— Нет, — ощутил я внутри себя холод и сотни образов и картин общей с ней памяти, выцветающие пустотой. — Это хорошо, — одобрил он. — Может, выйдет из тебя толк. Было бы неплохо. А то смотри, на чем ездишь, — презрительно хмыкнул он. — Даже дверь не открывается. Водителя нет, свиты нет, все деньги призовые потерял, как воду в песок пролил. Твоя сестра — изумруд, сапфир по сравнению с тобой, недостойным! — Всего доброго, — мельком глянул я на него, забирая папку по Елене и новые документы. Первое — потому что личное. Второе — потому что это поможет матери. С сестрой я не знаком, но похвала родни в ее адрес настораживает. — Такси лучше заказывать из города. Тут дорого, — напоследок махнул я рукой и направился на выход из терминала. А скептический взгляд Амира проигнорировал. Не нравятся ему деньги, пролитые в песок Каймановых, Сейшельских островов и Кипра — его дело. А то, как выглядеть и жить, не совсем от меня зависит. Давит на плечи кодекс правил. Правило о том, что машина должна быть скромна и неброско выглядеть. Правило о том, что нельзя превышать скорость, разговаривать за рулем, ездить без ремня безопасности… Правила общения с другими людьми… Правила о ведении бизнеса… Много правил, которые я обещал и буду соблюдать. Как и правило не захватывать мир до получения высшего образования. Но эти пять лет мы и мир как-нибудь перетерпим. * * * — Господин? — Обратился к Амиру вышедший из глубины зала слуга, со взволнованным видом прижимая к себе трубку спутникового телефона. — В самолете вся электроника выгорела! Не можем взлетать! Тот скривился, будто лимон разжевал. — Характер отвратительный, как у деда. Что Шуйские? В данный момент кавалькада автомобилей с гербовыми номерами княжества замерла на середине дистанции до терминала, остановившись около Опеля, уже забравшего своего владельца. — Молчат, — недоуменно повел он плечами. Конфликт, в общем-то, Юсуповым был не нужен, так что в последний момент было передано предложение разойтись мирно. То есть, Юсуповым — воздушный коридор, Шуйским — целый аэропорт и символические подарки. Хорошее решение проблемы с сохранением лица всех сторон, на которое уже давно должно было поступить согласие. Между тем, вся кавалькада машин резко повернула обратно в город. — Не понял? — Изумился Амир, подойдя к окну. — Господин, тут вас к телефону, — с несколько обескураженным видом вновь подошел слуга. — Наконец-то. — Хмыкнул он, принимая трубку. — Шуйские? — Уточнил зажимая ладонью динамик. — Н-нет, — замотал тот головой и округлил глаза. — Смотритель крепости Биен. Амир так же отреагировал удивленным выражением лица — с чего бы ему звонить… — Милый мой ученик, — раздался в динамике до боли знакомый ворчливый голос. От которого тело резко приняло стойку смирно, а недостойная армейского распорядка трость глухо хлопнула, отлетев куда-то в сторону. — Ты там совсем страх потерял, ребенку день рождения портить? — Спросили Амира вкрадчиво — да так, что поднялись стоймя волосы на спине. — Я-я… — растерялся тот. — А НУ МАРШ ИЗ АЭРОПОРТА! — А у нас самолет не работает, — обескураженно оправдался он. — Такси возьми! Все! Последовали короткие гудки. Амир с видом дикого удивления и опаски посмотрел на трубку, а затем перевел взгляд на трассу. — Жил бы себе и жил, зачем его трогать, а? Глава 4 Кавалькада машин выдерживала стабильные сто десять километров в час по безлюдной трассе, пронесшись сквозь спешно разведенные барьеры поста, и с той же скоростью повернула на городские улицы. Впереди вручную переключали светофоры на зеленый, освобождали полосы и блокировали прилегающие выезды знаками регулировщиков, приветствуя череду машин с флагами княжества на капоте и гербом на номерах. Редкое дело — выезд первых лиц княжества, оттого не сильно раздражающее простых людей. Отношение к промелькнувшей кавалькаде, как к экипажу скорой помощи или пожарной службы — и это недалеко от истины, если объединить оба процесса в нечто единое. Только под угрозой всякий раз здоровье целого княжества и целостность его стен, которые коварный враг то и дело норовит поджечь. Вечером телевизор расскажет, что произошло, а до того — остаются слухи и пересуды. И невероятное удивление от вида обнаглевшего микроавтобуса строительной фирмочки и старенького опеля, затесавшихся в конец кортежа. — Ох и попадет им, — хлопнет кто-то по рулю, с долей одобрения глядя на лихачей. А кто-то решит повторить маневр, и будет тут же прижат к обочине черным джипом сопровождения, до того момента, как подъедет машина патрульной службы, и рамный внедорожник не рванет с места вдогонку к остальным. Вскоре кавалькада разделилась, своей мрачной и сурово-представительной частью свернув к старому городу. Остались микроавтобус, да иностранная легковушка, отвернувшие к малоэтажному пригороду. Правда, тут же от первой группы, вильнув зигзагом на все четыре полосы, резко отвернули две машины сопровождения и заторопились им вслед. Остановилась вторая группа возле высокого кованного забора частного дома: микроавтобус и легковая возле самой калитки, а охранение предпочло закрыть корпусом всю дорогу на отрезке в пять сотен метров, с той и другой стороны. Движение в этом районе полусонное, так что жаловаться на неожиданную преграду оказалось некому. Я еще раз подергал заклинившую дверь, махнул на нее рукой и выбрался из противоположной. — Нормально все? — наклонился я к водительскому окошку. — Это было невероятно, — с бессмысленной улыбкой произнесла, сжимая руль и глядя куда-то вперед, Тоня. — Сорок минут на зеленый! Кате ничего не говори! — Почему? — Заинтересовался я. — Она меня убьет, если узнает, — повернулась сестра ко мне, сияя, как забытая в одной комнате с Брунгильдой тарелка из-под торта. — Ладно, — качнул я плечами. — Давай пока в дом, гараж открывай. — Хорошо, только я к Катьке сбегаю сначала, и откроем! — А как же? — Если промолчу, меня саму разорвет! — Унеслась она в сторону дома. — Вот, логика, — указал я на сестру подошедшему от микроавтобуса Артему. — Это нормально, — махнул он рукой. — Мне вон мама панамку передала, чтобы голову не напекло. Мне! — Возмутился он, проведя по густой шевелюре. Так то у него в загривке пуля застревает, поговаривают. Очень необычный молодой человек. — Отказался? — С интересом глянул на него, предполагая ответ. — Нет, почему, — смутился он. — Надеваю. Только я же в фургоне этом, а на улицу всего на пару минут. А иначе и быть не могло. Матери у них в семьях, это… Ну, я ни одну из них не видел, это не смотря на то, что жизнь ему спас, и нас вместе с крыши княжеского дворца снимали. Зато мы дали имена всем пяти будущим соколятам. — Домой к нам зайдешь? Есть мороженое. Много. Можно с медом. — Нет времени, — виновато развел он руками. — Я поблагодарить хотел, — протянул он навстречу свою лапищу и убедительно потряс мою руку в рукопожатии. Аэропорт остался целым, без войны и неприятной дипломатии, когда от тебя вытирают ноги, а ты улыбаешься и приглашаешь заходить еще. Его родня высоко это оценит, а уж зрелище отъезжающего из аэропорта Юсупова Амира со свитой, на вишневых девятках начинающих свой путь в соседнее княжество, обещали заснять со всех ракурсов и прислать копию. Попросту других машин такси внезапно НИГДЕ не оказалось. Все занято, бывает. Тут главное руками виновато разводить и не смеяться глазами слишком сильно. — Тебе тоже спасибо, — ответно пожал я крепкую руку. — Да ладно тебе… А что хотели то? — Полюбопытствовал-таки Артем. — Если не секрет, конечно. — Да какой секрет, — пожал я плечами. Скоро сами догадаются. — Признали, дали документ о том, что на два года старше. Дату дня рождения поправили на настоящую. Плюс еще мелочи, — грустно посмотрел я на дом и почти сразу отметил любопытствующее лицо Лены за занавеской второго этажа. — Сильно, — положил он пятерню на свой затылок и принялся массировать умственную деятельность. — Фамилию свою дали? — Нет, оставили эту. — не стал я делать секрета. — Значит… — Замялся он.