Сыщик пожал плечами: – Жители Санкт-Эвалдса сказали, что обычно, наведываясь в город, мистер Тревик снимает номер именно в «Гуэльфе». – Понятно. Что ж, господин Аркл, обещаю: если отец каким-то образом свяжется со мной, я порекомендую ему сдаться. Однако уверяю вас: он не виноват в убийстве господина Боуринга. Преступника нужно искать совсем в другом месте. Аркл озадаченно приподнял бровь и мягко спросил: – Может, вы, мисс, кого-то подозреваете? – Нет, абсолютно никого. Но клянусь: мой отец все время был на празднике. Мистер Аркл, объясните, пожалуйста, руководствуясь какими аргументами, вы собираетесь его арестовать? – Конечно. Я ничуть не нарушу свои должностные инструкции, сообщив вам, что сэр Тревик и убитый были в плохих отношениях. На празднике господин Боуринг сказал вашему отцу, что документально завещал ему все свои деньги. Что до сэра Тревика, то он отлучался с мероприятия. По словам свидетелей, он уехал на мопеде по одной дороге и скатил камень на другую. Так как столкновение с этим препятствием не убило мистера Боуринга, господину Ганнибалу пришлось выстрелить в него, а потом поспешить назад в поместье. Мистер Полуин готов подтвердить, что встретил сэра Тревика на мопеде, а Хью Карни по прозвищу Анак клятвенно заверяет, что видел вашего отца поблизости от карьеров незадолго до трагедии. Господин Аркл остановился и, взирая на Дерику, стал ждать, как она на все это отреагирует. Но девушка будто язык прикусила, да и ее возлюбленный отмалчивался, явно не имея склонности вклиниваться в беседу. Детектив бросил на них последний внимательный взгляд и вышел. Когда дверь за ним закрылась, Дерика спросила Освальда: – И что ты обо всем этом думаешь? – Отвечу тебе, как только пообщаюсь с Анаком. Я нынче же пойду в карьер. – Постой-ка. Как ты сам-то считаешь: почему папа убежал? – Думаю, он не убегал. Он вернется сюда, и мы уговорим его предстать перед полицией. Дерика только развела руками. Молодой человек, решив не докучать ей, стал собираться. – Софи – очень злобная женщина, – неожиданно заявила Дерика, когда он уже стоял на пороге. – Ты говоришь о мисс Уорри? – уточнил Освальд. – Разумеется. Она старается навредить отцу, потому что… Звучит нелепо, и все же… Потому что она когда-то планировала выйти за него замуж. Смейся, сколько хочешь, но так оно и есть. А когда она поняла, что у нее ничего не получится, то выдумала эту историю про ссору в библиотеке, чтобы испортить ему жизнь. – Но, вероятно, что-то в этой сказке все-таки было правдой? В конце концов, ты сама, Дерика, упоминала, что джентльмены поссорились, – сказал Форд. Девушка мгновенно вспыхнула. – Думай, что говоришь, Освальд! – Молчу-молчу. Но ты-то как расцениваешь эти угрозы? Мисс Тревик раздраженно пожала плечами. – Папа всегда несет ерунду, когда сердится, – объяснила она. – Допускаю, что он действительно повздорил с господином Боурингом и оба осыпали друг друга колкостями, о которых потом пожалели бы. Софи повезло подслушать отца, когда он выкрикивал в сердцах какие-то гадости, совершенно не отвечая за последствия. – Как ты думаешь, она и вправду услышала лишь часть разговора? – с сомнением спросил Освальд. – Она показалась мне женщиной, которая держит все при себе и в любой момент готова достать из рукава припрятанный козырь. – Какой козырь? – Ну как же! Ведь во время следствия она не случайно заявила о своем пророческом даре. Все поразились. – Софи туга на ухо, – скептически произнесла мисс Тревик. – Если папа и господин Боуринг стояли у окна, она вряд ли расслышала бы все. Ширма, за которой она пряталась, находится в другом конце комнаты. Нет, Освальд, если бы она пронюхала что-то, могущее повредить моему отцу, она непременно упомянула бы об этом в беседе с тобой. Любые неприятности сэра Ганнибала – радость для нее. – Но она выбежала из номера до того, как я успел расспросить ее. – Я сама займусь этим, – потребовала Дерика. – Сегодня же вечером я пойду к ней и выясню, с какой целью она поливает папу грязью. – Так ведь ты уже назвала причину. – О, в этом Софи никогда не сознáется – самолюбие не позволит. – Хорошо, я предоставлю тебе иметь дело с этой дамой, а сам отправлюсь к миссис Карни и ее сыну-переростку. На том они и расстались. Форд ушел, а Дерика поспешила выложить все новости своей тетке. Молодой адвокат быстро перекусил в «Королевской броне», после чего двинулся к карьерам по той самой дороге, где произошло убийство. Ему хотелось непременно переговорить со злобным Анаком и узнать, почему этот субъект доставляет всем столько неприятностей. Тревик, по натуре мягкий и ленивый, был не из тех людей, у кого много врагов. Однако Хью Карни не только обвинил его в преступлении, которого тот не совершал, но и привел к его особняку рабочих, подбивая их расправиться с хозяином. Ладно бы такое случилось в какой-нибудь колонии, населенной дикарями, но никак не в тихой английской глубинке. Тем не менее это произошло наяву, и за то, что суд Линча не состоялся, следовало благодарить лишь Энн Стреттон. Освальд вспомнил, что планировал пообщаться и с этой, как ее называла Дерика, авантюристкой. Он надеялся отыскать в ее словах хоть что-то, что поможет снять с баронета тяжкое обвинение. В этот погожий день в чистом голубом небе сияло солнце, и вересковые пустоши выглядели удивительно красивыми. Они тянулись по одну сторону извилистой дороги, а по другую располагался каменистый обрыв, о который бились ленивые волны океана. Воздух бодрил, и Освальд вдыхал его полной грудью, трясясь в коляске, запряженной маленьким пони с умными глазами. Проезжая мимо места убийства, он увидел выбоину от упавшей гранитной глыбы и разбросанные вокруг обломки – все, что от нее осталось после взрыва динамитом, предпринятого с целью расчистить дорогу. Сразу же за поворотом молодой адвокат заметил Анака. Он мигом узнал его: в городке не было другого такого же высокого и крупного мужчины. – Это, конечно, Хью Карни? – поинтересовался Форд у возницы. – Да, сэр. В наших местах его прозвали Анаком. – Высадите меня здесь, – велел юрист и выпрыгнул из коляски, собираясь подойти к рабочему. Анак тем временем добрался до обрыва, после чего резко повернул голову на звук приближающихся шагов. Форд подал ему знак остановиться. Звероподобный гигант в грязной одежде возвышался над стройным адвокатом, хотя и тот имел рост более среднего. Угрюмое лицо Анака больше походило на бычью морду. Он был рыжеволосый, с рыжей клочковатой бородой. Анак немедленно напомнил Форду одного из плохих великанов, убитых Джеком – героем корнуолльской сказки времен правления короля Артура. – Вы Хью Карни? – совладав с эмоциями, спокойно поинтересовался молодой адвокат. – Я – Анак, – ответил гигант без особой вежливости. – Вам отлично подходит это прозвище. Я – господин Форд и действую по поручению сэра Ганнибала Тревика. Услышав это имя, рабочий сжал кулаки, лицо его перекосила злобная гримаса. – Лучше бы ему мне не попадаться, – прорычал он. – Вот как? – попытался изобразить искреннее удивление адвокат. – А почему? – У меня есть на то свои причины. – Позвольте полюбопытствовать, какие именно? – Вас это не касается, – снова рыкнул Анак. – А вы отдаете себе отчет в том, что вас могут в любой момент арестовать за то, что вы привели людей к особняку сэра Ганнибала и хотели устроить над ним суд Линча? Но я посодействую вам, если вы поможете мне. – Помогу вам в чем? – сердито спросил каменотес. – Снять обвинение с сэра Тревика. – Да я скорее повешусь! – Вы рискуете попасть за решетку, – резко парировал Форд. – Добиваетесь, чтобы вас арестовали? – Поглядел бы я на того, кто попробует меня арестовать, – яростно взмахнул кулачищами Анак. Адвокат измерил его с ног до головы скептическим взором. – Оказывается, вы ходили в школу, – совершенно неожиданно заметил он. – Ходил когда-то, и что с того? – сплюнул Хью. – Чувствуется, что вы немножко учились, поскольку речь у вас грамотнее, чем у большинства местных рабочих. А раз вы имеете хотя бы начальное образование, то должны знать: никакая грубая сила не сумеет противостоять закону. Даже с такими мускулами, как у вас, вы не справитесь и с двумя полицейскими. – Да я одолею их с десяток! – Не сомневайтесь, за ними явится другой десяток, а потом еще дюжина, – строго произнес Освальд. – В любом случае после этого вас отправят в тюрьму. Однако я заступился бы за вас, если бы вы ответили на парочку вопросов. Эти аргументы, вроде бы, подействовали на гиганта. Он изо всех сил пнул камень, лежавший под ногами, и презрительно поинтересовался, выговаривая слова так, будто выплевывал каждое: – И чего вы желаете от меня услышать, сэр? – Почему вы повели рабочих к особняку господина Тревика? – Потому что он убил мистера Боуринга, заботливого хозяина, который выдавал нам хорошую зарплату. Еще бы нам не взбеситься, когда мы лишились этого! – Но убивал не сэр Тревик. – Он, уж я-то знаю. – Откуда? – Оттуда, что сам видел его тут, на пустошах, сразу после того, как свалилась глыба. – Вы в уме, Анак? Чтобы такой немолодой, холеный, не привыкший к физическим нагрузкам человек, как баронет Ганнибал Тревик, столкнул на шоссе тяжеленный камень? – Он наверняка попросил кого-нибудь из рабочих подсобить ему, – скривился Анак. – Узнаю, кто это был, – раскрою ему череп!