все сломал, все починил — завтра снова сломает… За окном прогремели первые залпы салюта — заказанного мною в честь успешного, как я тогда искренне полагал, завершения первого дня экзаменов. Отсюда его не увидеть никак — окошко высоко. Разве что на потолке отражались отсветы красочных переливов праздничных огней. Пока прислушивался к раскатам феерверка, для порядка подсчитывая реальное и оплаченное их число (сошлись), понял, что мнение Ники будет для меня поважнее благополучия всего ее рода. То есть, пусть перестанет считать меня монстром — это важно, а ее семья идет прицепом. И никак иначе. Найти бы, к кому обратиться по этому поводу с советом… — Дежурный, про нас забыли, да? — Подала голос Ника, когда салют завершился, и наступила глухая тишина. — Начальство в курсе, ожидайте, — пробурчал он, перебирая листки очередного дела. Телефон зазвенел минут через сорок, заставив встрепенуться нас обоих. — Это вас, — принес ко мне трубку сержант. Не соврал — по ту сторону отыскался бодрый и неунывающий голос Артема. — Да я сразу заподозрил неладное, когда салют смотреть пришел. Как так — тут все взрывается, а тебя рядом нет. Никогда такого не было! — Охотно поделился он источниками своей интуиции. — Сразу к этому твоему Диме поехал. — Это очень и очень хорошо, — согласился я. — А ты не мог бы поднять свои связи и попросить, чтобы человека из вот этого вот отделения выпустили, не забыв отдать ему все оформленные на него бумаги? Тут еще пугают каким-то должностным лицом не из простых, которое должно подойти. С ним бы тоже очень хорошо все уладить. А если тот проведет беседу с тем городовым и лейтенантом, которые меня задерживали, и убедит, что они ничего не видели — то вообще замечательно! — Издеваешься? — Произнес Артем после паузы. — Что значит издеваюсь? — Возмутился я. — Это квест! — Что вообще у тебя случилось? Твой Димка ничего не знает. — Утечка газа, угроза взрыва, но все отлично, и никто не пострадал. — Экзамен — сдал? — М-м, нет. — Признался я. — Знаешь, в этот раз ты сам во всем виноват! — Неверно сопоставил он события. — Да ты все неверно понял! Щелкнула трубка, и раздались короткие гудки. — Шикарно, просто шикарно, — горя возмущением, присел я обратно на лавку. — Что говорит? — Полюбопытствовала Ника. — Что я сам во всем виноват! — Верные вещи говорит, — одобрила она. Я только рукой махнул. Нашел у кого искать сочувствия… В общем, минут через пятнадцать Артем приехал, о чем-то поболтал с дежурным, предложив ему переговорить с кем-то по уже набранному номеру сотового телефона, и еще через пару минут я стоял на улице, вдыхая прохладный вечерний воздух, наполненный свободой. В руках была укладка серой бумаги, которой суждено в самом скором времени сгореть. Следом вышел Артем, уверенным шагом направляясь к серебристому мерседесу. — У подчиненного твоего попросил на время, — кивнул он на машину. — На своей машине без документов страшно ездить… Сел с ним в машину, рядом с водителем, щелкнул ремнем безопасности, выдохнул и решил не пересказывать свои чувства за прошедшее после его звонка время. Подумать только, и этого человека я кормил с рук! — Как провел вечер? — Спросил я вежливо, пока он выруливал с парковки. — Сдал экзамены. Выхожу с информатики — а там Вера, та девчонка из комиссии, сверток с деньгами мне вернуть пытается, представляешь? Главное, обернула в пакет из супермаркета, тянет их ко мне и дрожит. Кое-как убедил, что это действительно ее и действительно никто не попросит назад, — покачал он головой. Для Артема понятие «карманные деньги» — это примерно сколько умещается в кармане крупными купюрами. Но цену деньгам знает, в общем-то — что не отменяет обязанность делать дорогие подарки в ответ на помощь. Чтобы княжич, да остался в долгу… — В общем, провожать пришлось до дома, — подытожил он с довольным видом. — Иначе страшно ей с такой суммой одной. А там, представляешь, двенадцатиэтажные дома, один за одним, сплошной стеной на целый километр вдоль улицы! Одинаковые — только по табличкам и разобраться можно. Как они там живут, а? — Нормально живут. Лучше многих. — Ну, может быть. — Не стал он спорить. — Вера, кстати, с твоей роботехники аспирант. Приглашала завтра на выставку достижений их технического центра. — А что, вариант хороший, девушка симпатичная. — Одобрительно кивнул я. — Опять же — с квартирой в Москве.